Сказка о том, что звёзды выше королей

Царственные жесты и научные поиски – обычно явления разнонаправленные. Но, возможно, оно и к лучшему?

Давным-давно в далёкой неведомой стране правил властный король. На престол он поднялся поздно, перед ним долго правила его мачеха – женщина неглупая, но сумасбродная, которая отличалась образованностью и щегольством. Она открывала университеты и библиотеки, она выписывала из других государств учёных, чтобы они воспитывали её собственных подданных, утонувших, по её мнению, в невежестве. Но она же строила дворцы (вы правы – не она, а придворные архитекторы) и в просторных залах давала роскошные балы для своих приближённых. Все пытались получить приглашение на любой из приёмов, поскольку именно там их могла заметить и отличить сама августейшая персона. Королева вплоть до «третьего» возраста любила покружиться и пройтись в изящном танце, а в перерывах между фигурами переходила от одной группки к другой и внимательно прислушивалась к разговорам. Сама она тоже увлечённо подхватывала беседы о широких морях, непроходимых лесах, высоких горах и малых частицах, из которых составлено всё живое.

Когда же королева скончалась, её пасынок и наследник решил, что он поведёт страну совершенно другим путём. Расформировал половину университетов, закрыл две трети библиотек, остановил постройку новых дворцов и приказал тщательно проверять счета на содержание старых. А гвардейцев своих поднимал и требовал к делу в часы совсем неурочные, так что они вовсе забыли о менуэтах и экосезах, а только усердно надраивали стволы, пряжки и сапоги.

Однако народ, как боязливо доносили королю приближённые, всё равно был недоволен политикой повелителя. Население любой страны, дело известное, всегда недовольно теми, кто правит и направляет, но наш герой ещё и особенно постарался. Он так сильно желал устроить правильную жизнь в государстве, что даже посылал особые отряды полицейских – проверять, все ли его подданные заняты делом. И если кто-то праздный попадался им днём, до урочного времени, то… ох, об участи его даже не хочется вспоминать.

Завершился пятый год правления короля. И Главный министр двора попросил внеурочной аудиенции, а там, долго и низко кланяясь, предложил Его Величеству отметить новогоднюю ночь неожиданным и великодушным жестом. Король заметил саркастически, что великодушие обходится особенно дорого.

– О, нет, Ваше Величество! – воскликнул министр. – Например, если вы посетите какого-нибудь учёного и проявите интерес к его никому не нужным занятиям, это произведёт хорошее впечатление! Есть в столице такой Философ, которого почему-то весьма почитает народ…

Философ этот жил на краю города в небольшом двухэтажном доме. Соседи в самом деле относились к нему уважительно, потому что учёный ходил неспешно, говорил тихо, годами носил один и тот же костюм, а кроме того, умел доступным языком объяснить, почему пиво путает ноги и раздражает другие органы тела.

И как раз 31 декабря пятого года правления короля в бедное предместье столицы влетели одна за другой двенадцать карет царственного кортежа. Улицы тут же заполнились зеваками всех возрастов и обоих полов. Ражий гвардеец подошёл, стуча сапогами, и громыхнул в дверь тяжёлым литым кольцом. Он подождал ответа и грохнул ещё три раза – кольцом, кулаком, каблуком.

А Философ сидел наверху, в мансарде, и вглядывался в окуляр самодельного телескопа. Последнюю неделю небо было затянуто облаками, но теперь под Новый год развиднелось, и надо было торопиться, чтобы закончить наблюдения, начатые месяц назад. Философ так был озабочен странным поведением одной звезды, что даже забыл, что видит перед собой картину звёздного неба, каким оно было тысячи лет назад. Для него звёзды были современниками и казались ему куда ближе земных соседей, шумных и неопрятных. Он слышал какой-то шум внизу, но решил, что это подгулявший сапожник колотится спьяну в его дверь вместо своей…

Когда же вечером следующего дня, уже в новом году, Философ дошёл до соседней лавки, собираясь купить хлеба и молока, он узнал о королевском визите. Бедняга расстроился и, больше того, испугался. Король ведь на самом деле разгневался оттого, что его заставили ехать впустую и проторчать полчаса у двери полуразвалившегося домика. Но Главный министр двора, спасая уже не голову Философа, а свою собственную, сумел убедить грозного самодержца, что безуспешное ожидание будет, как смиренный жест, также оценено народом, а обойдётся даже ещё дешевле.

А ещё Философ был обескуражен тем, что упустил случай потолковать с королём о делах небесных и пуще – о земных. Может, ему удалось бы замолвить словечко о том, о сём…

– Но, может, и нет, – заключил он вполне философски, выкладывая покупки на кухонный стол. – Я бы попросил, он бы пообещал, а там, глядишь, не исполнил. И у обоих бы осталось горькое чувство обоюдного неуспеха. А так – всё на своих местах, кроме одной неуёмной звезды…

Философ отрезал себе ломоть хлеба, плеснул в кружку холодного молока и по скрипучей витой лестнице полез к своему телескопу.

Владимир Соболь, писатель, лауреат Государственной премии России