Грецкий орех Евросоюза

Смена власти в Греции грозит Европе обострением системного кризиса и подталкивает ЕС к сближению с Россией

С победой на парламентских выборах в Греции леворадикальной коалиции СИРИЗА в нудноватой пьесе под названием «Европейский финансовый кризис» наметился интригующий поворот сюжета. В самый разгар спектакля на политическую сцену ЕС с шумом ворвался яркий новичок – греческий премьер Алексис Ципрас, которого за свои социалистические взгляды окрестили «Че Геварой Европы». Этот афинский бунтарь грозит подорвать монополию Брюсселя и гегемонию Германии в Европе. Он обещает отменить в Элладе режим жёсткой экономии, списать в одностороннем порядке до половины долга – то есть полностью перекроить устоявшиеся правила игры. Но почему этот самобытный персонаж появился на сцене именно сейчас? С чего началась и чем может закончиться эта пьеса?

…На фоне отчаявшейся Греции, опустошённой Прибалтики, безработной Испании, приунывшей Италии и подрастерявшей свой буржуазный лоск Франции лишь Германия сегодня производит впечатление преуспевающей страны. Оно и неудивительно: именно немцы, по сути, объединили под своим началом Европу, играя роль первой скрипки в бюрократических органах ЕС и крепя своё экономическое могущество посредством валюты евро.

– Не секрет, что в Старом Свете с давних пор существует два типа экономики – северный и южный, – отмечает известный российский экономист Михаил Хазин. – Северная Европа во главе с Германией, Нидерландами и странами Скандинавии выпускает высококачественную промышленную продукцию. А Южная Европа – Греция, Италия, Испания, Португалия – является европейской «житницей и здравницей», специализируясь на туризме и сельском хозяйстве. Вплоть до введения евро в 2002 году греки, испанцы и итальянцы могли время от времени девальвировать свои национальные валюты, чтобы повысить собственную конкурентоспособность. Полученные же доходы они могли вложить в собственные предприятия, чтобы хоть немного сократить отставание от северных «гигантов». Но с появлением евро они лишились свободы манёвра, что и создало предпосылки для нынешнего кризиса

Впрочем, в начале 2000-х годов при слове «кризис» большинство экспертов только крутили пальцем у виска – биржевые индексы росли вверх, экономика пухла на дешёвых кредитах, а средний класс участвовал в азартной гонке потребления.

– Страны Северной Европы во главе с Германией подсадили южных европейцев на свою финансовую иглу, – считает российский экономист Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации. – Немецкие банки охотно выдавали кредиты грекам и испанцам, чтобы на полученные шальные деньги те покупали у них «мерседесы», видеокамеры «Филипс» и прочие промышленные товары. При этом Берлин и компания всячески способствовали удушению местной промышленности, стремясь обезопасить себя даже от угрозы конкуренции. И пока мировая экономика находилась на подъёме, Германию и прочих северян ничуть не волновало, что в Греции и других странах Южной Европы стремительно растёт долговое бремя. Но как только в 2008-м грянула глобальная «Великая депрессия», они вдруг запричитали: «Ай-ай-ай, эти транжиры понабрали неоплатных долгов!»

В условиях кризиса еврозоны Германия взяла на себя роль председателя совета директоров в терпящей убытки корпорации под названием «Евросоюз». Под нажимом Берлина 25 стран ЕС подписали Фискальный пакт, предусматривающий контроль брюссельских структур за бюджетной сферой отдельных государств, урезание зарплат, пенсий и социальных расходов, увольнение тысяч госслужащих, массовую приватизацию и прочие меры жёсткой экономии.

Суровое лечение? Может быть. Но без надлежащей финансовой диеты, полагают немецкие «доктора», «пациент» не сможет сбросить «лишние долговые килограммы» и вновь вернуться в нормальную экономическую форму.

Как и следовало ожидать, блистательный подъём ФРГ вызвал у большинства европейцев страх перед всесильным германским гегемоном. Да и антикризисная стратегия Берлина на поверку оказалась малоэффективной. Безжалостное «затягивание поясов» привело к снижению покупательной способности населения, падению спроса, спаду инвестиций и затуханию промышленности.

– Страны еврозоны балансируют на грани рецессии, – констатирует российский экономист и преподаватель МГИМО Валентин Катасонов. – В 2014-м рост экономики ЕС только чудом удалось разогнать до 0,8 процента, что на фоне победных реляций «Ура, мы вышли из кризиса!» смотрится как новоселье на пепелище.

Ко всему прочему «затягивание поясов» под диктовку из Берлина и Брюсселя так и не остановило лавинообразный рост долгов и бегство капиталов, усугубив при этом социальные проблемы – катастрофическую безработицу и сокращение зарплат и пенсий. Кадры обезумевшей толпы госслужащих, штурмующих греческий Акрополь, – вот раскрученный в СМИ символ жёсткой экономии.

Мало-помалу в южных странах ЕС и Франции – в пику Берлину – стала утверждаться точка зрения, что с помощью одного лишь «затягивания поясов» из кризиса не выйдешь: нужно делать ставку на стимулирование экономического роста. То есть правительства должны не урезать государственные расходы, а, напротив, сохранять щедрые социальные программы, пенсии и зарплаты. Ведь когда в карманах у людей весело хрустят купюры, они охотнее покупают товары, что ведёт к подъёму производства и разгоняет рост экономики.

– Признаком смены стратегии, к ужасу Германии, стала озвученная в январе программа Европейского центрального банка (ЕЦБ) по количественному смягчению, – говорит финансовый аналитик Алексей Сидоренко. – Что это значит в переводе на русский? Европейская элита решила по примеру американцев включить печатный станок, чтобы насытить экономику деньгами и скупить долги проблемных стран. Причём на гигантскую сумму – 1 триллион евро!

Но приведёт ли эта мера к долгожданному выздоровлению? Едва ли. На самом деле обе антикризисные стратегии, вокруг которых сегодня ломаются копья в Старом Свете, не способны дать положительный результат. Разница состоит лишь в том, что горькая «немецкая пилюля» может продлить жизнь больному на некоторый срок, тогда как после приёма сладенького «сиропа ЕЦБ» пациент, вероятнее всего, прямиком отправится на кладбище. Ведь оживление спроса ценой роста долгов неминуемо породит новые долги, снизит доверие инвесторов к валюте евро, вызовет панику на биржах и приблизит чёрный день банкротства еврозоны.

Неслучайно Швейцарский центральный банк сенсационно объявил в январе об отвязке швейцарского франка от евро, что уже обернулось миллиардными убытками для благополучного альпийского государства. Но, видимо, поднаторевшие в банковских махинациях «швейцарские гномы» решили: «Лучше уж сейчас понести потери, чем потом остаться на бобах».

И вот на столь тревожном фоне на перегруженном долговым бременем «европейском корабле» начался «греческий бунт». Ещё бы, Алексис Ципрас ворвался на политический олимп с обещаниями полностью переписать германский сценарий по «затягиванию поясов».

Во-первых, он громко заявляет о возвращении Греции суверенитета, возможном выходе из еврозоны и непослушании тройке кредиторов в лице МВФ, ЕЦБ и ЕС. Во-вторых, обещает грекам отказаться от выплаты гигантского госдолга Эллады. И в-третьих, настаивает на отходе от политики жёсткой экономии.

Впрочем…

– Я бы не стал считать Ципраса европейским клоном Уго Чавеса, – полагает авторитетный политолог-международник Фёдор Лукьянов. – Обратите внимание, после выборов Ципрас существенно смягчил риторику: теперь он говорит не о списании долга, а о задержке его выплаты до возобновления экономического роста и не о выходе из еврозоны, а о создании коалиции противников жёсткой экономии внутри ЕС. Видимо, свой имидж революционера Ципрас собирается использовать, чтобы выторговать уступки у Берлина с Брюсселем.

А что же Германия? Канцлер ФРГ Ангела Меркель, в свою очередь, проявляет радикализм скуповатого кредитора, настаивая на том, что Греции бросят финансовый «спасательный круг» лишь в обмен на аккуратную выплату долга и суровые реформы. С аналогичным заявлением выступил и глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер. А это значит, что теперь события могут развиваться по одному из двух основных сценариев.

Первый вариант сводится к тому, что Берлин и Брюссель, изрядно поторговавшись с Афинами, соглашаются пойти навстречу «греческим трудящимся» и списывают некоторую часть их долга. Однако в этом случае вскоре аналогичные требования к ЕС начинают выдвигать Португалия, Испания и Италия, ставя резонный вопрос: «А мы чем хуже?» В итоге Германия вынуждена раскошеливаться на спасение «евроутопающих», долговая пирамида продолжает расти, капиталы бегут в Америку и Азию и еврозона окончательно идёт ко дну.

Второй сценарий: Берлин и Брюссель встают в позу и продавливают политику жёсткой экономии. В этом случае Греция выходит из еврозоны, но вскоре, повинуясь эффекту домино, примеру греков следуют итальянцы, испанцы, португальцы, и это приводит к обрушению еврозоны и, возможно, всего ЕС. Этот вариант не кажется таким уж фантастичным, поскольку в странах Южной Европы стремительно набирают популярность не менее радикальные последователи Алексиса Ципраса, мечтающие отцепиться от «брюссельского паровоза» и выкинуть куда подальше «германский мотор».

Как бы то ни было, победа коалиции СИРИЗА в Греции стала для ЕС поворотным моментом, после которого Старый Свет уже не может оставаться прежним. Европа стоит на пороге формирования антигерманской коалиции противников жёсткой экономии. И если к ней присоединится Франция, тоже отчасти заражённая «греческой болезнью», то «парад суверенитетов» ускорится с небывалой силой, грозя похоронить под финансовыми развалами весь ЕС.

В общем, Евросоюз входит в острую фазу системного кризиса, из которого он едва ли сможет выкарабкаться собственными силами.

 

расклады

Кто может возглавить «парад суверенитетов»?

Греция.

Тому, что греки поддержали самую радикальную после коммунистов левую партию, удивляться не стоит: в последние пять лет словосочетание «греческая трагедия» стало синонимом беспросветного экономического кризиса. Государственный долг Эллады в 2014-м достиг 175 процентов от ВВП – абсолютный европейский рекорд и второй показатель в мире после Японии. Да, правительство Антониса Самараса, как могло, старалось удержать страну на плаву – бюджетный дефицит удалось снизить до 4 процентов. Да и тройка кредиторов в лице МВФ, ЕС и ЕЦБ слегка умерила аппетиты, сократив до минимума проценты по кредитам. Однако «экономический ураган» принёс с собой социальные бедствия: безработица подскочила до 26 процентов (у молодёжи – до 50), пенсия упала в среднем наполовину, зарплаты сократились на 40 процентов и в разы поднялись всевозможные налоги. Неудивительно, что на протяжении последних лет Грецию регулярно сотрясали уличные протесты – с битьём стёкол, поджогами автомобилей и драками с полицией.

Италия.

Будучи третьей экономикой в еврозоне, Италия, как говорят англичане, слишком большая, чтобы упасть. Однако некогда твёрдая экономическая почва постепенно начинает уходить из-под ног – итальянский госдолг составил в прошлом году 133 процента от ВВП, превысив отметку в 2,3 триллиона долларов. По этой сумме итальянцев опережают только такие мировые гиганты, как США, Япония, Китай и Германия. На этом фоне сепаратисты из Лиги Севера и «Движения пяти звёзд» всё чаще заикаются об отделении от Рима и бунте против «брюссельского диктата», а некогда дружелюбно-весёлые итальянские забастовки уступают место насильственным акциям протеста в исполнении анархистов и всевозможных левых радикалов под красными флагами. Ещё бы, уровень безработицы достиг 13,4 процента, а среди молодёжи – все 40!

Испания.

На общем фоне испанский госдолг и не выглядит таким уж запредельным – «всего» 96,8 процента от ВВП. Однако сокращение экспорта, оттоки капитала и сдувание «ипотечного пузыря» привели к крайне болезненным социальным последствиям. Да, в прошлом году безработица впервые за пять лет упала ниже 25 процентов, но каждый второй выпускник вуза вынужден висеть на шее у родителей. Те же молодые люди, у которых начинает играть горячая кровь тореро, готовы как на красную тряпку наброситься на консервативное правительство Мариано Рахоя, а также на Берлин с Брюсселем, навязывающих режим жёсткой экономии. Популярное у молодёжи леворадикальное «Движение 11 мая» в прошлом году выдвинуло из своих рядов социалистическую партию Podemos (исп. – «Мы можем»), которая на предстоящих выборах может набрать до 30 процентов голосов. При этом на фоне кризиса в Испании поднимают голову сепаратисты – Каталония уже не первый год грозит уйти в свободное плавание.

Португалия.

Наряду с «евроутопающей» Грецией маленькая, но гордая Португалия считается самым слабым экономическим звеном в ЕС. Оно и понятно: в прошлом году португальский госдолг достиг отметки в 129 процентов от ВВП. Не лучшим образом обстоят дела и в социальной сфере: безработица составляет 15 процентов, а у молодёжи – 35. Впрочем, недавно для португальцев забрезжил свет в конце этого кризисного тоннеля. Заняв в 2011-м 78 миллиардов евро у МВФ и ЕС, Португалия в прошлом году выполнила все условия кредиторов и вышла из трёхлетней программы спасения.

Ирландия.

В отличие от товарищей по несчастью Ирландия погрязла в долговом кризисе не из-за чрезмерных правительственных расходов, а по причине того, что правительство предоставляло гарантии по кредитам. Аттракцион неслыханной щедрости, не правда ли? В итоге ирландские банки стали вкладывать деньги в недвижимость, раздули гигантский «ипотечный пузырь» и спровоцировали в 2009-м мощнейший обвал. Сегодня страна обладает одним из самых высоких госдолгов в еврозоне – 121 процент. Тем не менее ирландское правительство, выполнив условия кредиторов, смогло вовремя затушить кризисный пожар и даже выйти на слабенький экономический рост.

 

ракурс

Финал европейской пьесы зависит от… России

К счастью, «греческая трагедия» Евросоюза вполне может обернуться всего лишь драмой, причём драмой со счастливым концом. Что для этого нужно сделать? Одну простую вещь – начать налаживать равноправное и взаимовыгодное сотрудничество с Россией.

Очевидно, что США при всех клятвах в «евроатлантической солидарности» воспринимают Старый Свет как жертвенного барана, с помощью финансового убийства которого они хотели бы продлить свой сверхдержавный век и отсрочить крах долларовой пирамиды. А вот создание общего геополитического пространства с Россией, переживающей свой экономический кризис, могло бы пойти на пользу как ЕС, так и РФ.

Во-первых, создание зоны свободной торговли от Лиссабона до Владивостока позволило бы европейцам получить обширные рынки сбыта для своих товаров, которые начали в прошлом году сокращаться из-за взаимных санкций. Причём экономическая война, в которую ЕС втянулся с подачи США, нанесла особенно болезненный удар именно по Южной Европе. Одна только Греция, поставлявшая в РФ свою сельскохозяйственную продукцию, потеряла 430 миллионов евро!

С другой стороны, сотрудничество с Россией позволило бы европейцам после запуска печатного станка найти достойное применение своим капиталам, которые сейчас идут на раздувание финансовых пузырей и дальнейшее строительство долговой пирамиды. А ведь деньги вполне можно вложить в совместные мегапроекты, которые принесли бы ЕС гигантские прибыли, а РФ позволили модернизировать экономику и слезть с нефтяной иглы.

Но хватит ли европейцам политической воли, чтобы убежать из-под американского ярма? Если нет, то тогда Москве, используя дружбу с Грецией и другими противниками жёсткой экономии, придётся работать на раскол враждебно настроенного к нам ЕС. Неслучайно глава российского Минфина Антон Силуанов уже заявил, что Россия готова в любой момент подставить «греческому другу» надёжное финансовое плечо.

Однако и для нашей страны куда более предпочтительный сценарий – сближение со всем Евросоюзом на равноправной основе. Ведь Россия сможет чувствовать себя в безопасности и рассчитывать на стабильное развитие в XXI веке, если ей удастся сформировать ось Москва – Берлин (Париж) – Пекин (Дели) и создать единое геополитическое пространство в рамках «большой Евразии».

 

Материалы подготовил Михаил Тюркин, политический обозреватель «НВ»