Битва, в которой и Маннергейм бессилен
В декабре 1917-го независимость досталась Финляндии легко. Платить пришлось через 20 с лишним лет.
Я так давно не был в Зеленогорске, что не заметил, когда кинотеатр вновь обратился в кирху, перед которой возник скелетообразный памятник – штыки, перерастающие в дерево. При всей наивности этой символики она вполне соответствует сегодняшнему финскому образу мыслей и чувствований – в них почти нет рудиментов такого, казалось бы, естественного реваншизма, никто не ведёт борьбы даже за возвращение Зеленогорску прежнего имени Терийоки.
Советско-финская война – в Финляндии её называют Зимней – обошлась финнам очень дорого. Но в результате сверхнапряжения эта страна оказалась подготовленной лучше, чем Советский Союз, хотя маршалу Карлу Густаву Маннергейму стоило огромных трудов продавить через «гуманистический» парламент систему всеобщего воинского обучения, да и каждую пушку приходилось выбивать с боем. Народные заступники уверяли, что главное – накормить народ, вызывая у будущего спасителя нации горький сарказм: «А сражаться будете кулаками?»
Но в роковые месяцы обе армии сражались героически – Маннергейм в воспоминаниях отмечал способность советских солдат воевать даже в безнадёжной ситуации (примеры он мог припомнить лишь в истории древних народов) и отсутствие тактической гибкости советского командования, которому, возможно, просто запрещалось отступать от заданного плана. Силы были слишком неравны, и всё-таки проигранная война осталась в истории Финляндии героической страницей. И, может быть, ещё и поэтому ни один серьёзный финский политик сегодня не машет после драки кулаками в отличие от некоторых соседей по Балтийскому региону, кто, сдавшись практически без боя, до сих пор сводит счёты с памятниками.
В Финляндии, кстати, и советские воинские кладбища содержатся в трогательном порядке. А в историческом музее, как ни соблазнительно было бы укреплять единство народа расчёсыванием национальных обид, нанесённых Российской империей, эти обиды приходится высматривать в лупу. Роковой момент – 1809 год, переход под власть российского деспотизма. И что же? Раззолоченное кресло Александра I при коротенькой табличке: присоединение к России было полезно в таких-то и таких-то отношениях. А памятник Александру II и вовсе гордо красуется на самой торжественной площади Хельсинки. Затем снова какие-то трудовые будни, и скромное отсоединение от России. И опять ни торжества, ни вдохновенья: отделение было полезно для того-то и того-то. А как же победа «белофиннов» над поддержанной большевиками Красной гвардией Финляндии – со всеми положенными казнями и тюрьмами? Ни-че-го-шеньки! Зимняя война, правда, немножко есть, но без всякого нажима на вечную русскую угрозу, на потерю чуть ли не трети обжитой территории. И снова трудовые будни...
Как прикажете всё это понимать? Пресловутое историческое беспамятство? Финская элита хочет превратить простых людей в Иванов, вернее, Юхани, не помнящих родства? А может, это мудрое стремление держать простого человека подальше от трагических вопросов, чтобы не плодить фашизм всех цветов радуги? Разумеется, в либеральнейшей Финляндии выходят книги на самые болезненные исторические темы, но чтобы прочесть эти книги, ты должен сам захотеть, а просто раскладывать у всех перед носом – просят, не просят – раздражающие факты, способные вызвать реваншистские настроения, не принято.
Прошу прощения, робко обратился я к своим спутникам-финнам, в древние времена вашим предкам, не имевшим своего государства, как будто не приходилось вести особенно много войн – так где же они берут национальных героев, которых проще всего творить, конечно же, из полководцев? Финны совсем немало воевали, без промедления ответил самый пожилой из моих спутников, шведы всегда вели войну до последнего финского солдата. И нашим героем является именно он – неизвестный солдат.
А самый молодой сказал: многие из нас считают национальными героями ветеранов Зимней войны. И вместе с ними женщин, которые держали на себе тыл. И ещё мы гордимся тем, что сумели выплатить военные репарации и восстановить нормальную жизнь в кратчайший срок. И вообще, прибавил он, мы умеем быстро выходить из кризисов. Мы гордимся не тем, что кого-то победили, а тем, что выстояли между гигантами Востока и Запада, сохранили свой язык и свою культуру. Но если мы чересчур сосредоточимся на военных подвигах, то можем не заметить совершенно новое испытание, которое уже не требует ни оружия, ни храбрости. В нашу страну прибывают тысячи людей, принадлежащих другим культурам, равнодушных к будущему нашего народа, а часто даже раздражённых против него из-за того, что они чувствуют себя здесь людьми второго сорта. Поэтому мы должны сами выполнять ту работу, на которую сейчас пускаем иностранцев. Мы должны производить на свет столько же детей, сколько производят они. Сегодня главное оружие – не пушка, а совсем другой мужской орган. И в этих окопах мы пока стреляем намного хуже.
Да, в этих битвах не поможет и гений Маннергейма…
Александр Мелихов, писатель, заместитель главного редактора журнала «Нева»