Экономика
Нелегкие деньги
11 декабря
Об истории атомного взрыва на газоконденсатном месторождении «Кумжа» в Ненецком автономном округе помнят только специалисты – геологи, газовики, экологи и местные жители. В советское время о нем не писали – нечем было гордиться, а потом стало не до этого. Но сейчас разработка этого странного месторождения, искалеченного атомным зарядом, и притом расположенного в заповеднике «Ненецкий», начинается вновь. Несмотря на мировой финансовый кризис.
В 1980 году во время бурения здесь произошел мощный выброс газа. Вспыхнул гигантский пожар. Обычными средствами справиться с ним не удалось. В мае 1981-го в районе скважины на глубину 1,5 километра заложили атомный заряд и взорвали его.
– Эта практика к тому времени была уже не нова. Таким способом ликвидировали аварии на месторождениях в Узбекистане в 1966 году, в Туркмении в 1968-м и на Украине в 1972-м, – рассказал журналистам, приехавшим посмотреть «атомное» месторождение, начальник лаборатории радиационной безопасности ВНИПИпромтехнологии Владимир Касаткин.
По его словам, раньше все получалось нормально. Взрыв сдвигал земные пласты и перекрывал скважины. Полминуты – и гигантские вырывающиеся из земли факелы исчезали. А радиация оказывалась замкнутой в стекловидной «линзе расплава» на дне полости взрыва. Однако на Кумже получилось не так красиво.
Из-за предшествующих попыток локализовать аварию устья четырех скважин ушли под землю и образовали так называемые грифоны, которые и после ядерного взрыва продолжали источать газ. Все это происходило в непосредственной близости от протока Печоры – Малого Гусинца, – и речку пришлось перекрыть дамбой. Вскоре на месте четырех аварийных скважин раскинулось «мертвое озеро», насыщенное пузырьками природного газа. Его глубина составляет до 14 метров, а площадь – 45 тысяч квадратных метров. В отношении радиации оно безопасно.
Но охотников бурить здесь долгое время вообще не находилось. Атомный полигон с мертвым озером да еще тысячами тонн мусора – и все это на территории заповедника, где без специального разрешения колышек в землю не забить. С таким коктейлем проблем мало кто хотел связываться.
И все же желающий нашелся – компания «СН Инвест», которая в прошлом году выиграла право освоения на конкурсе. Ее проект оценивается в 3,5 миллиарда долларов и окупится не раньше чем через 7–8 лет после его полной реализации. А на первом этапе – около трети вложенных средств планируется тратить на природоохранные мероприятия.
Нужно признать: успешно завершившийся конкурс на Кумжу сразу насторожил экологов и местных жителей. Трудно было поверить, что бизнес потратит сотни миллионов долларов на природоохранные мероприятия, на восстановление того, что было уже порушено и отравлено. Подозревали какую-то хитрость, сговор с властями. Поэтому за работой компании установили строжайший надзор. И убедились – она выполняет все обещания. Для удостоверения этого факта сюда пригласили журналистов, в том числе и из Петербурга.
Судя по фильму, снятому до начала работ на месторождении, выглядело оно как Чернобыль после взрыва: всюду разбросанный проржавевший промышленный мусор, остовы бурильных установок, многоярусные вентильные блоки. Песчаный вал, которым в 1980-х обнесли мрачное озеро, практически разрушен. 18 сохранившихся скважин закупорены соляркой, но снизу давит газ, и многие скважины протекают. Не спасают ни бетонные тумбы, ни затворное оборудование. Земля местами пропитана чем-то маслянисто-бурым, в воздухе стоит запах сероводорода, а кое-где и газа.
– Некоторые скважины в свое время были пробурены в 20-30 метрах от Печоры. Но в этом месте берег подмывается водой, срезается льдами, и сегодня от кромки воды до скважин осталось 2–4 метра, – говорит директор заповедника «Ненецкий» Андрей Глотов.
Кстати, несмотря на бедственное положение Кумжи, Глотов был яростным противником прихода сюда частного бизнеса. Еще год назад он стоял во главе общественного протеста разработке аварийного месторождения. Однако администрация НАО и Минприроды распорядились по-другому.
– Кумжа требует нестандартного решения. Во сколько обойдется восстановление природного баланса этого края, трудно даже просчитать, и в бюджете этих средств нет, – комментирует ситуацию заместитель главы администрации НАО, начальник управления природных ресурсов и экологии Феликс Чимбулатов. – Удручающее состояние дамбы подхлестнуло ситуацию, и мы вынуждены были обратиться к частным инвесторам. К тому же только грамотная разработка этого участка снизит внутрипластовое давление газа. Так что для края это прежде всего экологический проект, и только потом – экономический.
Спустя год территорию Кумжи не узнать: хлам вывезен, земля частично рекультивирована, дамба восстановлена. Вблизи от эпицентра аварии остался характерный запах от протекающих скважин и «мертвое озеро». Эта забота еще впереди, как и глубокая рекультивация локальных участков грунта. Проведено детальное обследование всей территории с участием ведущих институтов России. Работы идут даже с опережением графика, предусмотренного лицензионным соглашением.
– Мне не к чему придраться, – признает Андрей Глотов. – Впрочем, я далек от благодушия. На границе заповедника и промзоны вскоре появится станция мониторинга, которая будет круглосуточно отслеживать ситуацию.
В чем здесь выгода для бизнеса? Этот вопрос компании «СН Инвест» задают не только общественные эксперты, но и коллеги – газо- и нефтедобытчики. Мол, куда вы суетесь? До ближайшей газпромовской трубы 800 километров. А тут еще такое экологическое обременение, такая непредсказуемая «наследственность»...
– Ограничиться только добычей газа в этом случае действительно было бы проигрышным вариантом, – комментирует генеральный директор компании «СН Инвест» Виктор Окороков. – Мы тоже нашли нестандартное решение. Проект предполагает прокладку газопровода до поселка Индига, расположенного на берегу Баренцева моря, строительство газохимического комплекса и порта в этой акватории, которая не замерзает круглый год.
Кумжинский газ превратится в метанол, аммиачные удобрения и моторное топливо GTL. В Европе эта продукция будет востребована, даже несмотря на экономический кризис, уверены топ-менеджеры компании. На рынке существует дефицит этой продукции. А с некоторыми поставщиками можно будет конкурировать за счет логистики.
– Совсем недавно мы пересматривали модель нашего проекта в связи с новыми финансово-экономическими реалиями в мире. Пока у нас есть запас, и показатели рентабельности в 7–8 процентов не изменятся, – комментирует Виктор Окороков.
Удобное расположение порта, своя труба и производство действительно меняют всю картину рентабельности этого проекта. Становятся понятными интересы «миссионеров», которые на самом деле – просто хорошие предприниматели.
Ну а интересы местной власти лежат на поверхности. Ненецкий округ решит давнишнюю экологическую проблему, существенно пополнит казну (в бюджет НАО поступит 480 миллиардов рублей налоговых отчислений) и получит современный порт в Индиге, о строительстве которого в России говорили еще в XIX веке.
За последние годы российский бизнес не просто привык к большим деньгам – он привык еще и к тому, что деньги должны доставаться легко. Растут цены на углеводороды, на металлы, цены в магазинах – сама собой растет и прибыль. Отсюда, собственно, и все наши проблемы. Да, бизнес обязан быть прибыльным, но деньги не должны доставаться легко. Когда все это поймут – кончится и кризис.
Наталья Анисимова
В 1980 году во время бурения здесь произошел мощный выброс газа. Вспыхнул гигантский пожар. Обычными средствами справиться с ним не удалось. В мае 1981-го в районе скважины на глубину 1,5 километра заложили атомный заряд и взорвали его.
– Эта практика к тому времени была уже не нова. Таким способом ликвидировали аварии на месторождениях в Узбекистане в 1966 году, в Туркмении в 1968-м и на Украине в 1972-м, – рассказал журналистам, приехавшим посмотреть «атомное» месторождение, начальник лаборатории радиационной безопасности ВНИПИпромтехнологии Владимир Касаткин.
По его словам, раньше все получалось нормально. Взрыв сдвигал земные пласты и перекрывал скважины. Полминуты – и гигантские вырывающиеся из земли факелы исчезали. А радиация оказывалась замкнутой в стекловидной «линзе расплава» на дне полости взрыва. Однако на Кумже получилось не так красиво.
Из-за предшествующих попыток локализовать аварию устья четырех скважин ушли под землю и образовали так называемые грифоны, которые и после ядерного взрыва продолжали источать газ. Все это происходило в непосредственной близости от протока Печоры – Малого Гусинца, – и речку пришлось перекрыть дамбой. Вскоре на месте четырех аварийных скважин раскинулось «мертвое озеро», насыщенное пузырьками природного газа. Его глубина составляет до 14 метров, а площадь – 45 тысяч квадратных метров. В отношении радиации оно безопасно.
Но охотников бурить здесь долгое время вообще не находилось. Атомный полигон с мертвым озером да еще тысячами тонн мусора – и все это на территории заповедника, где без специального разрешения колышек в землю не забить. С таким коктейлем проблем мало кто хотел связываться.
И все же желающий нашелся – компания «СН Инвест», которая в прошлом году выиграла право освоения на конкурсе. Ее проект оценивается в 3,5 миллиарда долларов и окупится не раньше чем через 7–8 лет после его полной реализации. А на первом этапе – около трети вложенных средств планируется тратить на природоохранные мероприятия.
Нужно признать: успешно завершившийся конкурс на Кумжу сразу насторожил экологов и местных жителей. Трудно было поверить, что бизнес потратит сотни миллионов долларов на природоохранные мероприятия, на восстановление того, что было уже порушено и отравлено. Подозревали какую-то хитрость, сговор с властями. Поэтому за работой компании установили строжайший надзор. И убедились – она выполняет все обещания. Для удостоверения этого факта сюда пригласили журналистов, в том числе и из Петербурга.
Судя по фильму, снятому до начала работ на месторождении, выглядело оно как Чернобыль после взрыва: всюду разбросанный проржавевший промышленный мусор, остовы бурильных установок, многоярусные вентильные блоки. Песчаный вал, которым в 1980-х обнесли мрачное озеро, практически разрушен. 18 сохранившихся скважин закупорены соляркой, но снизу давит газ, и многие скважины протекают. Не спасают ни бетонные тумбы, ни затворное оборудование. Земля местами пропитана чем-то маслянисто-бурым, в воздухе стоит запах сероводорода, а кое-где и газа.
– Некоторые скважины в свое время были пробурены в 20-30 метрах от Печоры. Но в этом месте берег подмывается водой, срезается льдами, и сегодня от кромки воды до скважин осталось 2–4 метра, – говорит директор заповедника «Ненецкий» Андрей Глотов.
Кстати, несмотря на бедственное положение Кумжи, Глотов был яростным противником прихода сюда частного бизнеса. Еще год назад он стоял во главе общественного протеста разработке аварийного месторождения. Однако администрация НАО и Минприроды распорядились по-другому.
– Кумжа требует нестандартного решения. Во сколько обойдется восстановление природного баланса этого края, трудно даже просчитать, и в бюджете этих средств нет, – комментирует ситуацию заместитель главы администрации НАО, начальник управления природных ресурсов и экологии Феликс Чимбулатов. – Удручающее состояние дамбы подхлестнуло ситуацию, и мы вынуждены были обратиться к частным инвесторам. К тому же только грамотная разработка этого участка снизит внутрипластовое давление газа. Так что для края это прежде всего экологический проект, и только потом – экономический.
Спустя год территорию Кумжи не узнать: хлам вывезен, земля частично рекультивирована, дамба восстановлена. Вблизи от эпицентра аварии остался характерный запах от протекающих скважин и «мертвое озеро». Эта забота еще впереди, как и глубокая рекультивация локальных участков грунта. Проведено детальное обследование всей территории с участием ведущих институтов России. Работы идут даже с опережением графика, предусмотренного лицензионным соглашением.
– Мне не к чему придраться, – признает Андрей Глотов. – Впрочем, я далек от благодушия. На границе заповедника и промзоны вскоре появится станция мониторинга, которая будет круглосуточно отслеживать ситуацию.
В чем здесь выгода для бизнеса? Этот вопрос компании «СН Инвест» задают не только общественные эксперты, но и коллеги – газо- и нефтедобытчики. Мол, куда вы суетесь? До ближайшей газпромовской трубы 800 километров. А тут еще такое экологическое обременение, такая непредсказуемая «наследственность»...
– Ограничиться только добычей газа в этом случае действительно было бы проигрышным вариантом, – комментирует генеральный директор компании «СН Инвест» Виктор Окороков. – Мы тоже нашли нестандартное решение. Проект предполагает прокладку газопровода до поселка Индига, расположенного на берегу Баренцева моря, строительство газохимического комплекса и порта в этой акватории, которая не замерзает круглый год.
Кумжинский газ превратится в метанол, аммиачные удобрения и моторное топливо GTL. В Европе эта продукция будет востребована, даже несмотря на экономический кризис, уверены топ-менеджеры компании. На рынке существует дефицит этой продукции. А с некоторыми поставщиками можно будет конкурировать за счет логистики.
– Совсем недавно мы пересматривали модель нашего проекта в связи с новыми финансово-экономическими реалиями в мире. Пока у нас есть запас, и показатели рентабельности в 7–8 процентов не изменятся, – комментирует Виктор Окороков.
Удобное расположение порта, своя труба и производство действительно меняют всю картину рентабельности этого проекта. Становятся понятными интересы «миссионеров», которые на самом деле – просто хорошие предприниматели.
Ну а интересы местной власти лежат на поверхности. Ненецкий округ решит давнишнюю экологическую проблему, существенно пополнит казну (в бюджет НАО поступит 480 миллиардов рублей налоговых отчислений) и получит современный порт в Индиге, о строительстве которого в России говорили еще в XIX веке.
За последние годы российский бизнес не просто привык к большим деньгам – он привык еще и к тому, что деньги должны доставаться легко. Растут цены на углеводороды, на металлы, цены в магазинах – сама собой растет и прибыль. Отсюда, собственно, и все наши проблемы. Да, бизнес обязан быть прибыльным, но деньги не должны доставаться легко. Когда все это поймут – кончится и кризис.
Наталья Анисимова
