Какая она, жизнь после пандемии
Распространение вируса лихорадки Эбола удалось локализовать в далёкой Африке. Угроза для экономически развитых стран миновала. Но проблемы не этой, так другой катастрофы остались – психологические, нравственные, исторические…
Пандемии не были редкостью, и люди всякий раз воспринимали их с обречённостью перед неизбежным роком. А на что уповать, кроме как на Всевышнего, если иногда смертность достигала 90 процентов от числа заболевших! Например, во время Крымской войны погибли около полумиллиона солдат, из них половина – от холеры, эпидемия которой тогда растекалась по Европе.
Ближайший исторический аналог недавно угрожавшей нам Эболы – «испанка»: в 1918–1919 годах, за 18 месяцев, испанский грипп поразил треть населения планеты, и каждый пятый из них умер – возможно, около 100 миллионов человек, больше, чем за обе мировые войны, вместе взятые.
Нередко пандемии становились причиной серьёзных социально-политических перемен в жизни стран и даже континентов. Так, Великая чума XIV века унесла едва ли не треть населения Европы и почти половину населения стран Арабского Востока. Французский историк Жорж Дюби пишет: «На период пятидесяти-шестидесяти лет, последовавших за эпидемией 1348 года и отмеченных рецидивами чумы, приходится один из немногих крупных переломов в истории нашей цивилизации. Из этого испытания Европа вышла с ощущением некоторого облегчения. Она была перенаселена. Демографическое равновесие было восстановлено. Художественное творчество не утратило своей жизненной силы. Но, в согласии со всем остальным, тон его стал другим. В искусство одновременно ворвались несхожие мотивы – мрачный интерес к смерти и тяга к развлекательности».
Строительство многих соборов было заброшено – не хватало рабочих рук. Но в то же время убыль населения заставила больше платить работникам. Флорентиец Маттео Виллани свидетельствовал: «В нынешнее время женская прислуга, неопытная и необученная, и вместе с ней мальчишки-конюшие требуют для себя по меньшей мере 12 флоринов в год, а самые наглые и 18, и даже 24, то же касается нянек и мелких ремесленников, зарабатывающих на хлеб своими руками, которым подавай ныне втрое больше обычного, и так же работники на полях, коих следует теперь снабжать упряжкой быков и зерном для посева, и работать они желают исключительно на лучшей земле, забросив прочую». Из-за недостатка рабочих рук в сельском хозяйстве поля зерновых сменились пастбищами, на которых один-два пастуха могли управляться с огромными стадами коров и овец. В городах дороговизна ручного труда, сопряжённая с избытком шерстяной пряжи, привела к созданию крупных мануфактур.
Именно Великая чума разрушила культуру Средневековья с её цеховыми ограничениями и феодальным гнётом и подготовила Возрождение в Европе. Выжившие после эпидемии оказались в более свободном мире, чем их деды.
Но так было не везде. Та же чума, вызвавшая разрушение ирригационных систем и засоление почв на Востоке, принесла упадок утончённой цивилизации халифатов. Экологический кризис погасил неразвитые свободы интеллектуальных кругов и сменил просвещённых властителей на жестоких и жадных кочевников.
На Западе степень свободы, в том числе творческой, не была затронута разразившимся после пандемии экологическим кризисом; самое яркое тому свидетельство – «Декамерон» Джованни Боккаччо. Поэтому Запад за счёт внедрения технических новшеств смог избавиться от кризисных явлений. А вот исламский Восток не сумел решить технологическую задачу и стал жертвой опустынивания. Сокращение ресурсов вызывало усиление гнёта властей и физическую гибель населения…
Судя по книжным полкам раздела «Фантастика», в России давно уже пребывают в ожидании конца времён. Чуть не каждый второй роман – о том, как выживают кучки людей на обломках цивилизации. Видимо, написать книгу о светлом будущем так, чтобы в него поверили, не получается. А вот постапокалипсический мир возникает на страницах сотен рукописей достоверным и… желанным. Несмотря на понимание трагедийности распада современной формы цивилизации, писатели, похоже, сошлись во мнении, что гибель её неизбежна и даже в чём-то полезна. Это, кстати, убеждает в неизбежности скорого конца больше, чем недавняя статистика заболеваемости Эболой.
А впрочем, такая литература даёт и надежду – последствия пандемии человечество, хоть и с потерями, преодолеет. И может быть, выжившие станут сильнее и свободнее нас.
