Перевод с немецкого на русский

Журналист «НВ» в составе представительной петербургской делегации во главе с Георгием Полтавченко побывал в Мюнхене, где понял, что такое глобализация на практике

Поначалу самым сложным было ответить себе на вопрос: что было главным в работе многочисленной (больше 40 чиновников и бизнесменов) делегации Санкт-Петербурга во главе с Георгием Полтавченко, которая три дня трудилась в Мюнхене буквально без роздыху – по 12 часов в сутки? И почему правительство Баварии принимало ее, если судить по количеству выделенных для ее нужд лимузинов (разумеется, баварского производства – «БМВ») с мигалками, полицейских машин, мотоциклов эскорта и перекрытию дорог, по которым передвигался кортеж, на что жители тихой баварской столицы взирали с вежливым недоумением, почти по президентскому протоколу?

С одной стороны, вроде все было важным: презентации петербургских успехов и промышленных кластеров, посещение завода по производству грузовиков «МАН», офиса «БМВ», подписание петербургским ГУП «ТЭК» меморандума с мюнхенскими коммунальщиками и, наконец, подписание протокола о сотрудничестве между Санкт-Петербургом и федеральной землей Бавария. Но, с другой стороны, ничего особо прорывного не случилось.

Протокол о сотрудничестве Баварии с Петербургом, который подписали губернатор Георгий Полтавченко и премьер-министр Баварии Хорст Зеехофер, – рамочный, ни к чему не обязывающий документ.

Соглашение с компанией  «МАН», который в октябре откроет в Петербурге в Шушарах свой филиал по сборке грузовиков, было подписано больше года назад, а сейчас просто уточнялись детали.

Договор петербургского ГУП «ТЭК» с немецкими коммунальщиками – это общее соглашение насчет того, что инжиниринговая компания Bayern Innovation посмотрит и подумает, где она в Питере сможет применить свои инновации.

Руководство «БМВ» дипломатично сделало вид, что не понимает намеков на то, что в дополнение к автозаводу в Калининграде неплохо бы открыть завод и в Петербурге, и твердо пообещало только одно: провести в июле в нашем городе международную презентацию своих машин седьмой серии. Подоплека данной акции понятна: дорогущие прожорливые суперкары не пользуются особым спросом в ЕС, где люди сейчас считают каждый евро, зато по-прежнему популярны в России.

Ну а посещение известного мюнхенского стадиона «Альянс Арена» вообще оставило тягостное впечатление. Открытый пять лет назад стадион – один из лучших в Европе – обошелся баварцам, в пересчете на наши деньги, в 12 миллиардов рублей. Георгий Полтавченко грустно заметил, что еще не построенный стадион на Крестовском острове в Петербурге уже стоит вдвое дороже, на что немцы вежливо поинтересовались:

– Наверное, ваш вдвое больше?

Полтавченко, обернувшись к своим, вполголоса произнес:

– Я не могу об этом больше говорить. Поехали в аэропорт.

Правда, после этого ему еще пришлось осмотреть все ярусы трибун, благо подъем с этажа на этаж осуществляют эскалаторы. 

В общем, ничего определенного, измеряемого деньгами или штуками, решено и подписано не было, но обе стороны – петербургская и баварская – вели себя так, словно в Мюнхене в очередной раз решались судьбы Европы.

На правильный путь вывел меня Федор Хорохордин, глава представительства Баварии в России. Мы с ним пересеклись в Мюнхене случайно: он вообще не входил в состав делегации (а жаль – потому что по долгу службы прекрасно знает бизнес Баварии).

– Все дело в глобализации, – сказал Хорохордин. – Это в ВТО Россия могла вступать или не вступать, а глобализация разрешения не спрашивает, она просто втягивает вас в оборот – и все.

Вспомнив, сколько в Петербурге сетевых магазинов, иностранных автозаводов и рабочих-мигрантов, я не мог с этим не согласиться. 

– Дело не в конкретных соглашениях, а в налаживании контактов, – продолжил мой собеседник. – Знаете, что мешает Германии иметь больше общих проектов с Россией? Предубеждения простых немцев. Они представляют Россию такой, какой она была во времена Ельцина и его знаменитого визита в Германию… Вы сами видите: приехала такая большая делегация из Петербурга, проводит важные встречи, но местные СМИ это совсем не интересует. Был случай, баварские телевизионщики попросили меня помочь организовать им поездку в Тюмень, чтобы показать своим зрителям, как добывается газ, который потом поступает в Германию. Приехали назад в полном восторге – все очень понравилось, масса впечатлений. А потом позвонили уже отсюда мне в Москву с извинениями: руководство не пустило материал в эфир – слишком позитивный. Со стороны политиков, серьезных бизнесменов отношение к России уважительное, но они вынуждены считаться с общественным мнением. Поэтому вам нужно больше контактов, личных связей, чтобы его изменить, а потом и совместные проекты появятся. Так что ваша делегация не зря приехала.

– А сами немцы – глобалисты? – поинтересовался я, вспомнив многотысячные митинги европейских антиглобалистов.

– Да по-разному, – откровенно ответил Хорохордин. – Многие сейчас в Швейцарию переезжают – там и зарплаты выше, и жизнь спокойнее. Много бизнесменов к нам в московское представительство обращается – хотели бы открыть бизнес в России, правда, всего опасаются. И в Мюнхен едут люди со всей Европы – здесь ведь остро не хватает квалифицированных кадров, есть даже специальная европейская программа – куда кого привлекать. 

В общем, по мнению баварского представителя, визит делегации Петербурга – ценный вклад в дело глобализации. Но чем дольше я углублялся в вопрос глобализации, тем непонятней он становился. Генеральный директор Optogan GmbH (немецкий завод известной российской высокотехнологичной компании «Оптоган») Алексей Ковш, которого я спросил, что он ждет от вступления России в ВТО, буквально взорвался:

– Я вообще не понимаю, зачем России ВТО! Кто, кроме экспортеров сырья, получит от этого выгоду?

Алексею Руслановичу я не мог не поверить. Молодой доктор физико-математических наук, ученик самого Жореса Алферова, работал в Силиконовой долине в США, на Тайване, построил (вместе с двумя партнерами – тоже воспитанниками Алферова) завод по производству светодиодов сначала в Финляндии, потом в Баварии и, наконец, в Петербурге – в особой экономической зоне «Нойдорф». Знает тему глобализации, что называется, изнутри. 

– Когда американцы создавали свой «Интел», знаете, какие протекционистские условия они ему создали? – продолжал развивать тему Ковш.

– А вы сами почему завод в Германии открыли? – спросил я.

– А где я еще мог получить деньги под 

4 процента годовых? – удивился совладелец «Оптогана». 

Договорить мы не успели, потому что в разговор вежливо вмешалась высокопоставленная дама из министерства экономики Баварии доктор Патриция Каллис, спросившая у меня (видимо, потому, что с Ковшом она уже давно знакома и его мнение знает), как я вижу сотрудничество Петербурга с Баварией. Я сказал первое, что пришло в голову:

– Хочу, чтобы в Петербурге, как в добрые старые времена, была большая немецкая колония, в которой были бы не только инженеры и бизнесмены, но и владельцы булочных, кофеен, аптек.

Доктор Каллис молча задумалась, может, мое предложение показалось ей слишком неожиданным, а может, она вспомнила о том, что в самом Мюнхене все больше кофеен держат не немцы, а турки…

Да, с глобализацией так вот просто, с наскока, не разобраться. Российский предприниматель открывает хай-тековский завод в Германии, но выступает против ВТО, немцы едут жить и работать в Швейцарию, турки – в Германию, Бавария считает себя свободной землей и хочет развивать отношения с Петербургом, но в этом ей мешают предубеждения простых немцев.

А предубеждения есть – это факт. Например, наш добродушнейший водитель (владелец небольшой автомобильной фирмы) осторожно спросил меня о массовых протестах в России и долго недоверчиво качал головой, когда я сказал, что на митинги в Петербурге людей выходит в несколько раз меньше, чем сидит сейчас в пивном саду «У Августина», в котором и мы с ним решили передохнуть после утомительного дня (литровая кружка пива для баварского водителя вполне допустима).

Готовы к неприятным неожиданностям со стороны России и люди рангом повыше, например, мюнхенские коммунальщики из компании Stadtwerke Muenchen, которые подробно презентовали нам программу энергетического самообеспечения города – за счет ветрогенераторов, солнечных батарей, биогаза, в далекой перспективе – за счет геотермальных вод, залегающих на глубине в 3–5 километров. При всей своей привлекательности электричество и тепло «возобновляемой энергетики» безумно дороги, и эти программы существуют лишь за счет дотаций Евросоюза, которые сейчас ЕС пытается урезать. Однако расширить закупки газа, сэкономив себе и горожанам десятки миллионов евро, тамошние энергетики опасаются – ведь Россия, по их мнению, может в любой момент перекрыть кран. 

Несмотря на все эти сложности, победная поступь глобализации слышна все отчетливей. В частности, баварцы придают большое значение открытию в октябре в Петербурге завода по выпуску (точнее, по сборке) грузовиков «МАН». Заводик небольшой – всего на 100 рабочих, которые будут собирать по 6000 машин в год, но и это станет поводом для приезда в Петербург баварского премьера Хорста Зеехофера и для дальнейших переговоров. К слову, на мюнхенском «МАНе», по словам проводившего экскурсию исполнительного директора автомобильного подразделения концерна доктора Георга Пахта-Рейхофена, местного персонала – около половины. Остальные – приезжие из других стран, в том числе из Восточной Европы и России. На петербургских предприятиях ситуация похожая, только к нам приезжают не из других стран, а их других городов.

– Так что, главное в нашей поездке – это «МАН»? – спросил я у Александра Прохоренко.

– Главное – это немецкая система управления, – ответил Александр Владимирович. – Они хорошо умеют управлять всеми городскими процессами, промышленными кластерами, все у них взаимосвязано, работает… 

Ответ председателя комитета по внешним связям показался мне исчерпывающим. Наверное, любой, кто знает бизнес и городское хозяйство, согласится, что в Петербурге не с деньгами проблема, не с промышленными мощностями и даже не с хай-теком, а именно с качеством управления. Наверное, именно для лучшего понимания немецких методов губернатор, которому руководство автоконцерна пожаловалось на бюрократические сложности в Петербурге, назначил ответственным за мановский проект самого Прохоренко, который тем самым стал одним из лидеров петербургской глобализации.

…Уже незадолго до отлета делегации я спросил у Георгия Полтавченко, что было для него в этой поездке главным – бизнес или политика?

– Конечно, бизнес, – уверенно ответил губернатор, но, чуть подумав, добавил: – Хотя без грамотной региональной политики хорошего бизнеса не бывает. 

кстати

У нас бы за такой «сепаратизм»…

По приезде в Мюнхен меня буквально потрясло выступление высокого чина баварского правительства (на всякий случай не буду его сейчас называть), который приветствовал официальную делегацию из Санкт-Петербурга словами: «Правительство свободной земли Бавария радо приветствовать высоких гостей!..» И так далее. О Германии или, к примеру, ФРГ в этом спиче не было сказано ни слова – только о «свободной земле» Бавария. Сидевший напротив меня Алексей Ковш с удовольствием пояснил: «Они действительно считают, что Бавария может обойтись без Германии, а вот Германия без Баварии никак не обойдется».

У нас в России за такой махровый сепаратизм чиновника любого ранга в три дня отправили бы в бессрочную отставку, а баварцам ничего – даже бравируют своей независимостью, развешивают на всех правительственных зданиях свои земельные флаги в белый и голубой ромбик, «забывая» об общенемецком трехцветном полотнище.

– Ну что вы, при чем тут политика, здесь просто традиция такая – Гамбург называет себя вольным ганзейским городом, Бавария – свободной землей. На самом деле они чтут федеральные законы, – чуть позднее опроверг мою версию председатель комитета по внешним связям администрации Петербурга Александр Прохоренко. Правда, он и не мог другого сказать – иначе ему пришлось бы признаваться в завязывании деловых связей с сепаратистами, пусть и немецкими.

Но, как я вскоре с облегчением узнал от знатока местной политики – официального представителя Баварии в РФ Федора Хорохордина, хотя баварцы действительно бравируют самодостаточностью своей земли и самым большим в ФРГ экономическим потенциалом, такой «парад суверенитетов» немецкому федеральному правительству даже удобен. Мол, если вы такие самостоятельные, то и стройте сами у себя дороги, больницы, обеспечивайте себя энергоресурсами, а излишек денег отдавайте на общегерманские нужды и помощь дотационным землям. За такой сепаратизм, думаю, и у нас бы не наказывали. 

в сравнении

Больше зелени, больше пива

Мюнхен петербуржца мало чем может удивить. Лет пятнадцать или даже десять назад, попав в столицу Баварии, я, наверное, стал бы умиляться и сохранности старинных зданий, и хорошим дорогам, и магазинам. Но сейчас Петербург похож на все большие благополучные города Европы – и в хорошем, и в плохом.

Так, в Мюнхене, несмотря на обилие дорог, тоже, оказывается, хватает пробок и в центре, и на окраинах. В фонтанах на Мариенплац (главная улица в историческом центре) к вечеру плавают кучи мусора. Строители и дорожники у них такие же бесцеремонные, как и у нас: им надо яму копать, а остальные пусть как хотят, так и обходят и объезжают ее. По состоянию исторического фонда – тоже все сопоставимо.

Явное преимущество Мюнхена по сравнению с Питером – разве что большее количество зелени вообще и парков в частности. Видимо, в местном муниципалитете пока еще мало сторонников уплотнительной застройки и продажи самых видовых мест под элитное жилье – новостройки растут преимущественно на окраинах. Кроме того, отлично работает общественный транспорт – скоростные электрички, которые в центре города уходят под землю, превращаясь в метро, на всех улицах имеются выделенные дорожники для велосипедистов, а чтобы немцы не обзаводились лишними машинами, есть система проката автомобилей с оплатой через интернет с мобильного телефона. 

Еще одно отличие Мюнхена – но уже, пожалуй, не в лучшую сторону – это культ пива. У нас его даже в кафе порой пьют, словно стесняясь, – в моде все же здоровый образ жизни. У баварцев, наверное, тоже такая мода имеется, но она ничуть не мешает им каждый будний день до отказа заполнять огромные – на тысячи человек – пивные сады, покупая минимум по литру на брата. Причем сидят с кружками и молодые девушки, и мамаши с младенцами. Что делается в этих садах в выходные дни – нашим поборникам запретов на пенный напиток лучше не представлять.

Но в Петербурге, как известно, тоже есть где отдохнуть, да и вообще у нас жизнь динамичней и разнообразней. К тому же Петербург, как и Бавария, является донором федерального бюджета, а с этого года в связи с некоторыми изменениями в политике центра тоже вынужден рассчитывать в первую очередь на собственные силы и предприимчивость… Может, это и интересовало в первую очередь наших чиновников?

наши

Плисецкая, Щедрин и другие

В Мюнхене вообще немало и наших соотечественников, и братьев-славян. На прием от имени губернатора Петербурга пришли Майя Плисецкая и Родион Щедрин, которые давно здесь живут, множество менее известных, но тоже значимых людей (видимо, им все же не хватает общения). Адвокат Екатерина Евдокимова, закончив МГУ, решила повысить квалификацию в Мюнхене, да здесь и осталась – занимается гражданскими делами, недвижимостью, клиентов из России у нее хватает. Услышав наш с ней разговор, к нему немедленно подключились две мюнхенские дамы из Белоруссии, которые спросили, знаю ли я, как трудно сейчас попасть на жительство именно в Мюнхен? Я признался, что не особо интересуюсь этим вопросом, а вообще знакомые хвалили мне землю Баден-Вюртемберг – там природа очень красивая.

– Баден? – переспросили белоруски, – да это же деревня, только сам крошечный Баден-Баден и есть, а Мюнхен – это цивилизация! 

 

 

 

Владимир Новиков, редактор отдела экономики «НВ»