Дзержинский и пороховая бочка

Есть вещи, которых делать нельзя. Совсем. Например, нельзя курить, сидя на бочке с порохом, даже если думаешь, что это будет очень креативно. Возможно, ещё более креативно будут выглядеть разбросанные ошмётки твоего тела, но сам ты этим зрелищем уже не насладишься.

От инициативы КПРФ провести референдум по вопросу восстановления памятника Феликсу Дзержинскому на Лубянской площади повеяло могильным холодком. Причём не думаю, что нынешние коммунисты настолько уж озабочены памятью «рыцаря революции». Просто близятся выборы в Думу, надо выступить с какой-то громкой акцией… У депутатов Московской городской думы тоже свои резоны. Дав разрешение на референдум по памятнику, они «зарубили» два других, более важных для имиджа коммунистов вопроса – о реформе здравоохранения и образования.

Чтобы референдум состоялся, надо собрать 146 тысяч подписей москвичей. Задача, как говаривал непосредственный начальник Железного Феликса, «архи-сложная»: летнее затишье, организационные и финансовые издержки. То есть не факт, что плебисцит вообще будет. Однако дело не в этом, а в самом открытии возможности реставрации.

Памятник Дзержинскому был сброшен 22 августа 1991 года той же волной, которая смыла и КПСС, и советскую власть, и СССР вообще. Если бы он остался стоять до сегодняшнего дня, я был бы против его удаления – несмотря на мою однозначно отрицательную оценку этого персонажа. Но есть времена, когда общество подобно той самой пороховой бочке. Печальный пример Украины, где происходит «ленинопад», перед нашими глазами. Слишком много ещё на постсоветском пространстве иллюзий по поводу советского периода нашей истории. И на Украине защита памятников Ленину стала одним из символов сопротивления послемайданному режиму. Это данность, с которой невозможно не считаться, как бы кто к вождю ни относился.

У нас сейчас ситуация обратная: Дзержинский с Лубянки был удалён. Сначала лежал среди подобных обломков советской эпохи где-то на задворках Москвы, позже всё же встал на пьедестал в парке искусств «Музеон». И оставался бы там! Музей есть музей, мало ли кто там стоит. А вот Лубянская площадь не музей, а один из символов государства. А Феликс Дзержинский – руководитель структур, в ходе «красного террора» в буквальном смысле заливавших страну кровью. Это должны бы признать даже сталинисты новой формации, ставящие своему кумиру в заслугу то, что он «очистил» власть от «ленинской гвардии». А уж Дзержинский в этой гвардии в первых рядах. Но ведь не признают почему-то… Опять политическая целесообразность, надо полагать. Как бы она нам всем боком не вышла…

Могут сказать: пусть, мол, решает большинство, у нас ведь демократия и так далее. Но у любой демократии есть ограничители, и в данном случае они должны быть задействованы. Должна быть проявлена воля и мудрость властей, понимание, что исполнение воли большинства не всегда ведёт к общественному благу. Гитлер тоже пришёл к власти в результате демократической процедуры. И создание Конфедеративных Штатов Америки тоже было для того времени вполне демократичным, однако вылилось в Гражданскую войну.

Множество российских семей пострадали от репрессий, осуществлявшихся непрерывно все годы советской власти. Для них имена видных большевиков ни с чем, кроме смерти, не ассоциируются. В память этих жертв на Лубянке установлен Соловецкий камень. Поставить Дзержинского рядом с ним? Или вообще его убрать?.. Зачем чертить ещё одну границу по и так не очень стабильному обществу?

 

Павел Виноградов, редактор отдела социальных проблем «НВ»