На сцене Мариинки показали «гагу»

Зрители, купившие билеты на балет в Мариинский театр, вряд ли могли мечтать станцевать на прославленной сцене в одном спектакле с артистами. Однако именно такое событие произошло на представлении Deca Dance израильской труппы «Батшева данс компании» (Batsheva Dance Company) из Тель-Авива, показанном в рамках фестиваля «Звёзды белых ночей».

Художественный руководитель труппы Охад Наарин, известный хореограф, выработал свой стиль, который называется «гага». Коллектив, основанный в 1964 году выдающейся американской танцовщицей и хореографом Мартой Грэм вместе с баронессой Батшевой-Ротшильд (в названии труппы увековечено её имя), стараниями Наарина обрёл неординарное лицо и стал известен миру. Познакомиться с ним пришла наконец очередь и Петербурга. Для этого случая выбран спектакль Deca Dance, состоящий из номеров, взятых из разных спектаклей прошлых лет. Количество фрагментов может варьироваться, вероятно, по этой причине петербургский показ вместо объявленного 1 часа 10 минут шёл полтора часа. Несмотря на приём коллажа и отсутствие сюжета, все номера органично сложились в единое целое.

Но что же такое «гага»? Охад Наарин немного взял из классического балета, побольше из джаз-танца и модерна, а больше всего из модной ныне китайской гимнастики тайцзи. Именно тайцзи (означающая совершенство, или великий предел) с идеей, что движением правит покой, определила особенность хореографической лексики Наарина. Удивительным образом его танцовщики способны продемонстрировать танцевальное искусство, не сходя с места или сидя на стуле, таким образом претворяя в жизнь философию тайцзи.

Израильские артисты обладают невероятной жизненной энергией, чрезвычайной гибкостью, предельным динамизмом в сочетании с чувством позы. Впечатление такое, что они танцуют каждой клеточкой своих тренированных тел.

В музыкальном сопровождении спектакля пригодилось всё: религиозные гимны, мелодии ча-ча-ча, оперные мотивы, произведения Равеля и Вивальди, техномузыка, эстрадные напевы. Но самым оригинальным стал номер, с энтузиазмом исполненный танцовщиками вовсе без музыки, – под счёт. Приятный мужской голос в разном темпе считает от одного до десяти, а труппа то в полном составе, то делясь на группы, соло, дуэты, трио, выполняет замысловатые комбинации, соответствующие произнесённой цифре.

Кульминацией программы стал номер, когда танцовщики покинули сцену и по специально проложенным через оркестровую яму мостикам вышли в зал. Тщательно прочесав партер от первого до последнего ряда, они выбрали себе партнёров из числа зрителей. Мужчины и женщины разного возраста и комплекции были выведены на сцену и вместе с артистами включились в танец. 

Способности у новоиспечённых танцовщиков, естественно, разнились. Кто-то из молодых девушек пытался бойко подхватить движения израильских мастеров, а дама преклонного возраста смущённо топталась возле партнёра. Но здесь ни над кем не было насмешки, напротив, идея единения людей была продемонстрирована без пафоса, но очень мощно. И эффект оказался удивительным: это был общий танец, и он смотрелся весьма достойно на сцене Мариинского театра. Как я пожалела, что сидела в ложе бельэтажа, а не в партере…

Лариса Абызова, балетовед