Игра смерти

Руководитель СС Генрих Гиммлер организовал чемпионаты по футболу в лагерях смерти

 

Повседневная рутинность ада. Это словосочетание впервые пришло мне на ум, когда довелось помогать режиссёру Павлу Когану в его работе над документальным фильмом «Восстание в Собиборе».

Всмотримся. Вот узников концлагеря ведут на умерщвление мимо уютных домов эсэсовцев. Первые вскоре погибнут в страшных муках, задыхаясь от ядовитых испарений «Циклона-Б», а во вторых – с табличками «Весёлая блоха», «Ласточкино гнездо», «Родина Христа», – как и прежде, будут кормить и купать на сон грядущий маленьких детей, объясняя самым непослушным, что ведь, дескать, «вот и взрослых дядей и тётей только что вели помыться, но они не плакали, как ты. Не упирались».

Сатанинская обыденность. Всмотримся. Вот эсэсовец Зигфрид Вольф привычно раздаёт концлагерной малышне конфеты в пёстрых обёртках, гладя детвору по головкам и напутствуя одариваемых: «Дети, будьте здоровы! Всё будет хорошо!» Он, конечно, знает, почему детишки, жадно разбирающие сласти, – голые. Как известно ему и о том, что его вооружённые до зубов коллеги конвоируют «здоровых будущих счастливчиков», весело хрустящих конфетами, – в газовые камеры.

То же самое касается и чемпионатов по футболу в лагерях смерти. Повседневная рутинность ада. Пусть для всех нас трагедия тех страшных лет, инфернально упакованная главным коричневым кукловодом в мишуру обыденности, станет нравственной вакциной от её «ремейка» уже в XXI веке. Будем помнить: примета Апокалипсиса сколь кошмарна, столь же и… «празднична». Когда нам вдруг улыбчиво начнут раздавать «билетики на футбол» и «сласти», сообщая как бы между делом, что потом ещё и в «баню» поведут, станет уже поздно задумываться над тем, «где мы» и чем это «очищение» для нас всех закончится.

 

Эй, вратарь, готовься к… смерти!»

Осенью 1942 года рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, заведовавший в Третьем рейхе всеми концлагерями, официально распорядился о проведении в них первенств по футболу. «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью!» – так могли бы сказать о себе подчинённые Гиммлера, истово бросившиеся выполнять распоряжения главы «чёрного ордена СС». До того истово, что одни эсэсовские кланы тотчас создали свои футбольные команды, которые вместо мячей использовали на тренировках узников, а другие, враждующие между собой, устроили подпольные тотализаторы, выгоняя на гаревые поля «наших цыган» против «ваших евреев». Зачастую во втором случае дело доходило до побоищ между эсэсовскими фанатами, как это случилось, например, в 1943 году, когда цыгане, которых «взяли под опеку» эсэсовцы лагеря Аушвиц, выиграли со счётом 2:1 у еврейских узников, находившихся «под патронажем» эсэсовской администрации концлагеря Биркенау…

«02.05.1944. В то время как на поле бушевали страсти, у трибун с болельщиками остановились два доходяги, нёсшие на носилках труп человека, умершего от истощения. Неожиданно оба грузчика сами увлеклись игрой: бросили носилки и подсели к зрителям. Труп так и пролежал до конца «международной товарищеской встречи» между командами Норвегии и Чехословакии, в которой победили норвежцы. Затем грузчики вновь взялись за носилки и поволокли мёртвое тело в морг. Под бравурную опереточную музыку, несущуюся из концлагерных динамиков».

(Из дневника Одда Нансена, заключённого концлагеря Заксенхаузен, сына легендарного норвежского полярника.)

Зададимся вопросом: для чего нужны были Гиммлеру концлагерные чемпионаты? Если покопаться в военных архивах Германии, ныне открытых для всех, ответ придёт сам собой.

Первое: нацисты чаяли пустить пыль в глаза мировой общественности, демонстрируя, что нет никаких лагерей смерти, а есть де лагеря чуть ли не «труда и отдыха», в которых замечательно налажен быт обитателей. Именно потому на «международные товарищеские встречи», проходившие в том же Освенциме, нередко приглашали зарубежных представителей Красного Креста, а футбольные «идиллии» использовались в пропагандистских материалах Третьего рейха. (Например, в одиозном «документальном» фильме «Фюрер подарил евреям город».)

Второе: немецкие нацисты, рьяные поклонники игры в кожаный мяч, не могли пройти мимо того обстоятельства, что после оккупации Европы в их лапах оказались многочисленные бывшие игроки национальных сборных. В данном случае было уже не до пропаганды: эсэсовские бонзы создавали собственные команды, стремясь заполучить в их ряды как можно больше бывших звёзд. Вызывали «на поединок» других «спонсоров в чёрных мундирах». И тогда на кону стояли большие деньги, а подчас, как в истории с матчем между узниками Аушвица и Биркенау, – жизни. Окончание встречи, о которой мы уже рассказали читателям, некий охранник из Аушвица отметил выстрелом в толпу «фанатов»-конкурентов из Биркенау, совпавшим с финальным свистком. В результате – перестрелка, два трупа, массовая драка собратьев по «чёрному ордену», уголовные сроки, разжалования и понижения по службе.

Ну да чёрт и ад с ними, с эсэсовцами. Куда хуже приходилось истощённым концлагерным «звёздам», которых могли расстрелять лишь из подозрения, что они «сдали» матч, будучи, дескать, подкупленными конкурирующей эсэсовской братией. Именно такая участь постигла, например, бывшего футболиста сборной Германии, еврея по национальности Юлиуса Хирша. «Тренер»-эсэсовец счёл, что Юлиус преднамеренно пропустил в свои ворота два «легко берущихся» мяча, и судьба Хирша была предрешена. Впрочем, судьба бывшего игрока сборной Германии и клуба KFV была предопределена ещё до матча. Хиршу на момент футбольного поединка исполнился 51 год. Он был крайне истощён и еле передвигался. Его амплуа на поле, в мирной довоенной жизни, – форвард. Но нацистам так хотелось ещё раз посмотреть на игру звезды, что Юлиусу, который едва держался на ногах, определили место в воротах.

 

Вместо мяча – узники

Ближе к окончанию войны гитлеровцы уже предвидели возмездие за все их грехи и стремились создать у будущих судей впечатление о своём гуманизме. Так, международной общественности демонстрировались деревянный кубок с надписью «Победителю футбольного первенства Дахау — 1944», красочные отчёты о футбольных матчах «Лиги Терезиенштадт» (по названию одноимённого концлагеря) и концлагерная газета «Рим-Рим-Рим», посвящённая популярной игре и, дескать, «с упоением и в массовом порядке читаемая перевоспитываемыми в часы досуга». (Только сами наци знали, что «Рим-Рим-Рим» выпускался в... шести экземплярах.)

В тени этого «благополучия» оставалось другое: зверства эсэсовцев уже, так сказать, на ниве подневольного футбола. Слово бывшему узнику нацистских концлагерей Якову Камбанеллису. Он свидетельствует: «Эсэсовцы образовали круг и заорали арестанту: «Мяч в игре!» Еврей должен был бежать от одного «футболиста» к другому, в то время как те отрабатывали «силу и точность», нанося несчастному удары по ногам, по рёбрам, в живот. «Тренировка» заканчивалась, когда окровавленный «мяч» больше не мог «перемещаться по полю».

Автором кошмарной «тренерской разработки», о которой поведал Яков Камбанеллис, считается унтерштурмфюрер СС Арнольд Штриппель, организовавший футбольный клуб «СС Нойенгамме» (по названию концлагеря неподалёку от Гамбурга). Впрочем, аналогичным образом «тренировались» футболисты-эсэсовцы и в других концлагерях: например, игроки «СС Маутхаузен». Разумеется, об этом ничего не знали участники воссозданных гитлеровцами в оккупированной Европе футбольных клубов, приглашаемых эсэсовцами на «товарищеские матчи» вплоть до конца 1944 года.

 

 

Ради справедливости стоит отметить, что и в среде эсэсовских поклонников футбола были не только звери в человечьем обличье, но если и не люди, то как минимум, в их же терминологии, – более-менее сносные «унтерменши». Вот пример: один из руководителей эсэсовской охраны концлагеря Освенцим Курт Хартманн «слишком уж», по мнению его коллег-недоброжелателей, заботился о футболистах-узниках. За введение для «спортсменов» дополнительных пайков, поощрительных продовольственных премий и тому подобных льгот он был выдворен из СС, разжалован, отсидел 4 месяца в тюрьме, а затем стёрт в лагерную пыль. Впрочем, Хартманн, о котором рассказал после войны один из немногих выживших футболистов Освенцима Вальтер Винтер, был, конечно, белой вороной в чёрной эсэсовской стае.

 

Мужество подневольных

Как уже отмечалось, в ходе войны узниками нацистов стали многие известные мастера кожаного мяча из разных стран мира. Среди них было немало поляков. Например: Мариан Айнбахер, участник первого официального матча сборной Польши, состоявшегося в 1921 году. Или  Чеслав Совул – живая легенда футбольного клуба из Кракова.

Поразительный факт: оккупировав Польшу, нацисты запретили проведение в стране футбольных матчей, а вот в концлагерях – в том же Заксенхаузене – «сборная Польши», составленная из именитых узников, участвовала в международных поединках. По воспоминаниям очевидцев – да и самих немногих уцелевших к окончанию войны польских футболистов, – эти поединки часто заканчивались рукопашными схватками: если поляки видели в соперниках обобщённый образ ненавистного нацистского врага. Так, согласно дневникам Одда Нансена, закончилась встреча «сборная Норвегии – сборная Польши» (1:2): двух поляков удалили с поля, в то время как двух избитых норвежцев, в которых удалённые видели представителей коллаборационистского режима Квислинга, вынесли с площадки на носилках.

Впрочем, наибольшей ожесточённостью отличались «товарищеские» встречи поляков со «сборной Третьего рейха»: в имперских немцах, среди которых были в основном уголовники, братья-славяне видели образ всей нацистской Германии и считали, что если смогут выиграть у неё на поле, то победят и в войне. Стоит подчеркнуть: хотя за немецких заключённых играли в основном хорошо откормленные уголовники и капо, а за поляков – пусть и звёзды, но, как правило, не первой молодости и не получавшие дополнительных пайков, «сборная Третьего рейха» так и не выиграла до конца войны ни одного поединка у соперников. Ни на футбольных полях концлагерей, ни за пределами оных – в послематчевых схватках «команда на команду» врукопашную.

 

между тем…

Министерство обороны России рассекретило документы об освобождении Освенцима, сопроводив их следующей аннотацией: «Вокруг тех исторических событий в последнее время на Западе в угоду различным политическим интересам появляются заявления, ставящие под сомнение решительный вклад бойцов Красной Армии в освобождение концлагерей. Делаются попытки отодвинуть на второй план чудовищные злодеяния, совершённые нацистами в Освенциме, а вместе с тем и осквернить светлую память о миллионах человеческих жизней и судеб из десятков стран, перемолотых чудовищным конвейером смерти. Но остались архивные документы, живые свидетели истории, которые охраняют историческую правду». 

На взгляд автора этих строк, нам давно уже пора отказаться от расплывчатого определения «Запад», отказаться от стилистики советского агитпропа и указывать конкретно на тех, кто именно забыл, отдавая дань уважения тем, кто не забыл и помнит. В современной Германии архивные документы нацистских времён – в этом плане не исключение и архивы о футбольных матчах в лагерях смерти – открыты как для простых людей, так и для исследователей. И тем паче для политиков, не считающих зазорным извлекать уроки из истории. 

Может быть, в том числе и поэтому президент Германии Йоахим Гаук в своём выступлении, посвящённом освобождению Освенцима, говорит: «Лагеря смерти на Востоке освободили советские солдаты. Перед советскими солдатами мы и сегодня склоняем головы в знак уважения и благодарности». Собственно о том же сообщает «забывчивым» (как на Западе, так и на Востоке) глава внешнеполитического ведомства ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер: «Освенцим был освобождён Красной Армией. Германия признаёт свою историческую ответственность за Холокост и преступления нацистов в Польше, в бывшем Советском Союзе и где бы то ни было». Аналогичной позиции придерживается канцлер Германии Ангела Меркель, напоминая всем «любителям альтернативной истории»: «Мы вспоминаем 70-летие освобождения лагеря Аушвиц-Биркенау советскими солдатами».

 

Статистика концлагерного футбола (март-1945):

лагерь Нойенгамме — 14 тысяч заключённых, из них 60 играют в футбол;

лагерь Бухенвальд — 80 тысяч арестантов, 12 футбольных команд.

 

Антон Шандоров, корреспондент «НВ» в Германии