Часовня двойного безмолвия

 

Острые противоречия, в которых по одну сторону оказываются бизнес и городская власть, а по другую – общественность, характерны не только для Петербурга, но и для Хельсинки, где в историческом центре тоже, вопреки всем законам, вырастают ультрамодерновые новоделы.

Финны вылизывают свою страну до последней травинки. По всей Европе в маниакальной страсти к чистоте с ними могут сравниться разве что Германия да еще, говорят, Исландия. Любой психолог вам подтвердит: ухоженный ландшафт – неважно, городской или сельский – у всякого нормального человека создает положительный эмоциональный фон.

Но когда вылизано все, до той самой последней травинки, – хочется большего. И тут приходит понимание значимости современного дизайна, задача которого сложна и проста одновременно – улучшить среду нашего обитания. Так, в середине 1990-х один из центральных микрорайонов Хельсинки – Каартинкаупунки – превратился в дизайн-квартал. Здесь почти все магазины, ателье, кафе, рестораны оформлены в ярко выраженной индивидуальной манере. Именно повышенное внимание финнов к дизайну сыграло свою роль, когда Междуна­родный совет организаций по дизайну (ICSID) провозгласил, что в 2012 году столицей мирового дизайна будет большой Хельсинки, включающий города-спутники Эспоо, Вантаа Кауниайнен и Лахти, что в 100 километрах от столицы. В программе финского дизайн-года свыше 300 событий и проектов – форумы индустрии моды, открытие pop-up-галерей искусства, фестивали еды, семинары, лекции промышленных дизайнеров. И дизайн-квартал – одна из главных площадок этих мероприятий.

Что такое дизайн на службе человека не в магазинно-ресторанных интерьерах, а непосредственно в городской среде, уже сегодня можно увидеть в Эспоо, где находятся крупные научно-исследовательские центры, университет и живут ученые, конструкторы, преподаватели и студенты. Вот, например, трубы теплоцентрали, выкрашенные голубой краской, под цвет неба, и украшенные вьющейся снаружи небольшой лопастью. Получились вместо привычных черных уродцев – устремленные вверх произведения искусства. Или – здание школы: озорное и, главное, разлапистое, чтобы у каждого класса был свой выход на площадку для прогулок и игр во время переменок, причем у ребятишек младших классов этот выход с солнечной стороны, что так важно в северной стране.

Дизайнерские новации в современных кварталах более чем уместны, поскольку помогают справиться с убийственно скучной однообразностью застройки второй половины прошлого века. Но в центральной, старой, части Хельсинки они смотрятся вызывающе дико. Например, новый Дом музыки на проспекте Маннергейма: безликий фасад со стороны Дворца Финляндии похож не то на завод, не то на склад. Не лучше выглядит и стеклянный ящик редакции газеты «Хельсингин саномат», который оказался выше городского закона о высотности зданий и в прямом, и в переносном смысле. Явно инородным телом стал и ультрамодерновый музей современного искусства «Киасма», с его наполовину стеклянными, наполовину слепыми стенами, задавивший к тому же стоящий рядом памятник Маннергейму. Причем все три здания расположены буквально на одном пятачке старого города.

Строительный дизайн принято называть архитектурой в стиле техно. Я, конечно, не архитектор, но на мой непросвещенный взгляд, дизайн и зодчество – все же разные виды искусства и одно не может заменить другого, как, например, любимая и уважаемая мною журналистика не способна заменить художественную литературу.

Общественность финской столицы не раз возмущалась бесцеремонным вторжением «стекла и бетона» в сложившиеся ансамбли исторического центра. Но беда не только в том, что вертикальные и наклонные зеркальные плоскости уродуют привычные виды. Дизайн-архитекторы и строители в обход всех норм постоянно стремятся штурмовать небо: сейчас хотят возвести – в охраняемой зоне! – высоченный музей Гугенхайма, а вдобавок отель-высотку по заказу норвежского миллионера. Причем чтобы будущий отель не оказался в охраняемой зоне, ее специальным решением властей уже переместили чуть восточнее.

Архитекторы хотят гонораров, бизнес – прибыли, власти – наполнения городского бюджета. Это понятно. Непонятно только, как это отразится на туристической привлекательности столицы и на принципах охраны культурного наследия – одном из общепризнанных в мире показателей цивилизованности общества.

…А тем временем в самом центре Хельсинки на площади Нариккатори выросла часовня безмолвия Камппи. Замысел главного дизайнера Микко Сумманена был прекрасен: здесь каждый сможет посидеть в тишине да к тому же пообщаться с представителями духовенства разных конфессий. Но само это ярко-желтое сооружение в форме бесформенности мало того, что ничем не напоминает часовню, но вдобавок грубо диссонирует с окружающими старую торговую площадь зданиями. Финские градозащитники, судя по всему, уже настолько устали воевать за свою столицу, что даже никак не отреагировали на появление этого сооружения. И таким образом, Камппи можно смело называть часовней двойного безмолвия. 

 

Сергей Ачильдиев, редактор отдела спецпроектов «НВ».