Границы дозволенного

Похоже, в последнее время в нашем обществе перепутались все моральные ориентиры. Мы не тем сострадаем и не тех порицаем.

Всё больший вес приобретают люди, которые стараются сделать шантаж нормой. Теперь любой неуступчивый чиновник, честный бизнесмен, принципиальный общественный деятель может стать мишенью атаки из интернета, остающейся фактически безнаказанной. Хорошо, конечно, что мало кто обращает внимание на сплетни и заказные «разоблачения». Но в ответ на игнорирование шантажист только наращивает атаки.

Ситуация с нефтеплатформой «Приразломная» уже стала хрестоматийной для иллюстрации методов «зелёных» шантажистов. И, надо сказать, подобные методы действуют. Кто назовёт, что за храм и чьей постройки сжёг Герострат? А его имя стало нарицательным. Кто сейчас с ходу вспомнит автора Литейного моста, кроме специалистов? А тех, кто его испохабил (не из хулиганства, но исключительно в знак протеста, разумеется), помнят очень многие.

Франсуа Рабле под старость, когда Гаргантюа с Пантагрюэлем остались позади, написал: «Своды законов опираются на необходимость, а не на справедливость». У нас закон становится не общепризнанной по необходимости нормой, но навязанным свыше табу, как в «Острове доктора Моро», где полулюди-полузвери повторяют, как мантру: «Что ждёт того, кто нарушит Закон? – Он возвращается в «Дом Страдания». Но риск вернуться в «Дом Страдания» резко уменьшился по сравнению с советским временем. И мы сами не замечаем, как в нашем обществе набирает силу процесс редоместикации (разложения), как мы дичаем и соглашаемся преступить закон – вначале в малом. Вначале – чтобы, как нам кажется, защитить свои права…

Хотя, возможно, этот процесс носит общемировой характер. Вот результаты опроса граждан в соседней Финляндии. Даже там, в законопослушной вроде бы стране, с утверждением «закон можно нарушить, если собственные моральные ценности и закон противоречат друг другу» полностью согласны 7 и отчасти согласны 15 процентов респондентов; лишь 45 процентов, меньше половины, сказали твёрдое «нет» подобному утверждению, по которому можно оправдать фактически любой противоправный поступок. Вплоть до каннибализма. Если каннибал, конечно, догадается сказать, что пожирание людей есть его моральная ценность и атрибут религиозного культа.
А помните историю с несчастным Виталием Калоевым, потерявшим детей в авиакатастрофе и потом зарезавшим швейцарского авиадиспетчера? Его, отсидевшего символический срок в швейцарской тюрьме, встречали в России как героя, с плакатами «Вы настоящий человек!». А ведь он нанёс 12 ножевых ударов своей жертве на глазах у его жены и трёх детей, то есть поступил так, как не каждый зверь может… И только 12 процентов опрошенных в России тогда решили, что он должен понести наказание, – остальные так или иначе его оправдывали!

Постепенно стало возможным любой поступок оправдывать защитой своих моральных ценностей. Убить кинорежиссёра, снявшего «не тот» фильм, оболгать политика, который «не то» сказал, устроить диверсию против сайта, где размещена «не та» информация, сломать забор, который «не там» поставили, подслушивать, читать чужую переписку, собирать компромат, унижать, бить, преследовать… Примеры всего этого мы читаем в газетах или видим на компьютерной новостной ленте ежедневно. Причём методы «оппозиции» ничем от методов правящей части общества не отличаются. То есть никто никому моральным примером служить не желает.

Разумеется, бывают моменты в истории, когда народу приходится производить революционные изменения, чтобы уберечь собственное существование. И честь и хвала тем истинным гражданам, что поднимаются с оружием в руках против тоталитарного режима или оккупационной власти. Но всё же ситуацию надо оценивать адекватно. И хотя, как говорил Наполеон, «революция – это миллион новых вакансий», если есть возможность решить дело с помощью законных методов воздействия на власть и её отдельных представителей, преступно изображать, будто положение ужасно и другого варианта, кроме как перейти к противоправным действиям, у «порядочных людей» нет.

 

Пролившаяся на землю кровь обладает одним свойством – её назад в вены влить невозможно. Никто ещё, кроме некоторых святых да доктора Франкенштейна, не смог оживить мертвецов. И худой мир всегда будет лучше доброй ссоры, пусть некоторые и считают, что эту пословицу придумали трусы. Хотя встречаются времена, когда быть сторонником гражданского мира – опаснее, чем призывать к гражданской войне.

Юрий Шевчук, председатель Северо-Западного отделения Международного Зелёного Креста, член Общественной палаты Ленинградской области