Экономика
Финансовый кризис. Что дальше?
10 сентября
Пошел второй год, как Россия и весь мир живут в условиях финансового кризиса. Специалисты потихоньку начали разбираться в том, что же это за зверь такой, и в прогнозах на его будущее недостатка нет. В частности, об опасности второй волны кризиса еще в феврале этого года начал говорить министр финансов РФ Алексей Кудрин. С его легкой руки тема второй волны стала модна во всем мире. Пока ее не видно ни в России, ни в США, ни в Китае, но все боятся. Попробуем структурировать все возможные сценарии дальнейшего развития событий для России.
пессимистические сценарии
Банки ожидает невозврат кредитов
Согласно «кудринскому» сценарию, вторая волна – это кризис невозврата банковских кредитов. По февральскому прогнозу министра финансов, к концу августа – началу сентября этого года банки должны были столкнуться с тем, что миллионы заемщиков (частные лица, предприятия, аграрные хозяйства) не смогут вернуть им кредиты. По оценке министра финансов, банки получают дыру в размере 12–14 процентов от объема выданных кредитов (критическим считается уровень в 20 процентов).
Это не просто страшилки. Только предприятия-заемщики должны банкам 4,4 триллиона рублей. Плюс к тому 220 миллиардов долларов они должны западным банкам. На всех денег не хватит… Не лучше ситуация и по частным заемщикам. В стране от 6,5 до 8 миллионов безработных, в их числе и те, кто год назад набрал потребительских кредитов или залез в ипотечную кабалу.
Правда, несмотря на то что подавляющее большинство экспертов в феврале-марте называли датой начала второй волны конец августа – начало сентября, в настоящее время нет даже признаков банковского кризиса. А первый заместитель председателя ЦБ РФ Алексей Улюкаев еще в марте (почти сразу после заявлений Кудрина) сказал, что это беспочвенные страхи и спекуляции – банки давно уже создали резервы под возможные потери по ссудам. Недаром они установили по новым кредитам грабительские проценты.
Иссякнут резервы
По одному из пессимистических сценариев, вторая волна накроет Россию в середине будущего года, когда, возможно, будут исчерпаны до дна золотовалютные резервы страны – и нечем будет поддерживать ни банковскую систему, ни крупные корпорации, ни социалку, ни курс рубля. Прогноз основан на том, что эти резервы постепенно тают – из докризисных 600 миллиардов долларов нынче осталось всего 400.
Но это отнюдь не неизбежность. Нынешние сравнительно высокие цены на нефть – около 70 долларов за баррель – сейчас позволяют государству вновь наращивать резервы, а сырьевым отраслям – обеспечивать заказами промышленность. Возможно, падение ВВП в будущем году составит не 6 процентов, как прогнозируется (и тем более не 11, как в нынешнем), а заметно меньше. И минимум половина от докризисной кубышки останется нетронутой.
Рухнут цены на нефть
Третий сценарий предусматривает катастрофическое падение цен на нефть – до 40, 30 и даже 20 долларов за баррель. Это не только образует дыру в бюджете, но и обрушит курс рубля. Такие прогнозы уже звучали в январе-феврале, когда цена барреля действительно опускалась до 39 долларов, но уже в марте цены уверенно пошли в рост.
Тем не менее нефтяной апокалипсис не отменяется. Одной из его причин может быть финансовый обвал (или полный крах) в США. Некоторые даже называют его точную дату – ноябрь этого года (варианты – весна, середина лета будущего, а также 2011, 2012 или любой другой год). Государственный долг США составляет, по разным оценкам, от 9–12 до 20 триллионов долларов, а совокупные долги всех американцев и их компаний до 60 триллионов долларов. Притом что ВВП Америки – 12 триллионов. Эта финансовая пирамида может устоять, а может и рухнуть. И вслед за ней рухнут и цены на нефть. Не менее опасен для нефти экономический обвал в Китае.
Последствия ценового обвала нефти для России понятны, но каковы шансы, что он случится? Американская «пирамида» пока что неплохо себя чувствует, в Китае тоже все спокойно. Но даже если обе эти сверхэкономики (тесно связанные друг с другом) рухнут, как башни-близнецы на Манхэттене, спрос на нефть и газ в мире не исчезнет. Весь мир пользуется автомобилями, пластмассами, электростанциями, а природные запасы углеводородов не столь уж велики.
Ничего не изменится – и это самое страшное
Этот сценарий самый мрачный и пока, увы, самый вероятный: никаких резких спадов в России не происходит, цена нефти остается стабильной, золотовалютные резервы постепенно восстанавливаются, процентные ставки снижаются, уменьшается безработица – и… страна упускает шансы, предоставленные ей кризисом.
В итоге все возвращается к докризисному состоянию. Мы получаем все ту же неэффективную промышленность, живущую в основном за счет заказов от государства и полугосударственных корпораций. Остаются на своих позициях все естественные и искусственные монополии, госкорпорации, а значит – цены будут, как и прежде, расти быстрее, чем доходы населения. Заниматься инновациями, внедрением новых технологий будет все так же невыгодно. В общем, продолжится формирование экономики колониального типа – живущей за счет вывоза сырья и простейшей продукции. Социальные последствия понятны: формирование в городах и в обществе «элит» и «трущоб».
оптимистические сценарии
Нефтедоллары начнут работать на экономику
Цена нефти остается на нынешнем уровне или даже поднимается до 90 долларов за баррель. Но государство не вывозит доходы от нефти за границу, не «стерилизует» их в подвалах Центробанка, а вкладывает в инфраструктурные (дороги, аэропорты, оптоволоконные линии связи) и научные проекты. Начинает развиваться глубинка – ведь электронные средства связи и хорошие дороги позволяют успешно вести бизнес не только в столицах и сырьевых регионах. В итоге ВВП начинает увеличиваться не только за счет сырьевых доходов. В экономике и политике снижается роль сырьевых олигархов. Растущий численно средний класс становится преградой на пути бюрократии и коррупции и добивается проведения эффективной административной реформы, что снижает бюрократическую нагрузку на бизнес и позволяет поднять оплату труда во всех отраслях.
Государство делает ставку на малый и средний бизнес
Цены на нефть не растут и даже падают. Для спасения бюджета и предотвращения социальных волнений государство вынуждено резко снизить уровень административного давления на бизнес в целом и особенно малый. Рубль девальвируется, что ставит заслон импорту. Малый и средний бизнес начинает развиваться не только в сфере услуг – он еще становится и партнером крупных предприятий, поставляя для них комплектующие. Параллельно государство по тем же причинам запускает процесс «деолигирхатизации» экономики. В итоге олигархическая российская экономика становится многоукладой, в равной степени выгодным становится и добывать нефть, и выращивать картошку. Однако в этот сценарий почему-то верится с трудом…
Политическое решение экономических проблем
Государство по собственной инициативе, а не под давлением экономических проблем, объявляет о новом этапе реформ: политических, административных, экономических. Они разрабатываются на основе научного анализа и прогнозов и, скорее всего, напоминают китайскую и отчасти советскую модели. Роль государства в экономике резко возрастает, но одновременно возрастает и ответственность чиновников и госслужащих всех рангов как за результаты деятельности подведомственных территорий и отраслей, так и за злоупотребление служебным положением – вплоть до максимальных сроков тюремного заключения. В качестве противовеса и контролера государственному формируется и партийный аппарат.
На экономике это отражается двояко. С одной стороны, у населения снижаются возможности быстро заработать большие деньги. С другой – всем наемным работникам будет гарантированна некая средняя зарплата, будет больше социальных гарантий и благ.
тем временем в мире…
Запад уже исправил многие ошибки
Для ЕС и США (во всяком случае, в краткосрочной – на ближайшие пять лет – перспективе) наиболее вероятно развитие по оптимистическому сценарию, согласно которому уже проведенная работа над ошибками (ликвидация неэффективных банков и предприятий, демонтаж кредитной пирамиды) позволит вернуться Западу к докризисному образу жизни.
За дальнейшее же трудно поручиться – в силу того, что нет перспективы у доллара (если не принимать всерьез прогноз, что два-три поколения американцев будут трудиться за бесплатно, чтобы отдать долги своих предков – наших современников). Скорее всего, каких-либо фундаментальных перемен в экономике и политике западных стран не будет – они вернутся к докризисной, хотя и усовершенствованной модели. ЕС и США остаются технологическими законодателями мод.
резюме
В краткосрочной перспективе (до года) для России вероятность реализации негативных сценариев выше, чем оптимистичных. Связано это с тем, что за год жизни в условиях кризиса в стране не отмечено каких-либо структурных изменений – Россия живет по докризисной модели, только с меньшим количеством денег.
Однако глобальные политико-экономические процессы отличаются принципиальной непредсказуемостью – еще ни одно глобальное событие: ни кризисы, ни внезапные экономические рывки отдельных стран – никому в мире предсказать не удавалось. Отдельные «угадывания» не в счет – ведь угадать можно и в лотерею. Поэтому для России не исключен и оптимистический сценарий, который, скорее всего, будет включать в себя и элементы из всех перечисленных выше, и какие-то новые.
В целом нынешний мировой финансовый кризис пока что оправдал только один прогноз: он действительно непрогнозируем. Еще летом прошлого года никто не верил, что он разразится. Зимой все были уверены, что он – самый глубокий и длительный из всех, что были в послевоенные годы, и вообще сравним с самой Великой депрессией. А сейчас все наперебой заверяют, что он уже заканчивается и, скорее всего, не будет никакой второй волны.
Но давайте сами себе честно ответим на вопрос: какие проблемы, породившие нынешний кризис, решены? В России снизились государственные расходы, снизились цены на металл, цемент – это, пожалуй, и все…
Ни одна из фундаментальных задач – построение интеллектуальной экономики, отказ от неравноправной торговли со странами третьего мира, отказ от монополии доллара в мировой торговле – не решена. Значит, вторая волна все же будет. Хотя мы не знаем, когда и какой высоты.
прогнозы
Будет ли вторая волна?
Валерий Фадеев, главный редактор журнала «Эксперт»:
– С настойчивостью проводится идея о второй волне кризиса. Эта мазохистская идея доминирует в нашем общественном пространстве уже полгода. Мало было первой волны, когда производство упало на 20 процентов. Нам хочется второй, чтобы еще хуже стало. Никаких оснований для второй волны нет. Да, у нас есть определенные трудности в финансовой и банковской сфере: до 20 процентов кредитов можно приписать к плохим долгам. Но это же не ураган, не землетрясение. Это обстоятельства, с которыми можно бороться и можно работать.
Сергей Алексашенко, бывший первый зампред Центробанка:
– На самом деле то, что радует нашу экономику, радует наше правительство, радует многих жителей нашей страны, – что цены на нефть растут и вроде как у нас все улучшается. Но ведь мировая-то экономика от высоких цен на нефть страдает. И очевидно, что они будут тормозить экономический подъем. И не исключено, что, когда мы радуемся: «75 долларов за баррель – хорошо. 80 долларов – еще лучше. 85 – совсем замечательно», мировая экономика опять говорит: «Слушайте, я не могу, Боливар не выдержит двоих. Я опять вниз пойду». Поэтому мне кажется, что все разговоры о том, что у нас уже подъем, что у нас уже все замечательно, что у нас через полгода будет хорошо – это неправда.
Сергей Зайцев, председатель правления МБРР:
– Очень много людей, в том числе и экспертов рынка, делают публичные заявления о второй волне, но никто не объясняет, в чем она должна выражаться. Что это будет? Может, она уже идет, только мы ее не идентифицируем? Может быть, стоит сказать людям, чтобы они перестали ждать чего-то страшного и успокоились?
Предположим, вторая волна может выразиться в том, что у компаний не станет денег и они перестанут платить: банкам – по кредитам, гражданам – зарплату, в бюджет – налоги. Чтобы подтвердить или опровергнуть эту мысль, стоит посмотреть на объем средств предприятий на расчетных счетах. Он сейчас на 20–25 процентов больше, чем в счастливом 2007 году. И эта величина растет. Средства у населения тоже есть. Поэтому, на мой взгляд, единственная кризисная ситуация или, может быть, даже большая часть причины кризиса находится в головах людей. Это «предсказание» кризиса и является, как ни странно, толчком ко второй волне.
Что происходит, когда нагнетается ситуация? Сокращается деловая активность. Население начинает меньше тратить, копит на черный день. Предприятия замораживают инвестиции, не видя спроса. Они перестают хотеть развиваться, а хотят только копить на тот же черный день. Падает спрос, падает выручка. Банки перестают кредитовать, видя, что предприятия не развиваются, что спроса нет, а все вокруг кричат о кризисе. Оборачиваемость денег падает. Денег становится больше, а оборачиваемость – меньше. И так по спирали, как вхождение самолета в штопор. Поэтому мы можем нагнать вторую волну кризиса заявлениями, что она будет. И это из области психоделики, а не экономики.
А если заглянуть подальше?
Станислав Белковский, президент Института национальной стратегии:
– Не существует прямой причинно-следственной связи между ценой на нефть и состоянием российской экономики. Представление о том, что цена на нефть высокая – мы процветаем, цена на нефть низкая – мы гибнем, излишне примитивно. Такие параметры, как износ инфраструктуры, катастрофическое технологическое отставание, близкое уже к технологическому коллапсу, полная зависимость от импорта, принципиальная неконкурентоспособность ряда отраслей, – все это не менее важные факторы, которые в конечном счете ведут к краху сложившейся модели постсоветской экономики в России.
Владимир Мау, ректор Академии народного хозяйства при правительстве РФ:
– Для России очень важно осознать, что мы должны отказаться от того, что цены на нефть восстановятся до какого-то уровня и все пойдет по-старому. Мир будет другим. Если цены восстановятся, от этого нам может быть только хуже. Есть много нюансов, которые не сводятся к простой модели, в которой мы жили: цены на нефть высокие – бюджету хорошо.
А вот потолок безработицы – это не повод объявлять похороны. Это может быть повод объявить рождение нового мира. Если у нас начнет раскручиваться производство при достаточно высокой и растущей безработице, это значит, что растет производительность труда. Это значит, что начинается адаптация к другим вызовам.
В широком же смысле мы вступили в турбулентное десятилетие, в кризисное десятилетие. Проходят глубокие структурные сдвиги в экономике, в политике, в соотношении сил. Понятно, что банковского кризиса, такого, каким он грозил быть год назад, не будет. Но если говорить о том, переходим ли мы в новую парадигму роста, то мне кажется, нет – мы находимся только на первой фазе этого кризиса.
Михаил Дмитриев, президент Центра стратегических разработок:
– На сегодня вся система государственного управления, интересы подавляющей части российской элиты пронизаны интересами извлечения, перераспределения сырьевой ренты. К сожалению, это очень сильно мешает развитию конкуренции, защите прав собственности и всему тому, что обеспечивает развитие отраслей с более высокой добавленной стоимостью: обрабатывающей промышленности и современных услуг. Кризис обнажил недостатки такой системы и показал, что выход из сложившейся ситуации будет весьма непростым, потребуется серьезная хирургическая операция на самих себе.
Материалы полосы подготовили Владимир Владимиров, Ирина Маковей, Андрей Миронов, Инна Павлова
пессимистические сценарии
Банки ожидает невозврат кредитов
Согласно «кудринскому» сценарию, вторая волна – это кризис невозврата банковских кредитов. По февральскому прогнозу министра финансов, к концу августа – началу сентября этого года банки должны были столкнуться с тем, что миллионы заемщиков (частные лица, предприятия, аграрные хозяйства) не смогут вернуть им кредиты. По оценке министра финансов, банки получают дыру в размере 12–14 процентов от объема выданных кредитов (критическим считается уровень в 20 процентов).
Это не просто страшилки. Только предприятия-заемщики должны банкам 4,4 триллиона рублей. Плюс к тому 220 миллиардов долларов они должны западным банкам. На всех денег не хватит… Не лучше ситуация и по частным заемщикам. В стране от 6,5 до 8 миллионов безработных, в их числе и те, кто год назад набрал потребительских кредитов или залез в ипотечную кабалу.
Правда, несмотря на то что подавляющее большинство экспертов в феврале-марте называли датой начала второй волны конец августа – начало сентября, в настоящее время нет даже признаков банковского кризиса. А первый заместитель председателя ЦБ РФ Алексей Улюкаев еще в марте (почти сразу после заявлений Кудрина) сказал, что это беспочвенные страхи и спекуляции – банки давно уже создали резервы под возможные потери по ссудам. Недаром они установили по новым кредитам грабительские проценты.
Иссякнут резервы
По одному из пессимистических сценариев, вторая волна накроет Россию в середине будущего года, когда, возможно, будут исчерпаны до дна золотовалютные резервы страны – и нечем будет поддерживать ни банковскую систему, ни крупные корпорации, ни социалку, ни курс рубля. Прогноз основан на том, что эти резервы постепенно тают – из докризисных 600 миллиардов долларов нынче осталось всего 400.
Но это отнюдь не неизбежность. Нынешние сравнительно высокие цены на нефть – около 70 долларов за баррель – сейчас позволяют государству вновь наращивать резервы, а сырьевым отраслям – обеспечивать заказами промышленность. Возможно, падение ВВП в будущем году составит не 6 процентов, как прогнозируется (и тем более не 11, как в нынешнем), а заметно меньше. И минимум половина от докризисной кубышки останется нетронутой.
Рухнут цены на нефть
Третий сценарий предусматривает катастрофическое падение цен на нефть – до 40, 30 и даже 20 долларов за баррель. Это не только образует дыру в бюджете, но и обрушит курс рубля. Такие прогнозы уже звучали в январе-феврале, когда цена барреля действительно опускалась до 39 долларов, но уже в марте цены уверенно пошли в рост.
Тем не менее нефтяной апокалипсис не отменяется. Одной из его причин может быть финансовый обвал (или полный крах) в США. Некоторые даже называют его точную дату – ноябрь этого года (варианты – весна, середина лета будущего, а также 2011, 2012 или любой другой год). Государственный долг США составляет, по разным оценкам, от 9–12 до 20 триллионов долларов, а совокупные долги всех американцев и их компаний до 60 триллионов долларов. Притом что ВВП Америки – 12 триллионов. Эта финансовая пирамида может устоять, а может и рухнуть. И вслед за ней рухнут и цены на нефть. Не менее опасен для нефти экономический обвал в Китае.
Последствия ценового обвала нефти для России понятны, но каковы шансы, что он случится? Американская «пирамида» пока что неплохо себя чувствует, в Китае тоже все спокойно. Но даже если обе эти сверхэкономики (тесно связанные друг с другом) рухнут, как башни-близнецы на Манхэттене, спрос на нефть и газ в мире не исчезнет. Весь мир пользуется автомобилями, пластмассами, электростанциями, а природные запасы углеводородов не столь уж велики.
Ничего не изменится – и это самое страшное
Этот сценарий самый мрачный и пока, увы, самый вероятный: никаких резких спадов в России не происходит, цена нефти остается стабильной, золотовалютные резервы постепенно восстанавливаются, процентные ставки снижаются, уменьшается безработица – и… страна упускает шансы, предоставленные ей кризисом.
В итоге все возвращается к докризисному состоянию. Мы получаем все ту же неэффективную промышленность, живущую в основном за счет заказов от государства и полугосударственных корпораций. Остаются на своих позициях все естественные и искусственные монополии, госкорпорации, а значит – цены будут, как и прежде, расти быстрее, чем доходы населения. Заниматься инновациями, внедрением новых технологий будет все так же невыгодно. В общем, продолжится формирование экономики колониального типа – живущей за счет вывоза сырья и простейшей продукции. Социальные последствия понятны: формирование в городах и в обществе «элит» и «трущоб».
оптимистические сценарии
Нефтедоллары начнут работать на экономику
Цена нефти остается на нынешнем уровне или даже поднимается до 90 долларов за баррель. Но государство не вывозит доходы от нефти за границу, не «стерилизует» их в подвалах Центробанка, а вкладывает в инфраструктурные (дороги, аэропорты, оптоволоконные линии связи) и научные проекты. Начинает развиваться глубинка – ведь электронные средства связи и хорошие дороги позволяют успешно вести бизнес не только в столицах и сырьевых регионах. В итоге ВВП начинает увеличиваться не только за счет сырьевых доходов. В экономике и политике снижается роль сырьевых олигархов. Растущий численно средний класс становится преградой на пути бюрократии и коррупции и добивается проведения эффективной административной реформы, что снижает бюрократическую нагрузку на бизнес и позволяет поднять оплату труда во всех отраслях.
Государство делает ставку на малый и средний бизнес
Цены на нефть не растут и даже падают. Для спасения бюджета и предотвращения социальных волнений государство вынуждено резко снизить уровень административного давления на бизнес в целом и особенно малый. Рубль девальвируется, что ставит заслон импорту. Малый и средний бизнес начинает развиваться не только в сфере услуг – он еще становится и партнером крупных предприятий, поставляя для них комплектующие. Параллельно государство по тем же причинам запускает процесс «деолигирхатизации» экономики. В итоге олигархическая российская экономика становится многоукладой, в равной степени выгодным становится и добывать нефть, и выращивать картошку. Однако в этот сценарий почему-то верится с трудом…
Политическое решение экономических проблем
Государство по собственной инициативе, а не под давлением экономических проблем, объявляет о новом этапе реформ: политических, административных, экономических. Они разрабатываются на основе научного анализа и прогнозов и, скорее всего, напоминают китайскую и отчасти советскую модели. Роль государства в экономике резко возрастает, но одновременно возрастает и ответственность чиновников и госслужащих всех рангов как за результаты деятельности подведомственных территорий и отраслей, так и за злоупотребление служебным положением – вплоть до максимальных сроков тюремного заключения. В качестве противовеса и контролера государственному формируется и партийный аппарат.
На экономике это отражается двояко. С одной стороны, у населения снижаются возможности быстро заработать большие деньги. С другой – всем наемным работникам будет гарантированна некая средняя зарплата, будет больше социальных гарантий и благ.
тем временем в мире…
Запад уже исправил многие ошибки
Для ЕС и США (во всяком случае, в краткосрочной – на ближайшие пять лет – перспективе) наиболее вероятно развитие по оптимистическому сценарию, согласно которому уже проведенная работа над ошибками (ликвидация неэффективных банков и предприятий, демонтаж кредитной пирамиды) позволит вернуться Западу к докризисному образу жизни.
За дальнейшее же трудно поручиться – в силу того, что нет перспективы у доллара (если не принимать всерьез прогноз, что два-три поколения американцев будут трудиться за бесплатно, чтобы отдать долги своих предков – наших современников). Скорее всего, каких-либо фундаментальных перемен в экономике и политике западных стран не будет – они вернутся к докризисной, хотя и усовершенствованной модели. ЕС и США остаются технологическими законодателями мод.
резюме
В краткосрочной перспективе (до года) для России вероятность реализации негативных сценариев выше, чем оптимистичных. Связано это с тем, что за год жизни в условиях кризиса в стране не отмечено каких-либо структурных изменений – Россия живет по докризисной модели, только с меньшим количеством денег.
Однако глобальные политико-экономические процессы отличаются принципиальной непредсказуемостью – еще ни одно глобальное событие: ни кризисы, ни внезапные экономические рывки отдельных стран – никому в мире предсказать не удавалось. Отдельные «угадывания» не в счет – ведь угадать можно и в лотерею. Поэтому для России не исключен и оптимистический сценарий, который, скорее всего, будет включать в себя и элементы из всех перечисленных выше, и какие-то новые.
В целом нынешний мировой финансовый кризис пока что оправдал только один прогноз: он действительно непрогнозируем. Еще летом прошлого года никто не верил, что он разразится. Зимой все были уверены, что он – самый глубокий и длительный из всех, что были в послевоенные годы, и вообще сравним с самой Великой депрессией. А сейчас все наперебой заверяют, что он уже заканчивается и, скорее всего, не будет никакой второй волны.
Но давайте сами себе честно ответим на вопрос: какие проблемы, породившие нынешний кризис, решены? В России снизились государственные расходы, снизились цены на металл, цемент – это, пожалуй, и все…
Ни одна из фундаментальных задач – построение интеллектуальной экономики, отказ от неравноправной торговли со странами третьего мира, отказ от монополии доллара в мировой торговле – не решена. Значит, вторая волна все же будет. Хотя мы не знаем, когда и какой высоты.
прогнозы
Будет ли вторая волна?
Валерий Фадеев, главный редактор журнала «Эксперт»:
– С настойчивостью проводится идея о второй волне кризиса. Эта мазохистская идея доминирует в нашем общественном пространстве уже полгода. Мало было первой волны, когда производство упало на 20 процентов. Нам хочется второй, чтобы еще хуже стало. Никаких оснований для второй волны нет. Да, у нас есть определенные трудности в финансовой и банковской сфере: до 20 процентов кредитов можно приписать к плохим долгам. Но это же не ураган, не землетрясение. Это обстоятельства, с которыми можно бороться и можно работать.
Сергей Алексашенко, бывший первый зампред Центробанка:
– На самом деле то, что радует нашу экономику, радует наше правительство, радует многих жителей нашей страны, – что цены на нефть растут и вроде как у нас все улучшается. Но ведь мировая-то экономика от высоких цен на нефть страдает. И очевидно, что они будут тормозить экономический подъем. И не исключено, что, когда мы радуемся: «75 долларов за баррель – хорошо. 80 долларов – еще лучше. 85 – совсем замечательно», мировая экономика опять говорит: «Слушайте, я не могу, Боливар не выдержит двоих. Я опять вниз пойду». Поэтому мне кажется, что все разговоры о том, что у нас уже подъем, что у нас уже все замечательно, что у нас через полгода будет хорошо – это неправда.
Сергей Зайцев, председатель правления МБРР:
– Очень много людей, в том числе и экспертов рынка, делают публичные заявления о второй волне, но никто не объясняет, в чем она должна выражаться. Что это будет? Может, она уже идет, только мы ее не идентифицируем? Может быть, стоит сказать людям, чтобы они перестали ждать чего-то страшного и успокоились?
Предположим, вторая волна может выразиться в том, что у компаний не станет денег и они перестанут платить: банкам – по кредитам, гражданам – зарплату, в бюджет – налоги. Чтобы подтвердить или опровергнуть эту мысль, стоит посмотреть на объем средств предприятий на расчетных счетах. Он сейчас на 20–25 процентов больше, чем в счастливом 2007 году. И эта величина растет. Средства у населения тоже есть. Поэтому, на мой взгляд, единственная кризисная ситуация или, может быть, даже большая часть причины кризиса находится в головах людей. Это «предсказание» кризиса и является, как ни странно, толчком ко второй волне.
Что происходит, когда нагнетается ситуация? Сокращается деловая активность. Население начинает меньше тратить, копит на черный день. Предприятия замораживают инвестиции, не видя спроса. Они перестают хотеть развиваться, а хотят только копить на тот же черный день. Падает спрос, падает выручка. Банки перестают кредитовать, видя, что предприятия не развиваются, что спроса нет, а все вокруг кричат о кризисе. Оборачиваемость денег падает. Денег становится больше, а оборачиваемость – меньше. И так по спирали, как вхождение самолета в штопор. Поэтому мы можем нагнать вторую волну кризиса заявлениями, что она будет. И это из области психоделики, а не экономики.
А если заглянуть подальше?
Станислав Белковский, президент Института национальной стратегии:
– Не существует прямой причинно-следственной связи между ценой на нефть и состоянием российской экономики. Представление о том, что цена на нефть высокая – мы процветаем, цена на нефть низкая – мы гибнем, излишне примитивно. Такие параметры, как износ инфраструктуры, катастрофическое технологическое отставание, близкое уже к технологическому коллапсу, полная зависимость от импорта, принципиальная неконкурентоспособность ряда отраслей, – все это не менее важные факторы, которые в конечном счете ведут к краху сложившейся модели постсоветской экономики в России.
Владимир Мау, ректор Академии народного хозяйства при правительстве РФ:
– Для России очень важно осознать, что мы должны отказаться от того, что цены на нефть восстановятся до какого-то уровня и все пойдет по-старому. Мир будет другим. Если цены восстановятся, от этого нам может быть только хуже. Есть много нюансов, которые не сводятся к простой модели, в которой мы жили: цены на нефть высокие – бюджету хорошо.
А вот потолок безработицы – это не повод объявлять похороны. Это может быть повод объявить рождение нового мира. Если у нас начнет раскручиваться производство при достаточно высокой и растущей безработице, это значит, что растет производительность труда. Это значит, что начинается адаптация к другим вызовам.
В широком же смысле мы вступили в турбулентное десятилетие, в кризисное десятилетие. Проходят глубокие структурные сдвиги в экономике, в политике, в соотношении сил. Понятно, что банковского кризиса, такого, каким он грозил быть год назад, не будет. Но если говорить о том, переходим ли мы в новую парадигму роста, то мне кажется, нет – мы находимся только на первой фазе этого кризиса.
Михаил Дмитриев, президент Центра стратегических разработок:
– На сегодня вся система государственного управления, интересы подавляющей части российской элиты пронизаны интересами извлечения, перераспределения сырьевой ренты. К сожалению, это очень сильно мешает развитию конкуренции, защите прав собственности и всему тому, что обеспечивает развитие отраслей с более высокой добавленной стоимостью: обрабатывающей промышленности и современных услуг. Кризис обнажил недостатки такой системы и показал, что выход из сложившейся ситуации будет весьма непростым, потребуется серьезная хирургическая операция на самих себе.
Материалы полосы подготовили Владимир Владимиров, Ирина Маковей, Андрей Миронов, Инна Павлова
