Два Петербурга, разделенные забором
Раньше я не понимал разговоров о том, что «город должен быть социально сегментирован». Смысл этой затеи стал доходить до меня лишь недавно. Я живу в новостройке неподалеку от Володарского моста, взметнувшейся ввысь посреди унылого поля старых хрущевок. Высотка обнесена высоким сетчатым забором, и внутри у него все «свое»: детская площадка, забитая под завязку автостоянка и даже отдельный мусорный ангар. Его возвели по просьбе жильцов – чтобы ветер не разносил хлам из контейнеров. Попасть во двор можно, открыв калитку электронным ключом или подробно объяснив консьержу цель своего визита.
Поначалу все это виделось мне слегка нездоровым – вроде бы зачем искусственно отделять одних петербуржцев от других? Так мне казалось ровно до тех пор, пока я пару раз не сходил в местный супермаркет и не пригляделся внимательнее к окрестным обитателям. И тут же вспомнил довлатовское: «два мира – два Шапиро». Оказалось, жители хрущевок были не совсем теми петербуржцами, к которым я привык. Вернее, совсем не теми.
Во-первых, их объединяют странные привычки. Они в огромных количествах покупают дешевый алкоголь, а затем распивают его прямо на детской площадке перед магазином, громко хлюпая и бросая друг другу отрывистые гортанные фразы, мало напоминающие русский язык. Во-вторых, у многих из них сильно опухшие лица, днем они почти всегда свободны и шляются по двору. При этом одеты они в старые спортивные костюмы и олимпийки – словно в далеком прошлом были чемпионами. Их дети, играя, истошно орут и могут легко расцарапать друг другу лицо или припечатать матом. Назовем это «окраинным Петербургом».
Ничего похожего внутри нашего двора нет и в помине. Здесь, выйдя из парадной, большинство жильцов тут же садится в авто и уезжает восвояси. Днем все взрослые на работе, а дети мирно играют в песочнице под присмотром бабушек. Дворника можно увидеть в любое время суток – если в нем возникает необходимость. Спортивную одежду тут тоже носят – но не на себе, а в спортивных сумках. Пустые бутылки – в урне у входа в дом, как правило, из-под лимонада. Это – «новый Петербург».
Почти ежедневно представители двух Петербургов пересекаются в магазине. Как ни странно, никакой вражды не возникает – по крайней мере, внешне. Обитатели «нового Петербурга» покупают в основном мясо и овощи и спокойно обходят стороной скамейки с галдящими нетрезвыми «гоблинами», не вступая в контакт. «Гоблины» покупают пельмени, водку «Охта» и пиво «Охота. Крепкое» и никого, кроме своих, стараются не замечать. Иногда они все же решаются стрелять у «новых» копейки, и те охотно бросают им мелочь. Ни до драк, ни до поножовщины между соседями еще ни разу не доходило.
Тем не менее и тем, и другим неприятно ежедневно видеть «соседей поневоле». Одних угнетает нищета, безысходность и алкоголизм соседей-люмпенов, других – наличие под боком наглядного примера, как они сами могли бы жить, если бы в молодости взялись за ум. Теперь я уверен, что социальное сегментирование Петербургу действительно необходимо. Потому что однажды, по самому ничтожному поводу, нервы у тех или других могут не выдержать и классовая ненависть лавиной вырвется наружу.
«Новый Петербург» пока может спать спокойно…
Илья Свердлов, редактор отдела международной жизни
