Эрдоган теряет позиции
На выборах в парламент Турции правящая Партия справедливости и развития, по предварительным подсчётам, набрала всего 41 процент голосов.
Результаты турецких выборов были в целом ожидаемы. Популярность ПСР – партии президента Турции Реджепа Эрдогана – в последнее время неуклонно падала. Эрдоган пытался с помощью личной харизмы – а уж этого ему не занимать – укрепить влияние ПСР и повысить шансы своих однопартийцев пройти в парламент. Но результаты выборов говорят сами за себя: партия президента получила в меджлисе только 256 мест из 550. То есть для того, чтобы сформировать большинство в парламенте, ей придётся вступать в коалицию с одной из оппозиционных партий.
Таковых три: Народно-республиканская партия, Партия националистического движения и Народная демократическая партия. С какой из них станет сотрудничать Эрдоган – станет известно на днях. Думаю, пока он ещё не пришёл в себя, ведь президент до последнего рассчитывал на большинство мест в парламенте и не предполагал, что правительство будет коалиционным.
Несмотря на новую расстановку политических сил в парламенте, я думаю, резких изменений во внешней и внутренней политике Турции не произойдёт. Хотя определённые коррективы в политический курс будут внесены. Так, весьма вероятно ослабление политики, связанной с исламизацией страны. Два года назад по Турции прокатились марши протестов против исламизации, однако уже тогда было ясно, что «турецкое лето» не станет аналогом «арабской весны». Теперь же коррективы в исламистский курс президента вполне возможны. Но при этом реформы Эрдогана вряд ли сойдут на нет.
Президент сохранит достаточно влияния в парламенте, он – сильный лидер, и его единственная слабость заключается в серьёзных проблемах со здоровьем. Из-за этого он торопится с реформами, из-за этого и ожидал, что ПСР победит на выборах и сама создаст парламентское большинство. Конечно, теперь проводить реформы будет труднее, но Эрдоган – опытный политик, он готов на пути к цели идти до конца. Несмотря на неизбежность создания коалиционного правительства, он сумеет повлиять на партию-партнёра и продавить те законы, которые ему необходимы.
Что же касается колебаний внешнеполитического курса, то, вполне возможно, Анкара теперь откажется от непременного вступления в Евросоюз. Эти настроения в словах Эрдогана читались и раньше, теперь они могут усилиться.
А вот в отношениях с Россией никаких негативных тенденций наметиться не должно. Москва и Анкара – хорошие партнёры, у них много взаимовыгодных проектов, включая газопровод «Турецкий поток». В политическом плане Турция также поддерживает Россию. Даже в вопросе принадлежности Крыма она в итоге смирилась с нашей позицией, хотя год назад многие турецкие политологи заявляли: мол, «Турция тоже имеет права на Крым». Думаю, в будущем наши экономические и политические связи останутся прочными.
В целом Турцию сейчас больше волнует то, что творится у неё под боком – в Ираке и Сирии. Здесь две линии: борьба с боевиками «Исламского государства» и неприятие Эрдоганом режима сирийского президента Башара Асада. Вероятно, с ослаблением позиции Эрдогана отношения Дамаска и Анкары улучшатся. А вот борьба с «ИГ» напрямую связана с ещё одним турецким внутриполитическим вопросом – курдским. Эрдоган известен своим жёстким неприятием курдов. Возможно, эта его позиция теперь тоже изменится – с учётом того, что они вносят немалый вклад в борьбу с «Исламским государством». Именно курдская пешмерга составляет основную силу в наземных операциях против террористов.
Борьба с боевиками – один из приоритетов внешней политики Турции, но известны факты, когда во время правления партии Эрдогана террористы «ИГ» проходили лечение в турецких больницах. Думаю, теперь таких случаев станет меньше и коалиционное правительство примет во внимание тот факт, что основная тяжесть в противостоянии террористической угрозе ложится на курдов.
Ещё один положительный момент для курдов – прокурдская Народная демократическая партия на этих выборах впервые вошла в парламент страны, набрав 13,1 процента голосов и получив 80 мест. Это не только укрепляет позиции турецких курдов, но и теоретически даёт шанс на признание их права на широкую автономию. Конечно, мечта курдов – создание отдельного государства – неосуществима. Ни один вменяемый турецкий политик – оппозиционный или нет – на такой шаг никогда не пойдёт. Но сейчас, с вхождением курдских представителей в меджлис, курдская автономия стала более достижима.
