«Коррупция? Это просто невыгодно!»
На третьем «уроке немецкого» обозреватель «НВ», прошедший стажировку в одной из газет ФРГ, разбирает три главные причины, по которым в Германии уровень коррупции ниже, чем в России
Признаюсь честно, дорогой читатель: сбор материала для этого урока оказался задачей не из легких. Когда я поделился своими планами в редакции газеты Flensburger Tageblatt, на лицах коллег изобразилась напряженная работа мысли вкупе с сочувствием к несчастному стажеру. Мол, ну и тему ты себе придумал, парень!
– Даже не знаю, кто может дать комментарий, – прервал тягостное молчание экономический обозреватель. – В Германии, безусловно, есть коррупция. Но об этом говорят меньше, чем о футболе, защите экологии или спасении Греции.
В итоге мне помогли лишь телефоном горячей линии, по которому можно «настучать» на местных жуликов и воров, и ссылками на статьи о коррупционных скандалах во Фленсбурге, которых в год случается от силы два-три. Не жизнь, а тоска зеленая. Я как будто попал в дивный параллельный мир, в котором взятки, подкуп и вымогательство – это новости с другой планеты.
Так неужели немцы полностью излечились от коррупционной болезни? Конечно, нет. Но если в России недуг перешел в хроническую стадию, то в Германии дело ограничивается периодическими «сезонными обострениями». То крупные концерны типа DaimblerAG и Siemens уличат на взятках чиновникам в Африке, Литве или России, то какая-нибудь левая газета пройдется по лоббизму в бундестаге, то университетские профессора погорят на мзде за липовые диссертации. Время от времени попадаются публикации о воровстве строительных компаний или о том, как политика из заштатного городка уличили в выдаче тендера за бесплатную ночь любви в доме терпимости.
Но почему в одном случае коррупция – это сбой в системе, в другом – сама система? Ответить на эти вопросы попытались мои знакомые предприниматели и журналисты, которые, проработав в России не один год, не понаслышке знают, чем российские порядки отличаются от германского «орднунга» (нем. Die Ordnung – порядок). Всего мы выделили три главные причины, по которым наша страна больше погрязла в коррупционном болоте, чем Германия.
Причина № 1. Коррупция зависит от каждого члена общества
– Странные вы все-таки люди! Вас послушаешь, так все ваши беды принесли инопланетяне, – вспоминает россиян мой знакомый фленсбургский предприниматель. – На словах каждый от души ненавидит коррупцию, клеймит чиновников и даже готов поднять Сталина из могилы, чтобы тот «врагов народа» к стенке поставил. Но стоит пламенному оратору опрокинуть рюмку-другую, как он превращается совсем в другого человека. Один мой бывший партнер устроил сына за взятку в престижный столичный вуз, другой занес в местную администрацию пару миллионов, чтобы зарегистрировать фирму, а третий после покупки BMW едва успевает отстегивать гаишникам. И все считают себя невинными овечками: мол, в нормальном государстве можно жить по-человечески, а в России – нельзя.
Петер Штайнке (назовем его так) успел изучить нашу страну вдоль и поперек: в 2002 году он возглавил в одном из наших регионов небольшой завод по производству полимеров, «дочку» крупного германского концерна. Убежденный русофил, Петер, наизусть цитирующий Пушкина и виртуозно владеющий молодежным сленгом, отзывается о своей жизни в России как о самом счастливом времени – и это несмотря на то, что за девять лет он сполна хлебнул «коррупционного лиха». Однажды ему пришлось ехать в местную администрацию, чтобы просить чиновников ускорить выдачу разрешений на работу двум инженерам из Гамбурга.
– Меня встретил вальяжный лысеющий тип, едва помещавшийся в большущее кожаное кресло, – улыбается Петер. – Он поведал мне, в каком авральном режиме работает его ведомство, какие у них скромные бюджеты и какие подарки приносят начальнику соседнего кабинета. Я сразу понял: это намек на взятку. Тогда я еще молодой был, неопытный и сдуру брякнул: «Не стыдно вам у честного бизнесмена деньги вымогать?» Он побагровел, вытер пот со лба и ответил: «Как же иначе? Было бы у нас адекватное начальство, я бы по закону жил, а с нашим жульем приходится выкручиваться». В итоге мы получили разрешения только через две недели.
По словам господина Штайнке, в сознании россиян сформировалась порочная установка: «Я сам по себе, а государство – само по себе». Поэтому на всех ступеньках социальной лестницы люди считают себя заложниками прогнившей системы: мелкий клерк сваливает свою вину на начальника департамента, начальник департамента – на мэра, мэр – на губернатора и так вплоть до царя небесного. В итоге коррупция воспринимается в обществе как дурная погода, на которую я лично повлиять не могу, но к которой невольно приспосабливаюсь.
– Мы в Германии привыкли жить по-другому: немцы считают себя не жертвами, а творцами социальной реальности, – продолжает Петер. – Я скажу скучную вещь, но у нас все понимают, что уровень коррупции зависит от сознательности каждого из нас. Давая или вымогая взятку, ты сам умножаешь социальное зло. При этом коррупция не считается у нас проявлением человечности, как в России. Мой знакомый русский водитель, которого остановили под Франкфуртом за превышение скорости, очень удивлялся, что полицейский за предложение взятки устроил ему крупные неприятности. «Разве ваш полицай – нормальный мужик?» – возмущался он потом. Я ему битый час объяснял, что нормальные мужики в Германии не дают на лапу.
Причина № 2. Правила игры, принятые в обществе, обессмысливают коррупцию
Легендарная немецкая законопослушность берется не от какой-то особой духовности и соборности, хотя жители ФРГ в массе своей – люди совестливые. Дело скорее в рациональном расчете и прагматическом понимании, что коррупция – это заведомо проигрышная стратегия. Германская социальная машина настроена таким образом, что «пилить бюджеты», выпрашивать «борзых щенков» или заносить увесистые конверты «кому надо» считается делом постыдным и крайне опасным. Поэтому латентные мздоимцы при виде потенциальной добычи будут жадно сглатывать слюну, но держать себя в узде, опасаясь бунта гражданского общества, осмысленного, но беспощадного.
– Коррупция? У нас это просто невыгодно! – восклицает известный во Фленсбурге предприниматель Дитрих Баур (имя и фамилия изменены). – Если о твоих махинациях пронюхают активисты неправительственных организаций или падкие до сенсаций журналисты, то от тебя мокрого места не останется. А как твоему разоблачению обрадуются конкуренты! Фирма-соперник выдавит тебя с рынка, а коллега-карьерист займет твой пост. Вот что значит – независимые СМИ и активное гражданское общество, в котором высоко неприятие коррупции.
Поклонник Достоевского и Толстого, Дитрих не понаслышке знаком с «загадочной» душой наших чиновников и предпринимателей. Его компания, занимающаяся производством заводского оборудования, уже пятнадцать лет успешно работает на российском рынке. Впрочем, случаются разные казусы – три года назад московские коллеги Дитриха, выведав ценные немецкие технологии, вышли из доли с нарушением контракта, путем подкупа чиновников получили выгодный госзаказ, но сами вскоре погорели из-за собственной жадности.
– Наверное, в России и Германии у людей разное восприятие времени, – философствует этот «Шопенгауэр» от немецкого бизнеса. – В вашей стране у предпринимателей нет уверенности в завтрашнем дне, они не имеют долгосрочной стратегии и не любят планировать свои дела. Им лишь бы сорвать куш и вывести деньги в офшор, а для этого все средства хороши, включая коррупцию. У нас в Германии так не принято: предприниматели планируют все наперед и не станут жертвовать будущим успехом ради сиюминутной выгоды. Люди знают цену репутации, которая на самом деле – ценнейший капитал. Ведь ни один приличный человек не станет вести гешефты с коррупционером, рассуждая по принципу: «Если этот тип обманывал общество, значит, он навредит и моим интересам».
Но и бюрократический аппарат, по мнению Дитриха Баур, в России «запрограммирован» совсем иначе, чем в Германии. Если российская система выбраковывает честных и ответственных чиновников, то германская – взяточников и коррупционеров.
– В русском языке есть слово «лох», которое по-немецки означает «дырка», – говорит предприниматель. – Помню, как в порыве откровенности один чиновник так объяснил мне, почему он ворует: «Я что, лох что ли? Я бы рад жить по-честному, но тогда мне придется забыть о повышении. Меня моментально сотрут в порошок мои же коллеги, и я не смогу достроить дачу, поменять машину и пристроить сына в свой комитет». В Германии такое представить себе невозможно – от взяточников и любителей разводить кумовство принято избавляться, как от паршивых овец, чтобы не пасть жертвой медийного скандала. У нас дыркой считается тот, кто не умеет побеждать, играя по правилам.
Причина № 3. Перед законом равны все граждане
Впрочем, в Германии тоже случаются ситуации, когда моральных и социальных ограничителей оказывается недостаточно, чтобы сдержать натиск коррупции. Как быть в таких случаях? Если стремление к неправедному обогащению оказывается в человеке сильнее голоса совести, то остановить его может только одно – страх перед неотвратимостью наказания. Но и карающий меч Фемиды вызовет священный трепет лишь при одном условии: если перед законом равны все граждане – от мелкого клерка до самого президента.
– Конечно, в нашей стране тоже нет абсолютного равенства перед законом: звери наверху «равнее» тех, что внизу, – говорит мой коллега из газеты Flensburger Tageblatt Гётц Ханзен. – Но в Германии очень любят искать виноватых, и народ не сможет спать спокойно, пока не полетят головы высокопоставленных воришек. Поэтому политики вынуждены устраивать чистки в своих рядах.
О стремлении немцев отстаивать идеалы правового государства красноречиво свидетельствует крупный коррупционный скандал, разгоревшийся в этом году вокруг президента ФРГ (теперь уже бывшего) Кристиана Вульфа. Журналистам популярной желтой газеты Bild стало известно о кредите в 500 тысяч евро, полученном «символом единства нации» от семьи бизнесмена Эгона Гееркенса на покупку дома. Кредит был получен Вульфом еще тогда, когда он возглавлял федеральную землю Нижняя Саксония, и был скрыт им от проверочной комиссии местного парламента. Узнав о готовящемся разоблачении, политик лично позвонил главному редактору газеты Bild и в самых жестких выражениях потребовал «прекратить эти безобразия». В записях на автоответчике журналиста остались слова президента о «пересечении Рубикона» и «объявлении войны».
Что тут началось! Оскорбленная общественность стала подписывать петиции, интернет наводнили сатирические ролики, а в СМИ поднялась волна новых разоблачений, благодаря которым люди узнали о привычке сибарита Вульфа развлекаться на гламурных курортах на деньги друзей из крупных концернов. Когда всенародный гнев дошел до точки кипения, от Вульфа отвернулись все, включая канцлера Ангелу Меркель. В итоге оскандалившийся политик ушел в отставку, обратившись к нации с такими словами:
– Наша страна нуждается в президенте, который бы имел доверие не только большинства населения, но подавляющего большинства. В последние недели стало ясно, что доверие ко мне подорвано. Поэтому я уже не могу выполнять свои обязанности в полной мере – ни внутри страны, ни за рубежом.
Вы помните, чтобы аналогичную совестливость проявляли российские политики и чиновники? Когда в последний раз у нас уходили в отставку под давлением общественного мнения, а не после оргвыводов на самом верху?
– В России господин Вульф до сих пор бы жил припеваючи в роли министра или директора крупной госкомпании, – размышляет политический обозреватель журнала Spiegel Уве Клуссман. – Когда я написал своему коллеге из «Российской газеты», что с Вульфом поступили излишне сурово, он прислал мне гневную отповедь: «Так ему и надо! Если бы мы следовали вашему примеру, то уже давно бы победили коррупцию». Действительно, в России сложилась целая каста чиновников, которых принято называть непотопляемыми. Мне приходилось специально объяснять немецким читателям смысл этого термина наряду с такими понятиями, как «откат», «распил» и «занос». Как искренний друг вашей страны могу сказать честно: вам срочно нужна революция, но не «оранжевая», а антикоррупционная. И если вы сможете обуздать это зло, то Россия совершит настоящий исторический прорыв.
Михаил Тюркин, Фленсбург (ФРГ)
