Стреляли…

 

Норвежский и французский «стрелки» обозначили начало острой фазы «конфликта цивилизаций»

Эти две зловещие истории, разделенные дистанцией в полгода, выглядят зеркальным отражением друг друга. Месяц назад молодой француз алжирского происхождения Мохаммед Мера, называющий себя «рыцарем ислама», открыл стрельбу на юге Франции, чтобы «покарать безбожный Запад». И тут же мировое информационное поле наводнили новости из Норвегии, где начался суд над «норвежским стрелком» Андерсом Брейвиком, который 22 июля прошлого года расстрелял в Осло десятки людей, мотивируя свой поступок желанием «спасти Европу от исламского нашествия». Какова связь между «тулузским» и «норвежским» стрелками? И что за будущее предвещают Европе эти две глубоко символические трагедии? 

 

Мохаммед Мера. Клиника, да и только?

Серия терактов на юге Франции стала для Европы сильным потрясением. Почти неделю загадочный «тулузский стрелок» держал в напряжении благополучных европейцев, расстреливая ни в чем не повинных людей и ловко удирая от полиции на краденном мотороллере. Жертвами преступника стали четыре французских офицера мусульманского происхождения, трое еврейских детей и один раввин. Прежде чем получить смертельную пулю от руки спецназовца убийца рассказал, что он – член террористической группировки «Аль-Каида», а его поступок – месть за французское вторжение в Афганистан и за убийства палестинских младенцев. На одном из экстремистских сайтов вскоре отыскали фотографию Мохаммеда Мера с подписью «Юсуф французский» и «рыцарь ислама». Уже этого оказалось достаточно, чтобы все журналистские блюда на эту тему подавались обывателям под острым соусом: «Франция подверглась атаке «Аль-Каиды».

На самом деле «тулузский стрелок» производит впечатление нарцисса, чьи страшные деяния были продиктованы не столько «высокими идейными соображениями», сколько желанием прославиться и «войти в историю». Он явно любил красивую позу, театральные эффекты и упивался своей личностью. Так, после совершения убийств Мера звонил на телеканал France 24 и во всех подробностях рассказывал, как он стрелял в людей. А свои подвиги снимал на камеру, прикрепленную к одежде, и затем выкладывал ролики во Всемирной паутине. Убийца подбадривал себя исламскими боевыми песнопениями и, уезжая на мотороллере с мест преступлений, истошно кричал: «Аллах акбар!» В общем клиника, да и только.

Тем не менее броская подача этой истории в западных СМИ предопределила ее колоссальное воздействие на общественное сознание (и подсознание) во Франции и Европе в целом. Французский (и не только) сегмент Всемирной паутины мгновенно взорвала мощнейшая антиисламская истерия – тысячи людей принялись оставлять в своих блогах и социальных сетях призывы: «Гоните в шею мусульман!», «Бейте террористов!» и «Мигранты, проваливайте домой!». Тема мусульманской экспансии практически вытеснила из сознания французов едва ли не все другие проблемы: безработицу, инфляцию, финансовый кризис. И эти настроения смог уловить Николя Саркози – по мнению экспертов, он занял первое место по итогам первого тура президентских выборов во многом благодаря имиджу «крепкого силовика» и «бескомпромиссного борца».

Но не только коренных европейцев задели за живое трагические события в Тулузе и Монтебане – они закономерно взбудоражили и многомиллионную мусульманскую общину Старого Света. Тысячи мусульман вышли на улицы городов, чтобы почтить память Мохаммеда Мера. Обливаясь слезами, женщины в паранджах называли его «несчастной жертвой современного европейского общества» и едва ли не «мучеником за веру». Масла в огонь подлили и родственники преступника: отец подал на французскую полицию в суд за преднамеренное убийство сына во время штурма, а его брат Абделькадер заявил, что гордится поступком Мохаммеда.

Все это активно работает на углубление противоречий между коренными европейцами и мусульманскими мигрантами. Причем на сценарий раскрутки «конфликта цивилизаций» работает то обстоятельство, что Мохаммед Мера в качестве своих жертв выбрал выходцев из мусульманских стран Магриба, офицеров, верой и правдой служивших Французской Республике. Этот знаковый расстрел на подсознательном уровне посылает сигнал многомиллионному исламскому населению Европы: «Определитесь, на чьей стороне вы в грядущем противостоянии – европейских угнетателей или собратьев по вере».

Андерс Брейвик. Родился в тюрьме?

История «норвежского стрелка» выглядит как зеркальное отражение нынешнего сюжета про «тулузского стрелка» – Брейвик видел своей миссией борьбу с «ползучей исламизацией Европы». Он тоже убивал по «идейным соображениям». И тоже «своих» – своих формально (по цвету кожи). Причем в обоих случаях мы имеем дело с одинаковым типом личности – как и Мохаммед Мера, его скандинавский «близнец-антагонист» производит впечатление неуемного нарцисса, пораженного болезненным тщеславием. Брейвик явно страдает комплексом ницшеанского Сверхчеловека и неуемным самолюбованием. Одна только история о том, как ради брутальной внешности Брейвик перенес не одну пластическую операцию, не оставляет сомнений по поводу его психического здоровья.

Тем не менее повторная психиатрическая экспертиза установила, что «норвежский стрелок» – вполне себе вменяемый гражданин. И это придало дополнительный вес словам Брейвика о том, что он – политический активист, сознательно пошедший на «самое изощренное и зрелищное политическое наступление в Европе со времен Второй мировой войны». «Норвежский стрелок», шокировав публику нацистским приветствием, решил использовать суд для пропаганды своих идей. На протяжении целого часа он зачитывал 13-страничную речь, в которой разносил норвежские и европейские власти за миграционную политику и потворство обществу «мульти-культи». При этом террорист эффектно заявил, что не боится сесть за решетку:

 – Я родился в тюрьме, поскольку не могу выражать свои политические взгляды, – с жаром произнес Брейвик. – Я уже живу в тюрьме – это сама Норвегия, одобряющая ад мультикультурализма.

Разумеется, норвежские власти сделали все, чтобы не позволить террористу развернуть пропаганду: видеотрансляцию его выступления они предусмотрительно запретили. Но о ее содержании мир узнал благодаря записям в «Твиттере», оставленным участниками суда. Ну а поскольку ничто так не будоражит любопытство людей, как секретная информация, неудивительно, что страстная речь Брейвика в суде против «исламского вторжения в Европу» вызвала шквал обсуждений в интернете.

Конечно, большинство жителей ЕС, услышав про нацистское приветствие, сразу же отшатнулись от идей «норвежского стрелка», но многие из них готовы признать: «А ведь парень-то в чем-то и дело говорит…» Причем на фоне кровавой выходки Мохаммеда Мера праворадикальные идеи Брейвика явно упали (или еще упадут) на хорошо подготовленную психологическую почву. И не исключено, что уже скоро «истинные европейцы» начнут прославлять «норвежского стрелка». А это будет и дальше сеять вражду и недоверие, раскручивая маховик «конфликта цивилизаций».

Ведь Брейвик, убивая норвежцев, тоже посылал сигнал: «В грядущей гражданской войне в Старом Свете вам придется принять чью-то сторону!»

«Стрелков» вели западные спецслужбы? 

В историях Мохаммеда Мера и Андерса Брейвика очень много странностей, удивительных совпадений и несоответствий…

Кажется удивительным, почему французские правоохранители не смогли заранее предотвратить трагедию в Тулузе и Монтобане. Мера в последние годы буквально из кожи вон лез, чтобы компетентные органы взяли его на карандаш. Он превратил свой дом в Тулузе в гигантский склад оружия и боеприпасов. Занимался в своем иммигрантском квартале исламистской пропагандой, активно вербуя мусульманскую молодежь. Будущий убийца даже как-то насильно удерживал у себя дома 15-летнего мальчика, заставляя его смотреть видеоролики, на которых боевики «Аль-Каиды» обезглавливают пленных. Когда же мама тинейджера попыталась забрать своего сына, Мера ее так сильно избил, что даме пришлось лечь в больницу. Женщина подала заявление в  полицию, но там его будто не заметили. Однако будущий «тулузский стрелок» на этом не успокоился и еще не раз проходил мимо дома, где жила женщина и мальчик, и истошно кричал: «Я – «Аль-Каида»!»

В 2007 году он побывал в Афганистане, где даже умудрился угодить за решетку, но вскоре бежал из тюрьмы во время бунта заключенных. А в августе прошлого года Мера преспокойно отправился в Северный Вазиристан – малодоступную территорию между Пакистаном и Афганистаном, где располагаются тренировочные лагеря «Аль-Каиды».

Наконец, впечатление какой-то странной сюрреалистической пьесы производит 32-часовой штурм дома Мохаммеда Мера. Основатель элитного спецподразделения французской жандармерии GIGN Кристиан Прото попросту недоумевает, как его коллеги умудрились не взять живым преступника, который один заперся в доме.

– Надо было закачать в помещение слезоточивый газ: это не заняло бы и пяти минут, – пожимает плечами ветеран.

Неуклюжие действия силовиков во время операции в Тулузе вызывают много вопросов, учитывая, что французские спецназовцы всегда высоко котировались в профессиональном сообществе. А тут прямо-таки мальчишеский прокол! В этой связи у многих наблюдателей закралось подозрение: «А что, если парень просто много знал?»

Версию о причастности Мера к компетентным органам высказал в интервью газете La Depeche du Midi экс-глава контрразведки Франции Ив Бонне: 

 – Удивительно то, что он был известен спецслужбам не только потому, что был исламистом, но и потому, что у него был корреспондент в службе внутренней разведки. Я не знаю, насколько далеко зашли его отношения со службой, но это вызывает вопросы.

…Что же касается бойни, которую устроил Брейвик, то, по данным западных СМИ, норвежские спецслужбы уже давно вышли на его след. У них было достаточно поводов для слежки – парень закупал огромное количество удобрений, оставлял агрессивные комментарии на националистических форумах, посещал стрелковый клуб, владел оружием и состоял на психиатрическом учете «из-за приступов депрессии». Как после всего этого они позволили Брейвику совершить теракт – уму непостижимо!

Кстати, и сами события 22 июля 2011 года вызывают немало вопросов. Кто разрешил Брейвику припарковать начиненный взрывчаткой автомобиль прямо у здания правительства? При этом в момент взрыва премьер-министр Йенс Столтенберг и ряд влиятельных чиновников отсутствовали в правительственных зданиях. Почему на острове Утойя, где собрались около 700 молодых активистов правящей партии, полностью отсутствовала нормальная охрана? Куда подевался один-единственный полицейский, когда Брейвик открыл стрельбу? И почему норвежским стражам порядка потребовалось полтора часа, чтобы добраться до острова, расположенного всего в 700 метрах от центра столицы? Пока спецназовцы «героически» преодолевали препятствия на пути к острову, телевизионщики снимали с вертолета расстрел безоружной толпы.

хроника

«Конфликт цивилизаций» в Европе

 

2004 год. В Нидерландах исламист Мохаммед Буйери застрелил режиссера и потомка великого художника-импрессиониста Тео Ван Гога. Поводом послужил скандально известный фильм Submission, в котором он осуждал насилие над женщинами в мусульманском мире. 

2005 год. В октябре в иммигрантских гетто под Парижем вспыхнули восстания потомков переселенцев из стран Африки и Ближнего Востока. На протяжении целого месяца арабская молодежь поджигала автомобили, била витрины, грабила бутики, а также закидывала полицию бутылками с зажигательной смесью. Восстание охватило почти все крупные города Франции. 

2006 год. В датской газете Jyllands-Posten появились карикатуры на пророка Мухаммеда, изображенного в виде ракеты и террориста-смертника. Это вызвало бурю негодования среди мусульманского населения Европы – по всем странам ЕС прокатилась волна демонстраций, требовавших от журналистов извиниться за оскорбление чувств верующих. 

2010 год. Известный германский политик, член партии СДПГ Тило Саррацин опубликовал книгу «Германия самоликвидируется», в которой предсказал исчезновение европейских народов и культуры и повальную исламизацию Старого Света. Эта книга стала бестселлером, вызвала колоссальный скандал в странах ЕС. 

2010–2011.  Лидеры Евросоюза – британский премьер Дэвид  Кэмерон, канцлер ФРГ Ангела Меркель и президент Франции Николя Саркози – один за другим признали крах политики, направленной на построение в Европе мультикультурных обществ и интеграции мусульман в европейский социум. 

2011. В августе в иммигрантских районах Лондона местная молодежь подняла восстание по французскому образцу. На протяжении нескольких недель выходцы из Африки и мусульманских стран жгли автомобили, дрались с полицией и обчищали дорогие магазины. 

что делать?

Разрешить культурные противоречия мешает… «толерантность»

Как это часто бывает с сумасшедшими, Мера и Брейвик со страшной прямотой выразили тайные мысли и чувства миллионов людей, вытесненные в область «коллективного бессознательного». Для появления радикальных настроений в ЕС сложились все предпосылки. Облик Старого Света меняется на глазах – из-за низкой рождаемости коренных жителей становится все меньше, в то время как мусульманское население заметно прибавляет в численности. В Великобритании самое популярное имя новорожденного мальчика – Мухаммед, в Германии готические соборы превращаются в мечети, а в пригородах французских городов женщины ходят исключительно в паранджах.

Под аккомпанемент бурной радикализации исламской общины ЕС происходит стремительное «поправение» Европы, причем с ярко выраженным антимусульманским зарядом. В парламенты благополучных стран континента все чаще прорываются популистские партии, призывающие выдворить всех «понаехавших», снять с женщин паранджи и запретить строительство мечетей. Канцлер ФРГ Ангела Меркель, британский премьер Дэвид Кэмерон и французский президент Николя Саркози один за другим признали крах политики построения мультикультурного общества в своих странах и… не предложили никакой альтернативы.

То есть происходит энергетическая накачка двух потенциальных противников – исламского радикализма и праволиберального фундаментализма.

О последнем явлении стоит поговорить особо. Сегодняшние «правые» абсолютно непохожи на своих консервативных предшественников. Если классические консерваторы XIX–XX веков отстаивали такие идеалы, как религия, многодетная семья, высокая мораль и патриотизм, то «новые правые» поднимают на щит современные европейские права – в том числе права на гомосексуализм, аборт, свободный брак, эвтаназию… Мусульмане же, по их мнению, хотят вернуть Старый Свет в «варварское средневековье».

Иными словами, Европу терзают глубочайшие культурно-ценностные противоречия между представителями двух полярных мировоззрений. Причем это отнюдь не конфликт христианства и ислама – для «новых правых» христианская религия является чем-то вроде фамильного подсвечника, а саму «свечу веры» они задули уже давно. Скорее нынешняя Европа столкнулась с конфликтом между традиционным и постмодернистским обществом, в котором религиозность порой противостоит атеизму, семейность – индивидуализму, а четкое понятие о грехе и добродетели – свободным нравам. Европеец боится и презирает «этого наглого, ленивого и фанатичного мусульманина», а мусульманин ни во что не ставит «этого высокомерного европейца с его культом денег и удовольствий».

По идее, все культурные и духовные противоречия в Европе можно гармонично разрешить на основе некоей объединяющей Идеи и нового «исторического проекта». Однако его появлению, как ни парадоксально, мешает превратно истолкованная толерантность, которая накладывает цензурный запрет на обсуждение межкультурных противоречий. А такое обсуждение необходимо – но не для того, чтобы поссорить народы, а для того, чтобы их нелицемерно примирить. Но поскольку диктат политкорректности в западных СМИ с каждым годом только усиливается, негатив подспудно накапливается с обеих сторон. В итоге давление в котле повышается, крышку срывает, и из него начинают выскакивать всякие брейвики и мера.

 

Михаил Тюркин, политический обозреватель «НВ». Фото AFP