Скромность героизма
Побеждает сила идеалов, а не идеал силы. Нацисты этого не понимали. А мы, нынешние, понимаем?
Каждый день блокады моя бабушка Раиса Павловна Мищенко, как и все оставшиеся в осаждённом Ленинграде, задавала себе массу вопросов. Где добыть дрова и воду? Будут ли отоваривать сегодня карточки? Как успеть добраться до работы, если вдруг налёт или бомбёжка? Жива ли дочка, которую, слава Богу, успели отправить на Большую землю? Но никогда, ни в один из кажущихся последним для неё и города день она не спрашивала себя: выстоит ли Ленинград? Большинство блокадников были уверены: город врагу не отдадим!
Они не знали, какие оборонительные и наступательные операции ведутся на разных участках Ленинградского фронта, сколько батальонов и дивизий бросило в прорыв командование Красной армии и когда союзники наконец откроют второй фронт. Но они твёрдо знали другое: нацисты не пройдут парадом по Невскому проспекту! И эту уверенность ничто не могло поколебать – ни голод, ни холод, ни вой сирен. Думаю, именно это и помогло им выстоять...
Как журналист, я не раз брал интервью у тех, кто жил в осаждённом Ленинграде. И что удивительно, люди разных национальностей, социальных слоёв, идеологических взглядов, рассказывая о невыносимых условиях блокады, почти слово в слово повторяли одну удивительную для нас, нынешних, мысль: «Мы делали то, что должны были делать, и никакого героизма в этом нет».
И в самом деле, что особенного в том, что моя бабушка, работая в управлении аэрофотосъёмки, по несколько раз в неделю с борта «этажерки», под обстрелами немцев, фиксировала на плёнку позиции наших и вражеских войск, а потом вывозила отснятое по Дороге жизни в тыл?.. Она сама мне как-то призналась, что, когда ей одной из первых в 1944-м вручили медаль «За оборону Ленинграда», она очень удивилась – за что? А потом долгие годы хранила эту награду не в шкафу на видном месте, а на антресолях, опасаясь обвинений в зазнайстве.
А мой дедушка по отцовской линии Василий Викторович Семёнов в блокаду был одним из руководителей знаменитого Ижорского завода. Ночами вместе с рабочими латал подбитые в боях «самоходки», а днём, вместо того чтобы отоспаться, отбивал – опять-таки вместе со всеми – атаки немецких штурмовиков. «Обычная работа», – говорил он про те боевые будни спустя три десятка лет. И, знаете, ничуть не лукавил. Так же спокойно, без надрыва дед рассказывал о том, как в должности комиссара дивизии НКВД наводил после войны порядок в лесах Литвы, где тогда беспредельничали «борцы за свободу Прибалтики».
И в первой, и во второй своей работе мой дед Василий не находил ничего особенного. Наверное, потому, что был уверен в её важности для народа, страны, партии... Сейчас это звучит пафосно, а тогда каждое из этих трёх слов было наполнено высоким смыслом. Ради которого стоило и работать впроголодь, и, если надо будет, умереть.
И моя мама, которая, вернувшись из эвакуации, в 14 лет поступила в ремесленное училище связи, считала точно так же. А потом почти полвека проработала в городской телефонной сети за очень, кстати, скромную зарплату, «потому что так надо».
Примечательно, что никто из моих близких, переживших блокаду, никогда не рассказывал мне о тех ужасах и мерзостях, которых, по мнению некоторых нынешних историков, было полно в осаждённом городе. Вспоминали о первых трамваях весны 1942-го, о грядках капусты возле Исаакиевского собора, о премьерах в Театре музкомедии. Но никогда – ни о каннибализме, ни о мародёрстве, ни о заградительных отрядах...
Чем дальше уносит нас время, тем явственней видно: Ленинград выстоял не только и даже не столько благодаря талантам военачальников и героизму солдат и офицеров. Прежде всего город спасли его жители. Они ставили на первое место не личный комфорт и благополучие, а те идеалы добра, справедливости, братства и равенства, которые им – пусть и под коммунистическом соусом – привили дома, в школе, в институте. И за эти идеалы стоило жить и умирать. Нацисты этого не понимали, потому так и не смогли взять Ленинград.
А вот нынешние юные менеджеры, мерчандайзеры и трейдеры понимают причины безмерной стойкости ленинградского блокадника? И во имя каких идеалов они сами готовы были бы встать на защиту родного города и страны?..
Дмитрий Аркатовский, публицист
