Бункер адмирала остаётся в блокаде
Блокадные памятники – построенные ленинградцами военно-оборонительные сооружения, помогавшие отстоять город, – увы, проигрывают свою последнюю битву: со временем. Что от них осталось? Несколько дотов – вот, пожалуй, и всё, да и те до амбразур в землю ушли. Государство заботится о созданных после войны мемориалах – обелисках, скульптурных композициях, памятниках в местах захоронений. Но забота не помешала бы и тем сооружениям, которые сами были участниками войны, которые помнят руки, голоса защитников города и хранят в себе эту информацию, – за что, собственно, и ценят во всём мире материальные памятники прошлых эпох. Один такой памятник ещё можно спасти.
На Петроградской стороне, неподалёку от Ботанического сада, сразу за зданием храма Преображения Господня на Инструментальной улице, возвышается поросший деревьями холм. Те, кто подойдёт ближе, могут увидеть мощные, хотя порядком проржавевшие конструкции, поддерживающие толстые – около 200 миллиметров – металлические плиты, образующие вход в подземелье. Войти туда не получится – вход завален обломками труб, досок, старыми покрышками. Хотя именно здесь был один из ключевых пунктов обороны Ленинграда – флагманский командный пункт Краснознамённого Балтийского флота (КБФ). Или «бункер Трибуца», как его иногда называют по фамилии командующего флотом.
В конце первой блокадной зимы стало ясно, что штабу флота следует покинуть подвергавшийся жестоким обстрелам и бомбёжкам Кронштадт и немного отодвинуться от передовой. В качестве нового КП (командного пункта) были выбраны опустевшие корпуса Ленинградского электротехнического института – ЛЭТИ. Задание на переоборудование дома № 5Б по ул. Профессора Попова и церкви, вернее, приспособление их подвальных помещений для размещения штаба инженерный отдел КБФ получил 27 апреля 1942 года.
Уже через несколько дней закипела работа. В подвалах толщина стен была около метра, тем не менее здесь поставили дополнительные кирпичные перегородки, по второму этажу разложили толстым слоем мешки с песком и пригнанные одна к одной массивные двутавровые балки. А сверху для удобства перемещения сделали дощатый настил.
– В командно-штабной комплекс помимо бункера адмирала входили переоборудованная в мощное бомбоубежище церковь, нынешний 2-й корпус вуза и ряд других объектов, – рассказывает руководитель музея военной археологии поискового отряда «Северо-Запад», выпускник ЛЭТИ Сергей Малахов. – При этом подвал церкви и бункер соединялись бетонированным подземным ходом.
То есть наука и религия совместно помогали защите города. К слову, одна история, случившаяся при строительстве КП, позволяет сравнить тогдашнее и нынешнее отношение к науке – и это сравнение отнюдь не в нашу пользу.
В ходе работ выяснилось, что устройство настила из листовой брони потребует демонтажа уникальной радиолаборатории вуза. Уполномоченный дирекции ЛЭТИ Владимир Пасынков, впоследствии профессор, лауреат Государственной премии СССР, заручившись поддержкой наркомата, потребовал от военных не трогать лабораторию. И блокада, и война скоро закончатся – в этом никто не сомневался, – и стране нужна будет современная связь. Отказ от бронирования снижал прочность значительной части убежища. Вместо защиты от 250-килограммовых бомб большинство помещений корпуса могло уцелеть только при бомбёжке бомбами весом до 100 килограммов. К счастью, прямого попадания тяжёлых авиабомб в здание не случилось. Нетрудно представить, чем бы закончился подобный конфликт сейчас, когда целые институты сносятся ради коммерческой застройки…
Но опасность представляли и вражеские снаряды, которые могли попасть в стены здания. Ведь ЛЭТИ, как важный объект, был нанесён на карту немецких артиллеристов. На этот случай, как вспоминал Пасынков, моряки устроили вдоль фасадной стены здания до высоты второго этажа мощную насыпь из земли и песка вперемешку с камнями. Помимо подразделений штаба в этом новом комплексе базировалась и группа писателей, прикомандированных к политуправлению флота. В этом здании были созданы такие известные произведения, как роман Николая Чуковского «Балтийское небо», пьеса Всеволода Вишневского, Александра Крона и Всеволода Азарова «Раскинулось море широко» и другие.
Сам же флагманский командный пункт флота вначале было решено разместить в подвале наиболее крепкого здания институтского комплекса – храме Преображения Господня, построенном в 1840 году по проекту известного русского архитектора Константина Тона, автора проекта московского храма Христа Спасителя. Ещё до войны церковь была передана институту для размещения лабораторий кафедры электроакустики и ультразвуковой техники. Но затем для флагманского КП рядом с церковью построили специальное сооружение. Цемент в блокадном Ленинграде был в большом дефиците, поэтому флотские инженеры решили, где возможно, использовать броневые плиты. Их довольно много имелось на судостроительных предприятиях и артиллерийском испытательном полигоне. В итоге введённый в строй 1 июля 1942 года бункер, полезной площадью около 100 метров, являл собой совершенно оригинальную конструкцию. Его основу составили бронеплиты толщиной от 40 до 120 миллиметров, снаружи объект был плотно обложен тюками с хлопком. Намокнув от дождей, их вязкая масса служила не только звукоизоляцией, но и была неплохой защитой от бомб и снарядов.
Следует отметить, что все эти тяжелейшие работы, в том числе по установке броневых элементов, общий вес которых превысил тысячу тонн, проводились практически вручную ослабевшими от голода моряками. Несмотря на то что бункер был построен, можно сказать, из подручных материалов, он отвечал всем требованиям, предъявляемым к таким объектам. Здесь имелись шлюзовая камера, вентиляция, отопление, водопровод, канализация, электричество, узел связи, запасные выходы. В течение двух лет всё боевое управление флотом и связь с командованием фронта и Москвой осуществлялись из этого сооружения. В 1944 году моряки покинули территорию ЛЭТИ, в 1945-м в вузе вновь начались занятия. И лишь бронированный флотский командный пункт ещё долго сохранял свою функцию надёжного убежища. До начала 1990-х он содержался в полном порядке и был готов дать защиту людям при чрезвычайных ситуациях.
В постперестроечное время храм Преображения Господня был возвращён епархии. А вот судьба «бункера Трибуца» оказалась печальной – он лишился хозяина и пришёл в полное запустение. Оборудование его разграблено, а помещения завалены разным хламом. Некоторое представление о том, как выглядел командный пункт во время блокады, можно получить лишь в музее истории ЛЭТИ, где в конце 1980-х появился небольшой макет внутреннего помещения этого сооружения. А как же оригинал?
– Если бы этот заброшенный объект на условиях бесплатной долгосрочной аренды был бы передан поисковикам, мы смогли привести его в порядок и разместить там музейную экспозицию, связанную с обороной города, – говорит Сергей Малахов. – У нас уже есть опыт организации такого музея. Наша общественная организация небогата, но у нас много энтузиастов, готовых всё сделать своими руками.
– Бойцы студенческих отрядов ЛЭТИ, среди которых немало тех, кто, закончив обучение на военной кафедре, станет флотским офицером запаса, готовы выйти на субботник, чтобы не на словах, а на деле доказать: для них призыв «Никто не забыт, и ничто не забыто!» не просто слова, – заверяют в штабе студенческих отрядов вуза. Наверняка в университете найдётся немало тех, кто захочет присоединиться к этим ребятам.
Однако проблема бункера не так проста. Он находится рядом с храмом, тоже являющимся памятником архитектуры, капитальный ремонт которого давно назрел. Вся земля вокруг него передана епархии, за исключением пятна, занимаемого бункером. Как сообщил настоятель храма Преображения Господня отец Игорь Юшин, кстати тоже выпускник ЛЭТИ, епархия уже несколько лет хлопочет о том, чтобы и это пятно было передано церкви. Естественно, с ликвидацией блокадного флотского КП. В войну, значит, оба сооружения, как и корпуса ЛЭТИ, могли служить одному делу, своему городу и стране, а сейчас – никак?
Александр Сажин