А чё, тебе жалко, что ли?
Почему у нас всегда так неуважительно относились к бизнесменам? Потому что не было незыблемости частной собственности.
Когда я был маленьким, однажды мне привезли из Германии настоящих индейцев. Пластиковые фигурки краснокожих воинов ценились тогда почище нынешних самых новомодных гаджетов. Вот и принёс я их в школу, чтобы похвастаться. Только на первой же переменке старшеклассники взяли у меня этих индейцев посмотреть и, задав при этом риторический вопрос: «А чё, тебе жалко, что ли»? – тут же растворились в бескрайних школьных коридорах.
С тех пор я значительно вырос – и в физическом, и, смею надеяться, в интеллектуальном отношении, но всё также не в силах отказать ближнему в просьбе одолжить ему – на время, разумеется, – какую-нибудь мою новую игрушку. Да и сам, что уж тут святого из себя строить, люблю поклянчить у товарища приглянувшуюся мне вещь...
Вся эта долгая прелюдия – к тому, что в нашей стране, как сейчас, так и 50, 500 лет назад, вещи в отличие от идей всегда имели ничтожно малую ценность. Переболев всевозможными видами государственного устройства, пережив четыре революции и множество войн, мы так и не поняли, что чужое, простите за банальность, брать нехорошо, а своё, кровно заработанное, надо беречь из последних сил и кому ни попадя не отдавать.
Будь то при монархии, социализме или при нынешнем капиталистическом устройстве у нас как не было, так и нет чёткого понимания: а что же это такое – частная собственность. И почему она неприкасаема, а в ином случае и священна?
Вспомните, кто всегда был в фаворе на Руси ещё со времён царя Гороха? Не купец, не кузнец и не на дуде игрец, а лихой человек, тать, разбойник. Который с помощью удали да сноровки молодецкой отбирал у зажиточных граждан «незаконно нажитое» имущество, а потом, взяв долю малую, делил награбленное между сиротами и убогими. И не было случая, чтобы кто-то отказался от подобного подарка или, как это было принято в иных странах, сдал грабителя властям.
Для того чтобы в полной мере прочувствовать нелюбовь русского человека к своим состоятельным соотечественникам, достаточно полистать словарь пословиц и поговорок: «Трудами праведными не наживёшь палат каменных», «Богатством ума не купишь», «Большое богатство человека в собаку превращает», «Большое богатство, что тяжкий недуг», ну и так далее.
А русская классическая литература? Есть ли хоть в одном из великих произведений XIX века герой-банкир, герой-заводчик, герой-купец? Скорее, наоборот, все эти перечисленные персонажи играют на страницах романов и пьес роли отрицательные, в иных случаях даже мерзопакостные. А в положительных персонажах ходят рефлексирующие интеллигенты, моты, бездельники да убивцы. Раскольников, Дубровский, Онегин, Обломов, Печорин (этот вообще начинал свою службу с кражи чужого коня и похищения любимой дочери местного князя) – вот кто был и остаётся кумирами читающей публики.
Фраза «Всё вокруг колхозное, всё вокруг моё» хоть и родилась лишь в тридцатые годы прошлого века, могла бы стать слоганом всей российской истории. У большинства граждан самой большой в мире страны никогда не было ничего своего. Земля, дом, орудия труда, личные вещи, заработанная непосильным трудом копеечка – всё принадлежало либо барину, который был вправе понукать тобой точно безмолвной скотиной, либо общине, колхозу, государству, то есть являлось ничьим. Поэтому и грабили с энтузиазмом награбленное, азартно делили чужое и проматывали до копейки своё.
Апогей отрешения от частной собственности случился при советской власти, когда за душой почти у всех наших сограждан, в том числе и у тех, кто был при власти, не было ни гроша. А все богатства, что создавались трудом тогдашних россиян, считались общенародными. Значит, опять-таки ничьими. Отсюда – низкая производительность труда, неповоротливость экономики, непотребное качество продукции, отсутствие свежих идей. Всё это в конечном результате и привело к краху великой страны...
Теперь у нас на повестке дня рыночная экономика. Основа того самого общественного строя, при котором, казалось бы, частная собственность должна цвести и пахнуть. Ан нет, своё и чужое мы по-прежнему безбожно путаем, без стеснения залезая в чужие карманы и наивно выворачивая свои.
Может, причина в том, что новый период нашей истории начался с очередного грабежа, пусть и названного для приличия приватизацией? И теперь нынешние капитаны бизнеса, участвовавшие в той экспроприации, считают свалившиеся на них блага не вполне своими. А потому и заряжают цены на товары и услуги, чтобы в случае очередного передела имущества не остаться у разбитого корыта.
Да и сейчас, когда вертикаль власти выстроена, что называется, от земли до небес, каждый, у кого есть хоть какое-то частное имущество, резонно опасается, что в один не самый прекрасный момент его могут сверху вежливо, но твёрдо попросить поделиться. Ради благого дела, разумеется. А чё, жалко что ли?..
Дмитрий Аркатовский, публицист
