«Он создаёт на сцене жизнь, а не концепцию»

Выдающемуся театральному сценографу, народному художнику России Марту Китаеву исполнилось 90 лет

Март Китаев чувствует природу сцены и умеет сделать так, чтобы актёрам было комфортно на ней играть

 

В ТЮЗе имени А.А. Брянцева, где Март Фролович работает главным художником, в канун юбилея открылась выставка под названием «Театр Марта». Сам художник побывать на ней не смог из-за болезни, но тем не менее присутствовал на вернисаже через свои работы – очень сложные, многофактурные макеты к спектаклям, эскизы декораций, костюмы, которые он собственноручно расписывал, например цветастый халат Ноздрёва или сюртук Чичикова в постановке Александринского театра «Похождения Чичикова, или Мёртвые души». Представало его видение жизни как вокзала в эскизах декораций к спектаклю Арсения Сагальчика «Таланты и поклонники» (Александринский театр).

Китаев уникален. Народный художник России, главный художник БДТ им. Товстоногова Эдуард Кочергин считает, что Марту Китаеву удалось поднять профессию театрального художника в России на мировой уровень. Китаев – мастер парадоксов, он умеет соединять фактуры, формы, материалы и выводить бытовую реальность в какую-то новую субстанцию, возвышенную, космическую, философскую.

 

Николай Буров, народный артист России, директор музея-памятника «Исаакиевский собор»:

– Я Марта Китаева знаю добрых полвека, дружу с ним, восхищаюсь. Играл у него в Александринке, когда был актёром этого театра, а ещё раньше – в ТЮЗе, когда он работал вместе с Зиновием Корогодским над спектаклем «Месс-Менд».

Китаев рядом со своими коллегами-художниками всегда был старшим – даже не по возрасту, а по влиянию, по авторитету. Участник Великой Отечественной, Март Фролович всегда смущался, когда я ему задавал вопрос о войне: он никогда не выпячивал свою роль. Так же скромно говорил о своём участии в войне Кирилл Юрьевич Лавров, они оба признавались, что старшие товарищи, сержанты, берегли их, мальчишек. Они тогда этого не понимали, рвались в бой…

Я никогда не переходил на «ты» с Мартом Фроловичем, всегда испытывая к нему огромное уважение – за талант, абсолютную уникальность, за его постоянное желание совершенствоваться. Невозможно представить Китаева вальяжно развалившимся в кресле, отдыхающим за крепкими напитками. Он об этом, в отличие от нас, простых смертных, никогда и не думал.

Помню, оформляя «Капитанскую дочку», Китаев в южном небосводе прорубил окно и повесил колокол, который звонил, и получался высокий диалог с космосом. Он всегда воспринимал и человека как частичку космоса.

Китаев как никто другой умеет дружить. Одним из его самых близких друзей и коллег был Арсений Сагальчик, главный режиссёр ТЮЗа. Китаев дружил с композиторами Альфредом Шнитке, Борисом Тищенко, и все эти связи только усиливали и развивали его философские решения и идеи в театре.

А знаете, чего я больше всего хочу? Увидеть вновь Марта Фроловича на беговой дорожке. Он многие годы бегал вдоль Фонтанки – спортивный, поджарый. Наверное, когда бегал, придумывал сценические решения.

Сергей Паршин, народный артист России, актёр Александринского театра, председатель Санкт-Петербургского отделения СТД России:

– Меня всегда поражала физическая форма Китаева – подтянутый, спортивный. И при этом какая-то удивительная молодость души, наивность, чистота. Глядя на него, никогда не скажешь, что он прошёл войну. Однажды он поведал мне интересную подробность своих физических упражнений и системы закаливания. «Серёжа, – сказал мне Март Фролович, – у меня годами выработанная система – сложился маршрут, по которому бегаю, и я чётко знаю, сколько это займёт времени. Пока бегаю, в ванной бежит тонкой струйкой холодная вода. Когда возвращаюсь домой, ванна наполняется ровно настолько, чтобы мне окунуться с головой в холодную воду». Закалялся он в любое время года.

Он очень въедливо следил за процессом изготовления декораций, буквально за каждой деталью. Редкое качество для театрального художника. Принципиальность Китаева при этом ни у кого не вызывала раздражения.

Приехав в Ленинград из Риги вместе с Николаем Шейко, он принёс с собой в постановочный процесс какую-то свежую волну, свой неповторимый, индивидуальный стиль. Бывают встречи с людьми, как вспышка звезды, – глаза закрываешь и ощущаешь её силу, её яркий свет. Вот такой он для меня, Март Фролович, – как яркая звезда.

Семён Спивак, народный артист России, художественный руководитель Молодёжного театра на Фонтанке:

– Китаев к тому времени, когда мы стали с ним работать вместе, был одним из самых известных художников России, а я – недавно выгнанный Игорем Владимировым из Театра им. Ленсовета режиссёр, который нашёл себе пристанище в «Ленконцерте» с Молодым театром. Работать хотелось страстно. Мы решили ставить «Танго» Славомира Мрожека и пригласить Китаева. Пьесу он прочёл, она ему понравилась. И мы начали работать. Март оказался человеком очень открытым, с чистым восприятием, он смеялся до упаду над некоторыми сценами. Правда, работал над декорациями долго.

Потом я понял, что он, как большой художник, испытывал постоянные сомнения – возникало много вариантов. Не очень великие художники приходят и говорят: только так и не иначе. Китаев – другой. Мы говорили не о декорации, а о теме, юморе, абсурде, режиссёрском видении. В моей жизни Март Китаев был первым художником, которого интересовала тема. В какой-то момент он мог вскрикнуть: «Всё, понял, стоп!» И так было со всеми спектаклями, над которыми мы вместе работали: «Танго», «Гроза», «Трёхгрошовая опера», «Касатка», «Три сестры». У Марта Китаева есть колоссальное качество: он театр ставит выше себя. Он не занимается самовыражением, он создаёт среду, чтобы артистам было уютно, легко раскрываться. В этом его бесценность. Он не стремится к тому, чтобы говорили: какой художник! Он не над спектаклем, он в спектакле. Древнекитайская мудрость гласит, что высшее мастерство очень похоже на неумение. Вот этим «неумением» обладает Март Китаев.

Уверен, что «Касатка» живёт так долго, уже 16 лет, ещё и за счёт оформления – Китаев очень чувствует природу сцены, её пространство. Придуманное им фантастическое райское дерево каким-то образом постоянно всё оживляет, меняет в спектакле. Он делает неудобные для исполнения вещи – например, огромный стол в «Трёх сёстрах», который монтировщикам трудно ставить за сценой, но именно эти неожиданные несоразмерности дают пространству жизнь.

Не знаю другого художника, у которого был бы такой колоссальный интерес к режиссёру, к человеку, притом что Китаев больше молчит. У Шукшина была такая же черта – он любил слушать. И конечно, когда такой человек живёт рядом с тобой, тогда подтягиваешься до его уровня.

Людмила Чурсина, народная артистка СССР, актриса Театра Российской армии:

– Помню, как работала в «Детях солнца» по Горькому у режиссёра Арсения Сагальчика в Пушкинском театре. У меня ничего не получалось, я отказывалась от роли, он настаивал, я нервничала. И вот в какой-то момент я поняла, что всё-таки вошла в тон и атмосферу спектакля. А атмосфера во многом был создана благодаря оформлению Марта Китаева. Спускающиеся гирлянды ажурных цветов – это было неимоверно красиво, в этом было что-то вечное и непременно уходящее. Я с огромным удовольствием работала и в другом спектакле, который вместе ставили Сагальчик и Китаев, – «Иванов». Думаю, что и в свои 90 лет Март Фролович может предложить и придумать много интересного в нашем театральном мире.

Наталья Бржозовская, заслуженный работник культуры России, заместитель художественного руководителя Молодёжного театра на Фонтанке:

– У Марта Китаева бытовые, реальные предметы вдруг приобретают в пространстве спектакля совершенно иные смыслы, реальное становится ирреальным, бытовое вырастает в метафору. Он создаёт парадоксальную реальность, которая говорит нам о многом – о мире, о жизни, а не только о конкретных событиях и героях. Мощно воздействует сценография «Трёх сестёр» в Молодёжном театре: дом, пронизанный рельсами, которые не ведут никуда, и обрывающаяся лестница, а рядом уютные кресла, самовар, сундук, занавеска, мягкий свет…

И как удар молнии – незабываемый финал: разлом виадука, развёрнутый навстречу залу, когда разрыв всех связей становится физически ощутим. В творчестве Китаева важен стержень, на который он нанизывает все свои поэтические, визуальные ассоциации. Они расходятся широким полем, а потом собираются в какой-то точке. Март Фролович говорил в одном из своих интервью, что для него очень важны в спектакле «воздух и белые пятна», то есть пространство для воображения. При всём многообразии стилей и жанров, в которых он работает, «воздух и белые пятна» – главная особенность его сочинений.

Мы знакомы с Мартом Фроловичем почти четыре десятилетия, вместе переживали трудные моменты нашей театральной жизни, и сейчас хочется сказать слова любви и благодарности не только за его талант, но и за удивительную человеческую надёжность, порядочность, дружеское тепло.

Лев Додин, народный артист России, режиссёр и художественный руководитель Малого драматического театра – Театра Европы:

– С огромной нежностью вспоминаю годы нашей работы с Мартом Фроловичем. Это была огромная удача, что жизнь свела нас в деле, а потом в дружбе. Я, как что-то драгоценное, храню в памяти наши общие муки по сочинению моих ранних спектаклей, которые родились из фантазий Марта Фроловича, а также спектакль «Назначение» в МДТ и «Продолжение Дон Жуана» в Театре Комедии. Вспоминаю его блистательные сценографические решения – они открывали новые горизонты в театре. Совершенно особый период – это Рижский ТЮЗ, тогда в спектакле по Чуковскому «Мойдодыр» Март Фролович вдруг явился многим как большой театральный художник.

Но с ещё большей нежностью я думаю о том, какой Март Фролович нежный душой человек, деликатный, принципиальный и при том мягкий в выражении своей позиции. Он мог сказать режиссёру: «Это, мне кажется, не то». Также не обижался он, когда я мягко ему говорил: «Кажется, это не совсем то». В привычках Марта Фроловича было после просмотра спектакля зайти за кулисы, поделиться мнением, позвонить, похвалить. Надеюсь, мы будем ещё встречаться, сидеть, говорить с ним об искусстве и обо всём том, хранителем чего является Март Фролович – большой художник и большой интеллигент. Далеко не всегда это соединяется, особенно в наше время.

Михаил Платонов, художник, макетчик Александринского театра:

– Таких художников, как Март Фролович, очень мало. Он сочетает в себе детское восприятие мира и ироничность. Китаев не концептуальный художник, но он третьим глазом, каким-то природным чутьём всегда чувствует материал. Он создаёт на сцене жизнь, а сейчас создают концепцию. В имени его Март есть латинское art. Думаю, это неспроста.

Светлана Лаврецова, директор ТЮЗа им. А.А. Брянцева:

– Март Китаев потрясающе чувствует пространство нашего театра, нашей сложной сцены, он умеет дать воздух актёрам, чтоб им было комфортно существовать в спектакле. У Марта Фроловича прекрасно получалось работать с Адольфом Шапиро, Арсением Сагальчиком. Март Фролович совестится, говорит: я же зарплату получаю, я должен поставить ещё спектакль. Были бы силы, мы только «за». Актёры нашего театра очень любят Марта Фроловича, работать с ним одно удовольствие. Если говорить о плеяде интеллигентных людей, то Март Китаев, по рождению не петербуржец, – истинное олицетворение Петербурга. Он умеет общаться без интриг, без сплетен, он скромный и великий. Удивительно – дожить до 90 лет и сохранить жизнелюбие, детскость восприятия мира, желание творить, работать. Пусть это сохраняется и дальше.

 

Март Китаев начал свою карьеру после окончания Академии художеств Латвийской ССР в Елгавском театре драмы. С 1960 по 1974 год был главным художником Рижского ТЮЗа, где работал с режиссёром Адольфом Шапиро, а позднее – с Николаем Шейко. С начала 1970-х Китаев получает много приглашений из Москвы и Ленинграда, работает с режиссёрами Игорем Владимировым, Леонидом Хейфецем, Галиной Волчек, Зиновием Корогодским, Львом Додиным.

Четверть века Китаев отдал Александринскому театру, а с 1990-го он в качестве главного художника пришёл в ТЮЗ им. А.А. Брянцева. География его работ обширна: Эстония, Латвия, Италия, Франция, Польша, Болгария, Голландия, США и, конечно, Россия. За свою творческую жизнь Март Китаев оформил более 300 спектаклей: знаменитые «Касатка» и «Три сестры» уже не один год идут на сцене Молодёжного театра на Фонтанке, а в репертуаре ТЮЗа – «Летучкина любовь», «Бешеные деньги», «Воспитание Риты».

 

Подготовила Елена Добрякова. Фо­то Екатерины Кравцовой