Где новый Священный союз?

Из чего вырастают большие войны? Нередко – из грёз народа и романтизма его вождей. Таков один из уроков истории, который мало кто замечает.

В год печального 100-летия начала Первой мировой многие гадают: с чего было миру ввергнуть себя в кошмары широкомасштабной бойни? Нельзя ли было первую колонну повернуть не вправо, а влево, вторую не в гору, а под гору, вместо Тройственного союза заключить Двойственный, заранее оценить поражающую силу отравляющих газов, танков и самолётов, не говоря уже о «швейной машинке» – пулемёте? И так далее без конца.

Но лично мне кажется, что Первой мировой войной были наполеоновские войны, порождённые той же причиной – взрывом народного восторга, во имя прекрасной сказки разнёсшего относительно рациональный государственный порядок. Рациональный не означает хороший: людям их мир всегда кажется скверным, покуда они не знают, с чем его ещё придётся сравнивать. Но когда взрыв иррациональности ломает рациональные обручи, на волю вырывается энергия более сокрушительная, чем при распаде атомного ядра.

Только первый взрыв вызвала сказка социальная («Свобода, равенство и братство»), скоро, впрочем, присоединившая к себе и национальную: якобинцы стали называть себя патриотами. Второй же взрыв был вызван сказкой национальной, внушавшей самым пылким и наивным (а где массы не наивны?), что без независимого национального государства просто-таки и жить не стоит, зато независимость принесёт нечто настолько прекрасное, что не нужно и задумываться о практических планах. Этим-то романтические массы и опаснее прагматичных – или, если хотите, циничных – элит. Циники взвешивают приход и расход и всегда готовы отказаться от самых возвышенных решений, если они приводят к убыткам и опасностям. Поэтому циники открыты к компромиссу, невозможному между романтиками, ведущими борьбу за святыни. (Не была ли для тогдашней Ойкумены мировой войной эпоха крестовых походов? Кровавая борьба протестантов с католиками, тоже, кстати, тридцатилетняя?) Циники беспокоятся за своё спокойное будущее, невозможное в неблагополучной стране, живущей под дамокловыми мечами внутренней смуты и желания соседей подзаработать на слабости конкурента. Поэтому циничный и эгоистичный правитель в кризисные моменты предпочтительнее нерасчётливого и самоотверженного.

А выдвиженцы масс чаще всего именно нерасчётливы. Больше того, когда в народные вожди выходят герои, готовые рисковать своей, а тем более чужой жизнью почти без шансов на успех, нейтрализовать их может только гибель. Или победа, которая вынудит их заняться нуждами низкой жизни, а стало быть, тоже превратиться в прагматиков – или сойти со сцены. Революция переходит к созидательной фазе, только пожрав своих «бешеных».

Когда национальные грёзы западных славян при мощной поддержке России взорвали Османскую империю, сравнительно рациональным великим державам нужно было либо выдать каждой кучке романтиков по собственному государству, либо всем рациональным миром удерживать их в зоне взрыва и ни в коем случае не пытаться использовать «бешеных» в собственных целях. Миром должны править сильные и рациональные, объединившись в Священный союз против всякого иррационального безумия, как национального, так и религиозного: волка на собак в помощь не зови, сказал бы Александр Солженицын. Если бы это от меня зависело, я бы запретил государствам использовать чужие сказки в своих целях, запретил циникам использовать романтиков как неконвенциональное оружие массового поражения.

Балканский романтический взрыв был подобен Чернобылю, и единственным спасением была бы полная политическая  изоляция заражённой зоны. Герои и романтики должны были получить общий сигнал рационального мира: не рассчитывайте найти поддержку ни в ком из нас, сколько бы мы ни пакостили друг другу, против вас мы едины.

Однако Священным союзом сильных и рациональных не пахнет и до сих пор. Среди великих держав не видно ни малейшей готовности объединиться перед романтическими взрывами Ближнего Востока, ну а о том, что слишком близко, мы лучше помолчим. И подумаем.

Александр Мелихов, писатель, заместитель главного редактора журнала «Нева»