«Преступников и самоубийц стало меньше»

 

Один из самых авторитетных российских криминологов Яков Гилинский раскрывает современные тенденции в сфере преступлений и наказаний

От чего зависит уровень преступности? Можно ли прогнозировать её динамику? Существует ли идеальная пенитенциарная система? На эти и другие вопросы корреспонденту «НВ» ответил Яков ГИЛИНСКИЙ, доктор юридических наук, профессор Санкт-Петербургского юридического института Академии Генеральной прокуратуры РФ, член Европейского общества криминологов и Международной социологической ассоциации.

– Яков Ильич, что лежит в природе насилия? Почему людям не удаётся жить без насилия?

– Агрессивность присуща практически любому биологическому существу. Это необходимо для добывания пищи, отстаивания территории, защиты детёнышей, в борьбе за самку. Но агрессия в мире животных всегда подчинена разумной цели. В человеческом же обществе агрессия переросла в социальное насилие, то есть носит неоправданный характер (убийство, избиение из зависти, забавы ради, по пьянке и тому подобное) и приобретает тотальный характер: насилие криминальное, политическое, экономическое и так далее.

– Россия – в мировых лидерах по числу самоубийств…

– Уровень самоубийств – показатель неблагополучия общества. Да и по различным видам преступлений мы занимаем одно из первых мест. Это связано с условиями жизни. В основе тяжких насильственных преступлений и самоубийств – социально-экономическое неравенство. Учёные-криминологи выявили зависимость между экономическим неравенством и тяжкими насильственными преступлениями. А в России катастрофическое экономическое неравенство, поэтому у нас высокий уровень насилия и самоубийств. Впрочем, уровень самоубийств в последние годы снижается.

– От чего зависит динамика преступности?

– Динамика преступности одинакова во всём мире. Преступность – сложное социальное явление, которое во всех странах развивается по собственным законам, независимо от действий полиции и уголовной юстиции. После Второй мировой и до конца 1990-х во всём мире уровень преступности рос, с конца 1990-х – начала 2000-х начал сокращаться. В России с 2003 по 2013 год уровень убийств сократился более чем в два раза. Сократилось количество и большинства других преступлений – грабежей, разбоев и т. д. То же в США и Прибалтике. С чем связано колебание этих волн, никто не знает. Появляются разные гипотезы, например: основная масса преступлений – уличные. Основной субъект уличной преступности – подростки и молодёжь. А где они последнее время находятся? В интернете. Там они знакомятся, общаются, любят друг друга, убивают, грабят, разве что не рожают. То есть потребность самоутверждения реализуется в Сети. Виртуально можно убить кого угодно, при этом уровень реальных убийств сокращается. Но взаимосвязь интернета и реальной жизни только гипотеза. В Бильбао недавно была криминологическая конференция, на которой говорили о падении преступности. Там прозвучала гипотеза повышенной безопасности. Современные технические средства позволяют обезопасить своё жилище, себя. Эта гипотеза, наверное, имеет право на существование в европейских странах, Северной Америке. Однако в Африке и Юго-Восточной Азии тоже сокращается преступность, хотя вряд ли эта гипотеза к ним применима. Это длинный ответ на вопрос, что происходит с преступностью. Короткий: сокращается. Хотя многие коллеги, не проводящие сравнительного по странам анализа, считают, что преступности у нас не стало меньше, просто полиция всё меньше регистрирует. Да, есть у нашей полиции такой грех – искусственная латентность очень высока, когда о преступлении известно, но его не регистрируют. Но не может же наша полиция договориться с американской, литовской или испанской в одинаковой степени не регистрировать преступления!

– Можно ли сказать, что характер преступления отражает эпоху?

– Я отслеживаю статистику преступлений с 1961 по 2013 год. С 1961-го появилась относительно полная публикуемая статистика МВД, хотя она несовершенна (высока латентность преступлений), но работает закон больших чисел. Самые благополучные годы, когда снижался уровень всех преступлений и самоубийств, – середина 1960-х и середина 1980-х. И это не случайно: чем больше свободы, тем меньше негативных явлений.

– В своих выступлениях вы неоднократно выступали за отмену смертной казни…

– В начале 1990-х я выступал на заседании Европарламента об отмене смертной казни к 2000 году во всём мире. Сегодня большинство стран отказалось от смертной казни. Столетиями подтверждено: смертная казнь не содействует сокращению тех преступлений, за которые она могла бы назначаться. Совсем наоборот. В Австрии, Аргентине, Великобритании после отмены смертной казни сократилось количество тех преступлений, за которые она назначалась.

– Какого наказания заслуживают такие преступники, как Брейвик, и другие террористы?

– Лишения свободы.

– А как быть с педофилами?

– Педофилия – сексуальное психическое отклонение наряду со множеством других. Я не оправдываю педофилию, но подчёркиваю: это психическое отклонение. Количество педофилов в любой стране примерно одинаково, так же как и гомосексуалов или шизофреников. Постоянное число в любой популяции. Нужно заниматься ранним выявлением лиц с теми психическими отклонениями, которые могут вызывать различного рода преступления. А некоторые вместо профилактических мер предлагают расстрел или пожизненное заключение. Педофилы были, есть и будут. Допустим, все выявленные педофилы будут расстреляны. Но в популяции вырастет такое же количество педофилов.

– Существует ли совершенная система наказаний или близкая к тому?

– Нет. О том, что любая тюрьма – это зло, писал ещё Мишель Фуко, но, к сожалению, человечество не может обойтись без тюрем. Криминологи во всём мире едины во мнении, что существует «кризис наказания». Наказание не выполняет функций, которые ему приписывают. Перевоспитание в тюрьме – бред с точки зрения психологии, педагогики. Если человека невозможно перевоспитать в хороших условиях, то как это сделать насильно за решёткой? Каким образом минимизировать негативное последствие тюрьмы, думают криминологи во всех странах. Каким путём идут цивилизованные страны? Во-первых, смертной казни не должно быть. Во-вторых, сажать как можно меньше. Лишение свободы – высшая мера наказания, которую надо применять за тяжкие насильственные преступления и только в отношении совершеннолетних. Кстати, в странах Западной Европы несовершеннолетних не приговаривают к лишению свободы. Несовершеннолетних нельзя помещать в так называемую воспитательную колонию! То, что там происходит, хуже, чем во взрослой. Не случайно несовершеннолетние, находящиеся в воспитательных колониях, умоляют перевести их во взрослые колонии. Дети особенно жестоки.

– Наши тюрьмы сильно отличаются от зарубежных?

– Такие тюрьмы, как в нашей стране, человека ожесточают и делают более квалифицированным преступником. Преступники в России содержатся в преступных условиях. А знаете, какие бывают тюрьмы? В Турку начальник тюрьмы хвастается: «Чтобы поддерживать чувство собственного достоинства заключённых, мы выдаём им ключ от камеры, чтобы они могли её закрыть, как свою комнату, когда выходят». В той же Финляндии ШИЗО (штрафной изолятор) – это тёплые помещения, в отличие от наших морозилок. В тюрьме под Дублином начальник этого заведения не понял вопроса: «Сколько человек сидит у вас в одной камере?» А когда понял, удивлённо ответил: «По одному, не могут же незнакомые люди жить вместе». В тюрьмах Германии бывает и по двое в камере, но никаких бараков на 60–80 человек, как у нас! Камеры днём открыты, можно ходить друг к другу в гости. Во многих западных тюрьмах у осуждённых, независимо от характера преступления, в камерах есть прохладительные напитки, телевизор, компьютер. Американские тюрьмы похожи на наши по условиям содержания заключённых. Образец – это Скандинавские страны, а в голландскую тюрьму попасть непросто – очередь. Там строгие ограничения по количеству человек, то есть осуждённый будет ждать своей очереди в камеру... дома.

 

Беседовала Мария Башмакова