Кто там кричит: «Хо-тим вой-ны!»

В тот летний день 1914 года, когда пламенный националист Гаврила Принцип застрелил эрцгерцога Фердинанда, Ричард Олдингтон готовился отметить своё 22-летие. Увлечённый имажинизмом, юный поэт и не подозревал, что этот выстрел через полтора десятка лет сделает его одним из певцов «потерянного поколения».

Олдингтон менее знаменит, чем Хемингуэй и Ремарк, поскольку не дарит читателю ни любви, которая всё превозмогает, ни фронтовой дружбы. Герой его «Смерти героя» –интеллектуал, далёкий и от товарищей по оружию, и от влюблённых в него интеллектуалок, которым кажется, что в окопах Джордж примитивизировался.

Но в нём драгоценно иное. Прежде всего Джордж был одним из немногих в Британии, кто встретил начало войны без энтузиазма, и эти строки уже полезны для нас, внушающих себе, будто только мы способны впадать в шовинистический и верноподданнический угар.

«У Букингемского дворца путь ему преградила огромная толпа...  Дворцовые ворота были закрыты,  и перед ними выстроился полицейский  кордон. «Короля Георга! Короля Георга!» – хором выкликала толпа.

Спустя несколько минут распахнулось окно, выходящее на  средний балкон, и появился король. По площади прокатилось оглушительное «ура!», и  Георг V приветственно поднял руку. Тысячи глоток завопили: «Хо-тим вой-ны! Хо-тим вой-ны! Хо-тим вой-ны!»

«Мозг одного человека не в силах вместить, память – удержать и перо – описать беспредельное Лицемерие, Ложь и Безумие, вырвавшиеся на простор во всём мире в те четыре  года. <…> То была непревзойдённая трагическая вершина Викторианского Лицемерия», – заключает Олдингтон.

Джордж более всего ненавидит глупость и лицемерие тех, кто рядом: типичный выпускник английской школы, по его мнению, на удивление невежественен и патриотичен – Англия всегда права, а те, кто вступает с ней в конфликт, всегда неправы. Джорджу представляются «истинно британской толстокожестью» обычные «невежество, самоуверенность и самодовольство», эти воистину общечеловеческие ценности. И к чему считаться, кто проявил к ним большее пристрастие! К чему считаться, у кого из пациентов общего сумасшедшего дома психоз протекал в более, а у кого в менее острой форме и у кого хватило и у кого не хватило сил разорвать смирительную рубашку! Главный урок мировой войны, не закончившейся и по нынешний день, заключается в том, что военные психозы вовсе не что-то исключительное, а вполне нормальное явление. Стоит международной напряжённости достичь хоть сколько-то опасного градуса, как у каждой из сторон возникает вполне параноидальная убеждённость в собственной непогрешимости и ещё более в том, что ей противостоят чудовища, руководствующиеся не такими же интересами, как и она сама, а бескорыстной любовью к злу.

Шпиономанию тоже изобрёл не Смерш. «Я и сам ещё до вступления в армию дважды был арестован за то, что носил плащ, походил на иностранца, да ещё смеялся на улице; в одном батальоне на мне долго тяготело серьёзное подозрение, потому что у меня был томик стихов Гейне и я не скрыл, что побывал когда-то за границей».

И главным помешательством ХХ века, уверенно перешагнувшим и в XXI, был вовсе не коммунизм, а национализм, убеждённый, что у нации есть только права и никаких обязанностей, что это отдельным личностям необходимо упорно трудиться, чтобы в чём-то возвыситься, а нация изначально совершенна, нужно только убрать с её пути внешних и внутренних врагов. Коммунисты по крайней мере учили, что для достижения земного рая необходима и материальная база, и воспитание нового человека, а национализму не требуется совсем ничего – только убрать помехи со своего пути.

Националистическая сказка неизмеримо менее требовательна, оттого она и захватила неизмеримо более обширные массы. Сегодня все те, чьи отцы и деды из страха или расчёта прислуживали коричневой чуме, естественно, постарались приравнять её к «красной заразе», но надо отдавать себе отчёт, что коммунисты сумели прийти к власти только после того, как мировое равновесие было взорвано националистами.

 

Националисты и сегодня, в отличие от дышащих на ладан коммунистов, сильны и, более того, респектабельны. И взрывать мировое равновесие им и сегодня отлично удаётся. Но виновниками государства-соперники по-прежнему объявляют не их, а друг друга. Как и сто лет назад: «казаки», «гунны»… Гунны – тогда это были цивилизованнейшие немцы.

 

Александр Мелихов, писатель, заместитель главного редактора журнала «Нева»