Делай как надо
Мы привыкли измерять человеческие достижения рублём. А неплохо хотя бы изредка вспоминать людей, умеющих делать вещи.
Две недели назад в Петербурге чествовали Эдуарда Кочергина. Но не как театрального художника, оформившего десятки знаменитых спектаклей, отмеченного престижнейшими премиями. Публика, собравшаяся в зале Большого драматического театра, что на Фонтанке, говорила о писателе Эдуарде Кочергине. Мастере слова, уже привеченном и литературными наградами. Человек один и тот же, а ипостаси – две. И обе достойны изумления и восхищения.
Только что вышла третья книга Эдуарда Кочергина «Записки планшетной крысы». Планшетом профессионалы именуют театральную сцену, а звание «крысы» присваивалось давным-давно лучшим, «или, как говорили в стародавние времена, хитрым» специалистам из тех, что готовят этот планшет к ежевечернему празднику, на который иногда приглашают и нас.
Но на любом празднике практически никогда не замечают тех, кто устраивал это восхитительное торжество: кондитеров, пиротехников, мастеров чистоты… Также, глядя на сцену, мы редко задумываемся о том, кто же создал, воплотил, овеществил мир, в котором лицедействуют любимые актёры. Кто сплачивал гигантские брусья, которые должны выдерживать тонны нагрузки. Кто шил мундиры, платья с робронами и шлейфами, выкраивал лохмотья, столь изящные, что удовлетворили бы взор и Оскара Уайльда… Мы не замечаем этих людей, не знаем, не видим, а, между прочим, без них театральный народ совершенно не полный. Более того, без них театральный мир категорически невозможен.
Своей книгой Эдуард Степанович Кочергин исправляет аберрацию нашего зрения. Он умело совмещает пафос с иронией, юмор с негодованием и проводит нас такими коридорами, приводит в такие закоулки закулисного мира, куда без него мы бы и сунуться не осмелились. Какие профессии раскрывают перед нами свои тайны, какие типы проходят, какие характеры! И с каким удовольствием, с каким пиететом рассказывает автор о друзьях и коллегах.
Каждому наверняка запомнился свой рассказ, но мне – о дяде Иване, мастере деревянных дел. Он вышел из вепсской деревни и всю долгую жизнь (с перерывом на войну) держал в руках небольшой топорик, выкованный ещё дедом. Этим, казалось бы, примитивным орудием Иван Щербаков вызывал к жизни изумительные вещи, место которым не только на сцене, но и в музее. Застряли в памяти и слова, которыми этот человек, обычно неразговорчивый, встретил сценографа Кочергина. Мастер рассмотрел рисунки мебели, которые предложил ему художник спектакля, а потом спросил тихо и не очень уверенно: «Делать как у вас или как надо?..» «Как надо, как надо!» – вскричал ошарашенный автор будущих мемуаров. А спустя три недели уже оглаживал столы и скамейки, изготовленные руками Ивана Григорьевича. Не буду перебирать эпитеты – руками! Нашим естественным орудием, которому мы редко находим достойное применение.
Тут же вспомнился эпизод из сборника очерков Дмитрия Урнова. Филолог и критик рассказывает о своём хобби – рысистые бега. И в один день в присутствии автора знаменитый наездник уговаривает приятеля принять участие в соревновании русских троек (цитирую, извините, по памяти): «Я на коренном, ты на правую пристяжную, а на левую безрукого посадим…» И собеседник, и рассказчик оцепеневают, а мастер продолжает с великолепным презрением: «Конечности-то у него имеются, да только не к тому месту прилажены…»
Мы давно уже потеряли уважение к ручному труду. Но какую же деятельность мы способны поддерживать? Интеллектуальную?.. Не говорите, мне смешно. Вспомните наши дороги, а заодно тех, кто с ними постоянно рифмуется. Чтобы мыслить, надобно иметь голову, а обыкновенный «шейный вырост» любые слова и думы проскакивают насквозь, не застревая ни на секунду. Какое же место в нашем теле ещё способно к упорядоченной деятельности? Возможно, и то, о котором вы только что вспомнили. Да-да, именно через это место и проходят наши действия. Но ведь и оно оказывается не в полном порядке, если судить по телевизионной рекламе некоторых препаратов.
А мы всё упорствуем в своём неведении, надеемся, что жизнь как-то образуется сама собой. «Не бывало ещё так, чтобы никак не было», – утверждал приятель солдата Швейка перед тем, как отправиться на виселицу. Слабое утешение, да?
«Не делайте как у нас, вершите как надо!» – хочется крикнуть немедленно. Да кто же может нынче указать пути и способы верные? Вот и персонаж очерка Эдуарда Кочергина, деревянных дел мастер дядя Иван, давно уже отплыл на невидимый берег в лодке-домовине, самим для себя приготовленной. Без единого сучка подобраны были доски, и собрано последнее пристанище без единого гвоздя и шурупа. Хорошо, что память сохраняется о подобных умельцах. Но что осталось нам, кроме воспоминаний? Сам Кочергин ведёт сейчас курс театральных художников. Некоторые его студенты уже сами оформляют реальные постановки. Любопытно, а кто же им готовит реквизит и декорации? Не потому ли пошла нынче мода на голую сцену, что некому уже заполнить её вещами?..
Владимир Соболь, писатель, лауреат Государственной премии России
