Честь – не бремя, но свойство человеческой личности

«Никто не забыт, и ничто не забыто», – все мы помним эти слова Ольги Берггольц. Но что, как и кого мы вспоминаем?

«Она живёт в моей памяти, и когда меня не станет, её не станет вместе со мной. Мы умрём в один и тот же миг, будто убитые одной молнией. И в этот миг для нас кончится война» – так заканчивается одна из самых пронзительных книг ленинградской, петербургской литературы – повесть Вадима Шефнера «Сестра печали». Хотел уточнить: повесть о блокаде, – но художественную прозу пишут не о событиях, а о людях. О тех, кому достаётся жить во времена, которые они не сами для себя выбирали. Лёля, юношеская любовь рассказчика, погибает в 1942 году, и память о ней Анатолий, герой повести, проносит через всю жизнь.

Петербургский текст немыслим без упоминания о блокаде. Мысли и чувства потомственных ленинградцев с детства формировались семейными воспоминаниями. Сколько помню себя, знал, что съесть надо всё, что положено на тарелку, и выкидывать хлеб – не расточительство, а святотатство. До сих пор вздрагиваю, когда замечаю втоптанную в уличную грязь горбушку.

К сожалению, в прежние годы блокада, как декорации действия, зачастую становилась поводом для идеологических спекуляций. Иногда миазмы старого сознания проникают и в новые времена. Несколько лет назад много говорили о романе Андрея Тургенева «Спать и верить». Известный культуртрегер и критик, скрывшийся за классическим псевдонимом, выстраивает на фоне замерзающего города авантюрную историю в стиле, который принято называть постмодернистским: офицер НКВД приезжает из столицы с заданием устроить покушение на руководителя обороны Ленинграда, которого зовут Марат Киров. Я посмотрел на «Имхонете» отзывы неблагодарных читателей и даже не взялся за чтение.

На мой вкус идеологи прошлых десятилетий и нынешние стоят друг друга. И те и другие подчиняют свою прозу публицистике. Разница только в цвете: раньше всё красили небесно-голубым, теперь – грязно-чёрным. Мне представляется, что это даже не оппозиция смыслов, а всего лишь согласный поворот кругом. Полный!..

Чтобы отбить дурной вкус, недавно перечитал «Балтийское небо» Николая Чуковского. Многие, может быть, помнят и снятый по этому роману фильм Владимира Венгерова, где блокадную девочку играла Людмила Гурченко. Писатель сам воевал на Ленинградском фронте и хорошо знал своих героев – лётчиков-истребителей, отгонявших фашистские бомбардировщики от Кронштадта, Дороги жизни, Ленинграда. Да, манера письма несколько подсушенная, лишена модной нынче бойкости, но подкупает именно своей сдержанностью. И читая, вдруг вспомнил повесть Джеймса Олдриджа о таких же отчаянных парнях, сражавшихся с итальянцами и немцами в греческом небе в 1940 году. Точно так же, как и наши, они несколькими парами атаковали армады «юнкерсов», «хейнкелей» и «дорнье», которые ровными колоннами заходили на бомбёжку. Дрались один против десятков врагов, отлично понимая, как иллюзорны их шансы выжить в каждом из боевых вылетов. «Дело чести»  – назвал свою книгу британец, и точно такой же подзаголовок мог выбрать для своей и отечественный писатель.

«Русскому человеку честь одно только лишнее бремя», – заявляет один из лидеров «бесовщины», описанной Фёдором Достоевским. Эту фразу любят повторять и как оскорбительное обвинение, и как соблазнительный призыв к безответственной жизни. Убеждён, понятие о чести вовсе не сословный предрассудок, а необходимое ощущение человеческой личности. Об этом зачастую забывают современные литераторы. И не только они.

Да, немецкая армия была лучшей по выучке своих солдат, и генералы их, возможно, по воинскому образованию сперва превосходили наших. Но неужели надо было безропотно сдаться? В повести Вадима Шефнера, тоже воевавшего под Ленинградом, герои, будущие красноармейцы Великой Отечественной, читают отрывок из якобы древнего текста.

«Враг вырастил мощных коней, колесницы его крепки, воины умеют убивать… Говорю вам: война – сестра печали, и многие из вас не вернутся под сень кровли своей. Но идите. Ибо кто, кроме вас, оградит землю эту…»

И они уходили, сдвинув набекрень дешёвую кепочку. Кто в окопы, кто – к токарным станкам и слесарным тискам. Стояли, работали, под бомбами, под снарядами, падали и умирали. Не ради парада, не ради награды, а ради нашей жизни… и своей чести.

Владимир Соболь, писатель, лауреат Государственной премии России