Анатолий Сагалевич: «Золото Колчака мы не искали»
Руководитель глубоководной экспедиции на Байкале рассказал «НВ» об ее итогах
Завтра в Калининград возвращаются участники глубоководной экспедиции на Байкале. На протяжении трех сезонов гидронавты Института океанологии им. П.П. Ширшова РАН при помощи глубоководных обитаемых аппаратов «Мир» изучали подводную жизнь одного из самых уникальных водоемов планеты. О первых итогах этого необычного предприятия собкору «НВ» Илье Козыреву рассказал руководитель экспедиции Герой России Анатолий Сагалевич.
– Анатолий Михайлович, насколько разнится специфика подготовки данной экспедиции по сравнению с традиционными для «Миров» погружениями на дно океана?
– Разумеется, в каждом отдельном случае есть свои нюансы. Даже при работе в океане мы в первую очередь внимательно изучаем районы погружения. Метеоусловия. Течения. Рельеф. Разумеется, чтобы без особых приключений работать на Байкале, нам пришлось немного переоборудовать и «Миры». Плотность морской и пресной воды отличается. Значит, и плавучесть разная. Так что целый ряд технических усовершенствований пришлось применить. Кроме того, необходимо было обеспечить безаварийную базовую стоянку аппаратов на Байкале, определенный вариант плавучей базы. И все это делалось в достаточно сжатые сроки.
– А к чему понадобилась такая спешка? Неужели заранее ничего не было известно об экспедиции?
– К сожалению, после знаменитого похода на Северный полюс, когда мы всему миру доказали, что являемся ведущей державой в области гидронавтики, «Миры» оказались никому не нужны. Руководство института отдало в длительный фрахт судно, специально оборудованное для транспортировки «Миров», – НИС «Академик Мстислав Келдыш». То есть само судно, а «Миры» оказались не нужными. В итоге аппараты, защитившие престиж страны, были обречены пылиться невостребованными в ангаре. Тут нам поступило предложение от одного из известных столичных бизнесменов, который уже немало сил и средств вложил в экологию Байкала. С точки зрения экономики, конечно же, дно озера рентабельно сначала изучать при помощи буксируемых аппаратов, а потом уже для детализации запускать наши аппараты. Но само предложение продолжить исследования на Байкале было нами воспринято с интересом. Мы недолго думали, прежде чем согласиться. Даже наоборот, не особо вникая в экономические детали, стали готовиться.
– Это уже ваша четвертая экспедиция на Байкал. Разве предыдущие погружения не раскрыли все тайны этого озера?
– Байкал – это не просто пресное море, это море тайн. Там можно работать каждый сезон и каждый сезон делать открытия. Здесь мы работали еще на предшественниках «Миров» – на аппаратах «Пайсис», – в 1977-м, 1990-м и 1991 годах. Тогда-то и поняли, что ничего не знаем об этом озере. Практически каждому погружению сопутствовало новое открытие. За те три экспедиции мы наработали массу материала для дальнейших исследований. Чего только стоит открытие естественных метановых сочений в бухте Фролиха. На этот раз материалы и образцы, которые подняли со дна озерного «Миры», будут еще несколько лет изучаться учеными самых различных направлений и помогут проникнуть во многие тайны этого озера. Судите сами. За эти три года мы обнаружили порядка двадцати неизвестных науке видов живых организмов, обитающих за счет процесса хемосинтеза. Практически это иные – бескислородные – формы жизни. Открыты большие месторождения газонитратов в льдообразном состоянии. Углеводородной субстанции, которую не без оснований энергетики называют топливом будущего. И это не заведомо дежурный комплимент. Приведу такой пример. Кубик подобного ископаемого при нормальной температуре превращается в газ, увеличиваясь в объеме в 64 раза.
– Многие СМИ еще неделю назад утверждали, что, кроме того, «Миры» обнаружили еще и знаменитое золото Колчака?
– Я не знаю, кому удобно и выгодно распускать подобные слухи. Во всяком случае, никто из участников экспедиции такой информации в прессу не вбрасывал. Нашей целью изначально было изучение дна озера, а не поиск артефактов. Чтобы вот так просто на такой огромной площади наугад искать место захоронения клада, нужно быть большим авантюристом. Необходимо предварительно изучить все архивы, выработать версии, потом уже приступать к поискам.
А здесь просто разошлась утка, что на глубине 400 метров обнаружены фрагменты железнодорожных вагонов. Как они могли попасть на глубину? У нас что, поезда по льду ходят? Или их туда кто-то отбуксировал? В общем, ничего, кроме иронии, у нас эта «сенсация» не вызвала.
– В целом как вы оцениваете состояние дна озера с экологической точки зрения?
– Оно в очень приличном состоянии. Главное, что не слишком загажено человеком. На отдельных участках дна наблюдается углеводородное сочение, но это естественный процесс, который не нанесет никакого ущерба уникальному водоему.
– В этом сезоне на дно Байкала на «Мирах» спускались многие известные люди.
– Действительно, путешествие на глубину осуществили и премьер-министр Владимир Путин, и министр финансов Алексей Кудрин. Оба проявили деятельный интерес как к самому процессу погружения, так и к нашим текущим делам. Мы же пытались в доходчивой форме объяснить своим VIP-гостям, почему государству стоит уделить хоть какое-то внимание гидронавтике. Пока мы на первом месте в мире, но надолго ли? Будем надеяться, что государственные люди, увидев глубины, на самом деле по-государственному подойдут и к нашим проблемам. Обидно будет потерять приоритет в этой области.
Кроме того, на Байкале нас посетили старые друзья из США. Режиссер Джеймс Кэмерон, с которым мы работали над целым рядом фильмов, включая оскароносный «Титаник», и Сильвия Эрл, статусный чиновник, очень авторитетный человек в мире гидронавтики, советник экс-президента США Джорджа Буша-младшего. Для них погружения на «Мирах» были не в новинку, тем не менее каждый был очарован подводными красотами Байкала.
