Пушкин. Всегда живой
Сам Александр Сергеевич, чей день рождения мы сегодня отмечаем, считал, что будет жив, пока «в подлунном мире жив будет хоть один пиит». Но в действительности оказалось: чтобы жил Пушкин, достаточно и влюблённых в него читателей.
Звонок из города Пушкина (первоклассники на экскурсии) – и голос дочки, счастливый, взволнованный:
– Мамочка, ты читала письмо Татьяны?!
О-о!.. Читала ли я письмо Татьяны? Какой смешной вопрос!
– Дорогая, я знаю его наизусть. А что?
Голос в телефонной трубке падает:
– Так тебе не нужно письмо Татьяны?.. А я купила в подарок книжку…
Ну, это, конечно, круто меняет дело.
– Нужно, нужно! Ещё как нужно!
Получаю сувенирную, со спичечный коробок, книжку. «Письмо Татьяны». С ностальгией начинаю читать – дивно!.. И для меня воскресли вновь «и божество, и вдохновенье, и жизнь, и слёзы, и любовь».
А надо сказать, что с эпистолярного признания в любви пушкинской Татьяны открывалась эпоха девичьих писем кумиру – ка-та-стро-фа! Пример тому – женитьба Петра Чайковского. Он как раз сочинял оперу «Евгений Онегин» и обливался слезами над судьбой героини («Я влюблён в образ Татьяны!») – и тут любовное письмо ему самому. Чайковский не посмел поступить как Онегин – последствия, как известно, ужасны, но поправимы: письма другой «Татьяны» (да и значительная финансовая поддержка) впоследствии освободили Петра Ильича от супружеских уз, но… не спасли от несчастливой любви Надежду Филаретовну фон Мекк.
Нотабене: не путать искусство с жизнью.
Но главное, вот с этого Татьяниного «я другому отдана и буду век ему верна» в XIX веке начинается мода на супружескую верность. И не просто мода, а высокая мода – то есть для повседневной жизни, конечно, непригодная, не всем по силам, но «милый идеал» отныне пленял и ветрениц, и ветреников.
«Я другому отдана и буду век ему верна» – под знаком этой фразы прошла жизнь и Марии Александровны, матери Марины Цветаевой. «Татьяна не только на всю мою жизнь повлияла, но на самый факт моей жизни: не было бы пушкинской Татьяны – не было бы меня», – писала в эссе «Мой Пушкин» Марина Ивановна.
«Мой Пушкин» у каждого в жизни был свой. И всё – Пушкин. Даже новая книжка детских стихов Самуила Маршака вызывала вопрос ребёнка: «А Маршак – это Пушкин?»
Любимый герой, конечно, Руслан. Но это до встречи с Онегиным – «страдающим эгоистом», денди и дуэлянтом, убившим на поединке друга: «несчастной жертвой Ленский пал». Прямо – «пал»! То есть не я убил его от скуки и хандры, а он пал. Сам пал.
И вот что странно: Пушкин, обычно не упускавший случая поиронизировать над человеческими несовершенствами, здесь этот случай упускает. Онегин ему нравится.
А как же он нравится нам! Этот «лишний человек» Онегин!.. Планы к школьному сочинению: «Взгляды Онегина на: а) дворянское общество; б) государственное устройство России; в) любовь…»
Ерунда! Волнует только один взгляд – на любовь. И выйти замуж за Онегина – вот мечта. Но тут опять предостережение: не путать литературу с жизнью – чревато, помни о Чайковском!
Совет, конечно, напрасный, в плоть и в кровь вошло – с лёгкой руки Аполлона Григорьева, – что «Пушкин – наше всё», настолько всё, что, помнится, в детстве, когда говорили, что с «выключением» Солнца следы пребывания человека на Земле исчезнут навсегда, тут же исторгался вопрос: а Пушкин?! Вот почему-то – Пушкин. Всё исчезнет – это представить можно, но вот Пушкин...
Для меня явление Пушкина – одно из доказательств существования в природе Божественного. А иначе как объяснить эту необозримость, бесконечность его гениальности. Ведь пожизненно поражает тот факт, что на любой вопрос можно найти ответ в его «энциклопедии русской жизни», даже на актуальный, то есть на злобу дня. Кстати, после написания стихотворения «Клеветникам России» в среде либеральной общественности Александр Сергеевич открыл счёт в списке «нерукопожатных» персон – забавно, не правда ли? И так современно! Не случайно тот же Аполлон Григорьев сказал: «Не только в мире художественных, но и в мире общественных и нравственных наших сочувствий – Пушкин есть первый и полный представитель нашей физиономии».
И тут возникает непреодолимое желание взглянуть на физиономии друг друга, задать вопросы, и вопросов по-прежнему много, а ответы всё там же – в его «энциклопедии русской жизни»…
Пушкин жив. И с этой хорошей новостью мы можем сердечно поздравить друг друга.
Светлана Мосова, литератор