«Слова «нормально» быть не должно!»

Корреспондент «НВ» побывал в кабинете спортивного психолога в роли подопечного и на себе испытал эффект от его работы

 

 

Небольшая комната, ровный свет. Журнальный столик, четыре кресла. Мне предлагают садиться где угодно. Выбираю то, что немного удалено от остальных. «Зону социальной безопасности», – как выясняется позднее. Мне есть чего опасаться. Я – лжец на кушетке. Пациент понарошку. Пришёл на консультацию к спортивному психологу, но сам любитель, играющий в футбол с друзьями пару раз в неделю. В этом кабинете я не потому, что спортсмен, а потому, что журналист: пришёл узнать, как работает спортивный психолог Владимир Сафонов.

Консультация длится примерно 45 минут – это стандартный размер сессии психолога со спортсменом. За это время успеваю рассказать о своих «игровых проблемах», а психолог препарирует меня десятками вопросов. Сафонова интересует всё: от внешнего антуража матча до того, о чём я думаю и что чувствую во время игры. Пока формулирую свои ответы, психолог делает пометки в блокноте. Выделяет ключевые моменты и постоянно возвращает меня к ним. Так в процессе раскрутки из недр моей головы появляется всё новая информация. «Лучше тебя тебя не знает никто», – слышу я мягкий голос.

– Честно говоря, с тобой непросто, – скажет мне после завершения сеанса Сафонов. – Ты первый спортсмен-любитель в моей практике. Всё-таки 99 обращений из 100 крутятся вокруг вопроса: «Нет спортивного результата, что делать?» Все ребята, которые ко мне приходят, ставят очень амбициозные цели.

Потихоньку психологические раскопки подходят к концу. Я рассказал уже всё что мог. Страница блокнота Сафонова вся исписана. Проблема в общем-то понятна. Можно переходить к заключению и рекомендациям.

– Во-первых, я бы рекомендовал обратить внимание на наличие чувства физической усталости во время игры, – начинает Сафонов. – Ты не профессиональный футболист и не можешь не уставать – вопрос функциональной подготовки может сильно влиять на тебя по ходу игры. Затем постарайся запомнить те мысли, которые проскакивают у тебя во время матча. Суть заключается в том, что это проявление направленности сознания, – то, что влезает в мозги, и актуально в данный момент. Далее, во время игры постарайся отказаться от любых критических оценок ситуации и поддерживай своих партнёров по команде. Когда я работаю в детских командах, всегда говорю: «Посмотрите, как проводят минутные тайм-ауты в командных видах спорта на высшем уровне. Ни слова о том, что было на площадке, а только то, что делаем дальше». Вы же не дети, а взрослые люди и эмоции должны контролировать. Нужно убирать негатив и поддерживать друг друга. Для взаимопонимания это существенный фактор.

– А как можно ещё улучшить взаимопонимание в команде?

– Проводите дебрифинг после каждого матча. Суть заключается в том, чтобы проговорить значимые места событий в игре. Каждый отвечает на три вопроса, причём повторять высказывания другого нельзя: «Доволен или нет игрой команды?», «Что получилось?» и «Что не получилось?». В конце нужно уравновесить позиции – плюсы и минусы. Вы все разумные существа, и каждый сделает выводы в копилку. Главное – не отвечайте «нормально» – этого слова в таком разговоре быть не должно. У меня сейчас есть футбольная команда из спортивной школы. Так мы с ними занимаемся в том числе простыми психологическими упражнениями. Им полюбилось одно. Встают в круг – защита, нападение. И стремятся выбросить одинаковое количество пальцев. И вот они соревнуются, кто с какого раза выбросит одинаково. И если три недели назад каждый думал о себе, то сейчас они стараются почувствовать, что же выбросит другой.

 

Ещё в ходе беседы с Сафоновым выяснилось, что во время игры мне надо получать удовольствие. От движения, от контакта с мячом. От взаимоотношений с партнёрами. В общем, от процесса – тогда и результат придёт.

– На чём я должен концентрироваться в матче?

– Главная задача в соревновательной деятельности – способность сознательного контроля того, что происходит, и то, как надо действовать. В процессе выполнения спортивного упражнения концентрация внимания должна быть направлена на конкретный элемент – элемент техники или на конкретное чувство, сопутствующее успеху. Так, чувство успеха у легендарного легкоатлета Игоря Тёр-Ованесяна, участника пяти Олимпиад и рекордсмена мира по прыжкам в длину, было «чувство полёта». Он реально чувствовал, что бежал по воздуху, а значит, летел. А знаменитый пловец Владимир Сальников называл это состояние «чувство кипятка». На 13-й сотне метров Сальников вдруг чувствовал, что плывёт в кипятке и при этом ослеп. Как-то у меня был парень – он выиграл чемпионат России по стендовой стрельбе. В решающей серии он выбил 25 из 25, а размер мишени 9,6 сантиметра в диаметре. Я спрашиваю его, как такое может быть. «Да она же вот такая (разводит руки в стороны), в неё промазать невозможно». Сначала я думал – хохмит. А потом понял, что, кроме этой мишени, для него больше ничего не существовало. Вот концентрация была у парня.

 

Услышав рекомендации по поводу моей спортивной деятельности, задаю несколько вопросов Сафонову как журналист.

– Как происходит ваша стандартная работа со спортсменом?

– Первая встреча всегда проходит на моей территории. Ни в коем случае не дома и не в кафе. Чаще всего это происходит здесь, на факультете психологии университета. Потом наступает ситуация, когда встаёт вопрос увидеть этого человека в деле – на его тренировке. Но это очень тонкий момент. Когда-то я сказал спортсмену, с которым работаем уже не один месяц: «Когда ты меня пригласишь на тренировку?» Он растерялся и замкнулся. И я понял, что сделал что-то не так. Я этой темы больше не касался. Спустя два месяца он говорит: «Я бы хотел, чтобы вы пришли ко мне на тренировку». Все два месяца этот вопрос его будоражил: «Только вы встаньте так, чтобы никто не думал, что вы ко мне». После этого уже возможны встречи на его территории. Мы работали в массажном кабинете, в душевой. Там была кушетка, и удобно было проводить сеансы релаксации.

– На соревнованиях своего подопечного присутствуете?

– Этот вопрос каждый раз специально обговаривается. Вообще, для работы надо увидеть, как он ведёт себя на соревновании. Обязательно нужен внешний контроль. Я могу не быть на соревновании, но обязательно смотрю выступление в трансляции. И перед тем, как начинать своё спортивное упражнение, он делает один жест. Жест специальный, он делает его для меня. Это элемент контроля. Иногда у нас дискуссия – был жест или нет. «Ты забыл обо мне, не было жеста». – «Нет, вы ещё раз посмотрите». Кроме того, из каждой заграничной поездки спортсмен мне везёт подарок – он должен быть не дороже пяти евро. Я намеренно прошу его привозить, хотя уже не знаю, куда девать все эти тарелки и так далее. Просто приобретаешь подарок для меня, значит, помнишь то, о чём мы договариваемся. Это такая уловка, чтобы помнил про наши договорённости, – о контроле во время соревнования.

– Когда спортсмен находится в поездке, а вы дома, у вас есть контакт?

– Да, он нужен, даже когда он там находится. Ему нужна поддержка, возможность выговорить то, что беспокоит. Если мы работаем уже достаточно времени, в день старта мной даётся установка на выполнение спортивного упражнения. Всё должно быть на позитиве – определённость и только ободряющие слова дают базу уверенности.

– Каковы финансовые условия вашей помощи спортсменам?

– В своей практике использую подписание договора со спортсменом (иногда тройственный – добавляется его тренер или спонсор), в котором прописываются обязательства сторон. Как-то в 1991 году я оказался в Польше на конгрессе спортивных психологов. Вечером сидим выпиваем. Поляки спрашивают: «А сколько стоят твои услуги?» – «У нас в СССР всё бесплатно. Спорткомитет меня возит, трали-вали». И они мне говорят, если это ничего не стоит, значит, это неинтересно и никому не нужно. Я действительно в этом убедился. И тогда же услышал об оплате вперёд. Нет оплаты, значит, ты не нужен.

– Каковы ещё особенности вашей работы?

– В нашем соглашении есть пункт, могу ли я работать с конкурентом моего подопечного. У меня не было ни одного случая, в котором это допускалось. После встречи обязательно обсуждаем, что могу сказать третьему лицу, я это даже записываю. У меня такое правило: если то, что мы обсуждаем, предмет внутреннего сомнения, ты должен проявить активность и сказать об этом.

 

 

Спустя два дня после этой психологической сессии я играл в футбол в важнейшем матче любительской лиги за выход в плей-офф. Для команды поединок складывался непросто: владея игровым преимуществом по ходу первого тайма, мы уступали 1:2. В этот момент я постарался отключить все стереотипные механизмы реагирования в подобных ситуациях. Вспомнил рекомендации психолога: акцент на позитив и поддержку команды. Во втором тайме мы прибавили и победили 7:3. А я забил четыре гола, что случилось со мной чуть ли не впервые.

Феликс Шифрин. Фо­то ФК «Зенит»