Гопники как национальная элита

Понятие «гопник» появилось в позднем Советском Союзе как синоним словам «шпана», а с натяжкой и частично – «люмпен». Характерная черта этой категории людей – отчуждённость от труда, личных отношений, образования. Они вроде бы где-то и числятся (хотя это не обязательно), но это побоку. Избыток пустоты (нечем заняться, не о чем думать) порождает стремление её заполнить. Например, пить и гадить в подъездах, ночью орать или материться, расписывать стены, провоцировать драки, вымогать деньги и так далее. В стабильном обществе гопники – это мелкие группки аполитичных людей, развлекающихся тем, что внушают страх и опасение одиночным прохожим.

В условиях дестабилизации общества гопники вылезают из своих щелей и вливаются в колонны недовольных в качестве их самой видимой части. Не потому, что они самые недовольные, а потому, что это отличная возможность «оттянуться» по полной программе. Демонстрация протеста, митинг, футбольный матч – это для них отличный повод поучаствовать в экстремальном спектакле. Здесь с ними сливаются идейные гопники-революционеры, которые готовы бить и крушить, но под флагами защиты чего-либо. Им кружит голову революционная романтика, а хулиганские выходки облекаются в формы возвышенного самопожертвования. И тут срабатывает характерная социально-психологическая черта этих людей: они сначала делают, а потом думают. Они действуют как спички, поджигающие порох народного недовольства, во многих погромах и бунтах. Это мы наблюдали в последние годы во всех цветных революциях, массовых протестах на Юге Европы, действиях антиглобалистов, в ходе «арабской весны» и т. д. 

Гопники, провоцируя полицию, запускают цепную реакцию: дубинки и пули настигают чаще всего невиновных активных граждан, что превращает организованные колонны в кипящую гневом толпу. В итоге грань между гопниками и активными законопослушными гражданами становится трудноразличимой. Где спички? Где порох? Нередко гопников называют провокаторами, но это не так. Провокаторы – это другая категория людей, за их спинами стоят умные режиссёры, которым нужны беспорядки. Протест же организуют убеждённые революционеры, на улицу выходят просто сознательные граждане, а обостряют ситуацию гопники, которые в кадрах хроники заслоняют всех остальных. Протест они превращают в экстремальное развлечение: под прикрытием большой и идейной толпы можно бить людей, жечь машины, грабить магазины. В современной России на волне растущего недовольства населения преступностью мигрантов и изменением культурного ландшафта городов гопники всё чаще становятся лицом националистического протеста, который они стремятся превратить в погромы, основательно компрометируя его.

В современной России всё заметнее становится ранее не существовавшая в таких масштабах группа гопников из числа мигрантов. По своей сути они ничем не отличаются от коренных русских гопников. Только иной язык, этнические особенности поведения и внешности. Когда оказывается обиженным кто-то из земляков, приезжие гопники быстро организуются в стаи, вовлекая в них множество совершенно нормальных людей убедительным аргументом типа: «Наших бьют» и при этом нередко охотно бьют невиновных «ненаших» (вспомним стрельбу на Думской улице). Часто обращение к своим гопникам становится для приезжего способом защиты от местных гопников-патриотов. В результате гопники-мигранты всё более успешно превращаются в медийное лицо «кавказцев» и «среднеазиатов». Нормальные люди, даже отличаясь внешностью, обычно незаметны для столь же нормальных местных. На них не обращают внимания, о них не говорят. А гопники-мигранты – это пена на поверхности, которая раздражает и пугает своей неадекватностью. 

В силу этого они играют выдающуюся роль в стимулировании русского национализма, в авангард которого всё чаще проникают идейные и полууголовные гопники. В итоге реализуется лозунг: «Гопники всех наций, соединяйтесь!» В условиях слабого гражданского сознания гопники могут потенциально превращаться в реальную элиту, способную вести за собой массы раздражённых нормальных людей на массовую драку и погром. Общественная опасность не в самих гопниках-«спичках», а в огромной взрывоопасности массы нормальных людей, которую можно поджечь криком гопника: «Наших бьют!» А взрывоопасность массы – следствие глухоты государственной власти, которая реагирует только на беспорядки и погромы, закупоривая легальные каналы влияния населения на политику.

Владимир Ильин, доктор социологических наук, профессор кафедры социологии культуры и коммуникаций СПбГУ