«Допинг там, где большие деньги»
Многократный призёр и чемпион России Валентин Савицкий рассказал «НВ», кого из спортсменов и почему подозревают в употреблении запрещённых препаратов
Велогонщикам в России трудно спорить в известности с футболистами или даже биатлонистами, но Валентин Савицкий в соцсетях сейчас популярен больше, чем многие представители раскрученных видов спорта. Он не только один из самых быстрых спринтеров в гонках на треке, но и пропагандист здорового образа жизни и здорового питания и даже разработал диету чемпионов.
– Валентин, вы – человек физически одарённый. Вас, наверное, в детстве тренеры осаждали, в разные секции заманивали?
– Как раз в детстве меня тренеры никуда не звали. Я жил до 17 лет в настоящей деревне, в Тюменской области. Всего две тысячи жителей, никаких спортивных секций. Конечно, я, как все мальчишки, бегал, играл во дворе. В секцию велоспорта я пришёл, когда переехал в Омск.
– В 17 лет вас посчитали уже переростком?
– Конечно, когда тренер решил меня взять, то вокруг многие вертели палацами у виска. Ровесники занимались уже много лет, имели спортивные разряды, выступали на соревнованиях. Я понимал, что мне надо очень много работать, чтобы догнать ребят. И я тренировался больше всех, старался изо всех сил, сделал всё, что мог, и к весне, к всеобщему удивлению, показал неплохие результаты.
– Когда начинать заниматься велоспортом?
– Можно уже лет в 7–9 – чем раньше, тем лучше. В этом возрасте надо развивать координацию, технику, получать общефизическую подготовку. В 17 лет тренер не должен тебя учить, как сидеть на велосипеде, как крутить педали, – это всё уже надо уметь.
– Вам не обидно, что велоспорт в России не очень популярен?
– Скажу, что наш велоспорт входит в пятёрку лучших в мире по своим результатам. Если же сравнивать популярность его у нас и, допустим, в Германии, Франции, Британии, то это небо и земля. Гонки на треке российское телевидение показывает раз в четыре года – только на Олимпиадах. Шоссейные многодневные гонки, даже такие сверхпопулярные, как «Тур де Франс», у нас можно увидеть только на специализированном канале «Евроспорт». На примере биатлона очевидно, что телевидение может сделать любой вид спорта популярным. Вы вспомните, ещё не так давно биатлон уступал по интересу лыжным гонкам, но пришёл в руководство Союза биатлонистов России Михаил Прохоров, нажал необходимые рычаги – и сейчас биатлоном увлекаются миллионы. Канал «Россия 2» показывает даже тренировки биатлонистов. При желании то же самое можно сделать с велоспортом, ведь в Европе люди смотрят наши гонки с удовольствием. Например, в Германии в рекламе крема для бритья снимают не только футболистов, но и велогонщика, причём не самого успешного, нечасто занимающего призовые места.
– Может быть, велогонки на треке не очень интересны для телетрансляций?
– По-моему, наш вид очень зрелищный. Например, есть такая дисциплина кейрин – после старта мы едем за мотоциклистом. Он постепенно разгоняется до 50 километров в час и за 600–700 метров до финиша уходит с трека, а в это время работники стадиона начинают бить в колокол или гонг, они наращивают частоту ударов, подстёгивают нас. На финишном отрезке наша скорость достигает 70 километров в час. В Японии на таких гонках трибуны всегда переполнены.
– Почему же наша Федерация велоспорта не сотрудничает с телевидением?
– У федерации слишком много забот. Ведь она объединяет гонки на шоссе, на велотреке, маунтинбайк и BMX, а это почти разные виды спорта. Их связывает только то, что все выступают на велосипедах, у которых по два колеса. И все эти виды олимпийские и медалеёмкие, все надо развивать.
– В последнее время прошло несколько громких допинговых скандалов в лёгкой атлетике. Велогонщики ведь тоже грешат употреблением запрещённых препаратов?
– Думаю, что допинг применяют в тех видах спорта, где крутятся большие деньги. У лёгкоатлетов сильная коммерческая составляющая – «Бриллиантовая лига» и другие турниры с хорошими призовыми. В шоссейных велогонках похожая ситуация. Я категорически против допинга, но я и против того тотального контроля, под которым сейчас находятся все профессиональные спортсмены. Даже удивляюсь, почему, например, в США, где так высоко ценят права и свободы человека, никто не подаст в суд на антидопинговые агентства.
– Вас могут проверить на допинг в любой момент? Допустим, сейчас, после нашей беседы?
– Могут в любое время суток, кроме ночи. К тому же эти люди зачастую плохо подготовлены, они не умеют нормально брать анализы крови, не могут попасть иглой куда надо, запросто могут порвать вену, такие случаи бывали с моими знакомыми спортсменами.
– Кстати, читал, что вы и многие другие велогонщики подозреваете британских спортсменов в употреблении «механического допинга»? Что это такое?
– Многие считают, что британцы едут с моторчиками. На Олимпиадах в Пекине и Лондоне они взяли почти всё золото и выиграли с огромным отрывом от конкурентов. А этого на таком уровне просто не может быть. Поэтому возникают подозрения, что внутри их велосипедов стоят устройства, приводящее колёса в движение. Грубо говоря, по принципу детской заводной машинки. Перед Играми в Лондоне все велосипеды должны были проверить рентгеном, но это не было сделано. Велосипеды английских гонщиков делают на заводе «Макларен», там же, где производят машины для автогонок «Формулы-1». В принципе, по правилам Международного союза велосипедистов все эти велосипеды должны быть общедоступны. В реальности же их невозможно купить. Англичане впрямую не откажут, но не продадут! Не поделятся секретами.
– На Олимпиаде в Лондоне вы не выступали, хотя до последнего момента считались кандидатом в сборную. Сейчас ваша цель – Игры 2016 года в Рио-де-Жанейро?
– Понимаете, в нашем виде спорта можно показывать отличные результаты, но в сборную не попадать. Мне долгое время мешало, что я из Омска, я был вообще единственным гонщиком из-за Урала. Мне надо быть на две головы выше конкурентов. Олимпиада – это моя самая амбициозная цель как спортсмена.
– Вы перешли 30-летний рубеж, уже задумывались о том, чем будете заниматься после завершения карьеры спортсмена?
– Ах, если бы я сейчас занимался только спортом – когда встал утром, сделал зарядку, позавтракал, потренировался, съездил на соревнования… Но мне же приходится заниматься буквально всем – я сам себе и администратор, и менеджер, и психолог, и даже врач-диетолог. Так что я полностью готов и к работе и тренера, и администратора.
– Известно, что вы – ярый сторонник здорового питания, разрабатываете свои диеты.
– Я не могу назвать это диетами, по-моему, должно быть понятно всем, что здоровое питание – это основа всего здоровья нации. Когда я вижу, что человек занимается спортом – бегает трусцой, ходит в тренажёрный зал, ездит на велосипеде, то я, конечно, рад за него. Но нельзя не спросить, а как этот человек ведёт себя всё остальное от занятий спортом время – курит ли, употребляет ли спиртное, как питается? Сколько он на новогодние праздники съел салатов с майонезом? Когда в магазине вижу, какие продукты люди выкладывают на ленту у кассы, то прихожу в ужас – все эти чипсы, сладкие газировки, сдобные булочки, колбасы и сосиски, в которых сплошная химия.
– Здоровье нации – это ведь не только правильное питание.
– Сейчас в России вообще очень мало здоровых людей. Я читал статистику о хронических заболеваниях детей, это страшные цифры! Моя жена работает в детском садике и рассказывала, что 9 из 10 детей просили у Деда Мороза планшет. И действительно, родители покупают им планшеты, так как это очень удобно – ребёнок не отвлекает, не требует с ним поиграть, не бегает по улицам. А сами родители уткнутся в телевизор или в свои планшеты. На мой взгляд, в первую очередь родители должны воспитывать детей – не школа, не другие какие-нибудь учреждения. Движение, правильная пища и воспитание – вот рецепт здоровой нации.
Беседовал Михаил Григорьев. Фото «Интерпресс»
