Не стреляли? И не нужно…
Уже в этом году в Закон о полиции могут быть внесены существенные поправки. Практически все они расширяют права силовиков. Наибольший интерес общественности вызвали изменения, которые касаются не протоколов и оцеплений, а применения огнестрельного оружия. Раньше стрелять в женщин запрещалось – теперь будет можно, и исключение сделано лишь для беременных. Также будет разрешено стрелять в общественных местах. Станет проще стрелять в граждан и в момент задержания. Например, можно открыть огонь на поражение, если потенциальный преступник приближается к полицейскому и хватает его за оружие. Можно стрелять и в случае «иных действий, дающих основание расценить их как оказываемое противодействие».
Повышенное внимание именно к оружейной части новаций объяснить легко. Перед незаконно задержанным можно извиниться, выплатить компенсацию. Если застрелен невинный человек, то извиняться придётся перед его родственниками.
Любые законодательные изменения хоть и небольшая, но реформа. Перед любой реформой вне зависимости от того, имеет она прогрессивные или регрессивные признаки, следует ответить на два вопроса. Первый: насколько она необходима и можно ли оставить всё как есть? И второй: насколько предлагаемое новшество соответствует сложившимся традициям, ментальности людей, которых коснутся реформы? Не произойдёт ли по этой причине кроме предполагаемой пользы неожиданного вреда?
Попробуем сначала ответить на второй вопрос. Существуют два принципа применения полицией оружия – американский (также свойственный полиции стран третьего мира) и европейский. В США в 2014 году при задержании погибли более 1000 человек. Иногда полиция ошибалась, что и вызывало массовые беспорядки. Привычка шерифов стрелять в хулиганов с игрушечными пистолетиками (а иногда и без них) объясняется Второй поправкой к конституции США, позволяющей гражданам хранить и носить оружие. Каждый прохожий и проезжий американец – потенциальный стрелок, что и учитывают стражи порядка. В Европе же традиционно монополия на насилие принадлежала государству, а граждане ходили по улицам, как правило, без оружия. Поэтому без оружия обходились и полицейские. Полной противоположностью своей бывшей колонии была и Англия: тамошние полисмены до недавнего времени патрулировали улицы только с дубинками.
Российская полиция/милиция работала по европейской модели. Городовые носили сабли и пистолеты, но революционеры 1905 года в своих мемуарах упоминали, что револьвер, отнятый у полицейского, ни разу прежде не употреблялся им в дело и был чуть ли не ржавым. Потом нравы стали жёстче – советская милиция редко, но всё же стреляла. Убийство милиционера не просто являлось отягчающим обстоятельством на суде – это был повод для особого рвения коллег в поисках убийцы. Традиция сохранилась и в новой России: «глухарей», связанных не то что с убийством, но ранением сотрудника, практически не бывает.
И тут стоит перейти к первому вопросу: может, всё стало настолько плохо, что Закон о полиции надо менять, и поскорее? Может, наши улицы наводнили вооружённые банды, стреляющие в полицейских? А также участились массовые беспорядки, пресечь которые в рамках существующих законов уже нельзя?
К счастью, ничего из этого нет и предпосылок для таких неприятностей пока не существует. Вряд ли можно рассматривать совсем ненужный вариант, когда волнения и массовый бандитизм ожидаются в ближайшие месяцы и депутатам было велено заранее ужесточить законы. Скорее произошёл непродуманный лоббизм. Действительно, если принять весь пакет, в каких-то случаях полиции работать будет проще. Но вряд ли от этого выиграет общая безопасность.
Ведь если существуют права – в данном случае ведомственные, – то кому-то всегда захочется ими воспользоваться. . В России за много веков между населением и силовиками сложился негласный консенсус: мы редко сопротивляемся при аресте, а вы – почти не стреляете. Вряд ли стоит его нарушать без каких-то серьёзных причин.
