Особенности западной конкуренции

Почему мы уверены, что только в России крупный бизнес расчищает себе дорогу откровенно бандитскими методами, уничтожая конкурентов? А на Западе дела ведут честно и прямо-таки горят желанием и нас этому научить. И почему не хотим замечать, что некоторые российские предприятия исчезли именно благодаря нашим западным партнёрам и их методам ведения конкурентной борьбы?

Здесь надо сказать, что в СССР производство этого препарата не выдерживало никакой критики. У так называемого животного инсулина (то есть произведённого из натурального сырья в отличие от синтезированного – генно-инженерного) было ещё одно неприглядное название – «грязный». Из-за примесей, технологии очистки которых в СССР не было, а без очистки инсулин не лечил больных сахарным диабетом, но калечил, вызывая массу побочных эффектов. Принимая лекарство с детства, многие не доживали до 25 лет, а если и доживали, то слепли или лишались ног.

Но инсулин – это не только жизненно важный препарат для больных диабетом (в середине 1990-х в Петербурге, например, инсулинозависимых было около 22 тысяч из 100 тысяч больных). Без него ещё и не обходится большинство хирургических операций. Не удивительно, что закрытие отечественных производств инсулина вызвало настоящую панику у военных врачей – они били во все колокола, напоминая, что переход на импортный препарат в случае военного конфликта чреват катастрофой. Военных никто не слушал, а российский рынок захватили две компании – из США и Европы.

Появление в Майкопе российского завода по производству инсулина – тоже животного, но хорошей очистки, бизнесу двух этих компаний, продававших генно-инженерный инсулин, не сильно угрожало. Но сильно обеспокоило. Помню, как по возвращении в Петербург я имела неприятный разговор с представителями обеих иностранных компаний, настоятельно рекомендовавших мне либо раскритиковать увиденное в Майкопе, либо вообще ничего не писать. Иначе, горестно вздыхали мои собеседники, их компаниям придётся пересмотреть рекламные контракты, заключённые с моей газетой.

Не только к журналистам применялась «мягкая сила». Представители компаний убеждали главных врачей-эндокринологов рекомендовать властям своих регионов не приобретать инсулин в Майкопе, а отдавать бюджетные деньги – инсулин всегда был в списке госзакупок – проверенным партнёрам. К слову, импортный препарат стоил в два раза дороже российского.

Параллельно майкопскому бизнесмену предлагали продать свой завод. Всё те же американская и европейская фармацевтические компании сулили хорошие деньги, но сохранить производство инсулина в Адыгее при этом не обещали. Туманно намекали на имеющийся у них компромат на владельца завода. Обхаживали московских чиновников и врачей. Не гнушались и взятками, в том числе борзыми щенками – в виде поездок в Европу и США на семинары и симпозиумы, разумеется, за счёт принимающей стороны. К слову, «просветительская деятельность» организаторов этих семинаров привела к тому, что сегодня инсулин прописывают и так называемым неинсулинозависимым больным диабетом, которых раньше лечили таблетками. Это в разы увеличило объём госзакупок лекарства.

А на майкопского бизнесмена в 1998-м завели уголовное дело и отправили в тюрьму. Откуда ни возьмись, из Америки пришли «доказательства» его знакомства с Япончиком – вором в законе, которого по странному совпадению арестовали как раз в США. Обвинения в связях с криминальным авторитетом вскоре рассыпались, зато появились новые – в растрате государственных средств, выделенных на строительство завода, который, как писали тогда солидные газеты, якобы так и не был построен. Бизнесмен отделался небольшим штрафом после двух лет в Бутырской тюрьме. Завод, понятно, закрыли… Тем более что, по мнению следователей, его и не было.

…Отечественное производство генно-инженерного инсулина полного цикла у нас всё же открылось. Спустя почти 20 лет – в конце 2013 года. С тех пор о заводе ничего не слышно. А инсулин мы всё так же покупаем. Импортный.