Общество
ТАЙНИК В БАНЕ СЮЗОРА
15 сентября
Мало кому известно, что в петровское время в Стрельне при строительстве Большого Стрельнинского дворца было шестнадцать кирпичных заводов, которые производили 47 процентов кирпича в России. Из этих кирпичей был построен не только Большой Стрельнинский дворец, Летний дворец, другие сооружения в Петербурге, но и правительственное здание Двенадцати коллегий в столице (СПб Университет). Чтобы представить это колоссальное производство кирпича почти триста лет назад в Стрельне, достаточно подойти к почти полукилометровому зданию Санкт-Петербургского университета и воочию убедиться, сколько вынуто только одной глины в Стрельне и перевезено на барках морем изготовленного кирпича из порта Стрельны на Васильевский остров и в другие места стройки.
За семь лет существования музея собрано более двух сотен кирпичей с различными именными клеймами, которыми стали украшать свою продукцию лет двести назад как своеобразным знаком качества. Есть кирпичи с кронштадтских фортов, с развалин Графской Славянки под Павловском, с недавно обрушившегося здания на улице Шкапина (там нашелся редкий кирпич с изображением адмиралтейского якоря) и других мест окрестностей Петербурга. Самые старые экземпляры в коллекции- кирпичи без клейм петровского времени от Большого Стрельнинского дворца, Екатерингофского дворца и др. Они немного меньшего размера, чем современные, но очень крепкие. Так как Большой Стрельнинский дворец сгорал несколько раз, оставались одни голые, но крепкие стены, что породило легенду, что якобы Петр построил в Стрельне дворец из голландского кирпича.
В музей приносят кирпичи и местные жители, и известные собиратели кирпичей, как Юрий Океанов, у которого была коллекция, состоящая из 500 кирпичей, и многие другие почитатели старины.
В настоящее время музей пополнился еще двумя десятками кирпичей отмеченных различными именными клеймами из бывшей старой бани, что на улице Кропоткина, которая более десяти лет использовалась под склад овощей, а теперь переоборудуется под офис. Прораб стройки Сергей Рябых, зная об уникальной коллекции кирпичей в музее "Морская Стрельна", собрал и передал в музей свои находки. Среди них оказалось содержимое тайника, обнаруженного рабочими при ремонте одной из стен бани. В небольшой нише размерами 11 х 12 х 25 см находилась закупоренная сургучом небольшая бутылка темно-зеленого стекла диаметром 7 см и высотой 24,5 см с жидкостью и аккуратная, из оцинкованной жести, кружечка диаметром и высотой 5 см, с элегантной впаянной ручкой. Нашедшие тайник рабочие, никому не сообщив об уникальной находке, ничего другого не придумав, протолкнули пробку в бутылку, попробовав (с их слов) безвкусную и без запаха жидкость, выбросили найденные бутылку и кружку в мусорный бак. Через несколько дней прораб Сергей Владимирович, прослышав о находке, перерыв, к счастью, еще не вывезенный строительный мусор, нашел и передал в музей удивительную находку.
По исследованиям музея "Морская Стрельна" удалось установить, что здание на улице Кропоткина, дом 1, построено полтора века назад академиком архитектуры, товарищем председателя Русского общества народного здравия, графом П.Ю.Сюзором в 1852 году. Баня строилась на средства родственников супруги последнего владельца стрельнинской усадьбы князя Владимира Николаевича Орлова - князей Белозерских, которые впоследствии передали этот своеобразный "оздоровительный центр" городу. В память об этом подарке улица, на которой находилась эта баня, до июля 1927 года называлась Малой Белозерской.
По проектам академика Сюзора, названного в одной из статей "активным сторонником бань", были построены за тридцать три года двенадцать лучших общественных бань в столице России, которые он задумывал как "крупные культурно-оздоровительные комплексы с бассейнами, прачечными, столовыми и читальнями". В 1852 году архитектор построил свои первые две бани: Козылева на Воронежской улице и Белозерские. Затем были построены знаменитые Воронинские (за которые Сюзор получил в 1872 году Золотую медаль Политехнической выставки в Вене), Мальцевские, "лучшие в Европе", Пушкарские, Бассейные, Василевоостровские, Вульфовские, бани Петровых, Казачьи, на Фонарном переулке и др.
При строительстве бань учитывались определенные требования: толщина стен должна быть в 2,5 кирпича, высота потолков - не менее пяти аршин (3,6 м), рамы двойные, стекла непрозрачные. В благоустроенных банях пол был асфальтовый (нескользкий), стены "обиты на два аршина от полу корабельной обшивкой, выкрашенной белой краской", бассейны имели глубину в пять аршин, а мыльню украшали мраморные ванны. В банях была предусмотрена специальная вентиляция ("наружный воздух впускался согретым"). Каменки были изразцовые. Для топки котлов использовался бездымный кардиффский уголь. Полки в парилках были из липы, которая "при необыкновенной мягкости не имеет свойства обременять обоняние тяжелым запахом дерева". Шайки специально заказывались кустарям Новгородской губернии, а вся прочая посуда была медная.
Чтобы стены бани не впитывали влагу под воздействием разницы температур наружного воздуха и банного, использовался особого качества кирпич. Среди именных клейм на кирпичах, привезенных из бывшей бани, имелись надписи: Богданович, Львов, А. Федоров, Баушев, Укке и Ко, К.М.С., М.П.Т. и др. Но оказались и две разные по начертанию надписи "ШОРОХОВ". А известно, что Белозерские бани назывались еще как бани "Шороховские", в память об их владельце П.И. Шорохове. Старожилы помнят, что Белозерские бани работали даже в блокаду, и можно было не только попариться, но и постричься и побриться. "Все окна были застеклены, ни в одном нет фанеры".
При измерении объемов найденных в тайнике бутылки и кружечки оказалось, что бутылочка вмещает 360 мл, что составляет по таблице русских мер и весов 0,5 бутылки. (1 бутылка = 0,615 л.) А кружечка вмещает полчарки - 60 г (1 чарка = 123 г).
Остается загадкой, что было в бутылке и кому предназначили этот клад строители бани полтора века назад. Возможно, это было угощение для хозяина бани. По представлениям наших предков, в банях обитал дух бани, которого называли банником (банным, байником, баинником, баенником, Анчуткой и т. д.). По преданиям, этот хозяин бани, прятавшийся обыкновенно за печкой или под лавками, являлся то в виде необычного животного, то в виде маленького старичка с длинными волосами и бородой, с длинными ногтями на руках и ногах. Его уважали и боялись встречи с ним. При выходе из бани благодарили банника словами: "Спасибо те, байнушко, на парной байнечке", - оставляли немного воды, мыло и веник, чтобы и он мог помыться. Никто не отваживался пойти в баню около полуночи: в то время банники были полновластными хозяевами бани - парились и мылись. А после бани, как известно, хочется выпить что-то вкусненькое, вот предусмотрительные строители новой бани и приготовили подарок хозяину бани...
В настоящее время в музее "Морская Стрельна" с помощью строителей Дворца конгрессов в Стрельне воссоздается фрагмент тайника Белозерской бани академика архитектуры графа П.Ю. Сюзора из клейменых кирпичей Шорохова.
Олег ВАРЕНИК, смотритель музея "Морская Стрельна"
За семь лет существования музея собрано более двух сотен кирпичей с различными именными клеймами, которыми стали украшать свою продукцию лет двести назад как своеобразным знаком качества. Есть кирпичи с кронштадтских фортов, с развалин Графской Славянки под Павловском, с недавно обрушившегося здания на улице Шкапина (там нашелся редкий кирпич с изображением адмиралтейского якоря) и других мест окрестностей Петербурга. Самые старые экземпляры в коллекции- кирпичи без клейм петровского времени от Большого Стрельнинского дворца, Екатерингофского дворца и др. Они немного меньшего размера, чем современные, но очень крепкие. Так как Большой Стрельнинский дворец сгорал несколько раз, оставались одни голые, но крепкие стены, что породило легенду, что якобы Петр построил в Стрельне дворец из голландского кирпича.
В музей приносят кирпичи и местные жители, и известные собиратели кирпичей, как Юрий Океанов, у которого была коллекция, состоящая из 500 кирпичей, и многие другие почитатели старины.
В настоящее время музей пополнился еще двумя десятками кирпичей отмеченных различными именными клеймами из бывшей старой бани, что на улице Кропоткина, которая более десяти лет использовалась под склад овощей, а теперь переоборудуется под офис. Прораб стройки Сергей Рябых, зная об уникальной коллекции кирпичей в музее "Морская Стрельна", собрал и передал в музей свои находки. Среди них оказалось содержимое тайника, обнаруженного рабочими при ремонте одной из стен бани. В небольшой нише размерами 11 х 12 х 25 см находилась закупоренная сургучом небольшая бутылка темно-зеленого стекла диаметром 7 см и высотой 24,5 см с жидкостью и аккуратная, из оцинкованной жести, кружечка диаметром и высотой 5 см, с элегантной впаянной ручкой. Нашедшие тайник рабочие, никому не сообщив об уникальной находке, ничего другого не придумав, протолкнули пробку в бутылку, попробовав (с их слов) безвкусную и без запаха жидкость, выбросили найденные бутылку и кружку в мусорный бак. Через несколько дней прораб Сергей Владимирович, прослышав о находке, перерыв, к счастью, еще не вывезенный строительный мусор, нашел и передал в музей удивительную находку.
По исследованиям музея "Морская Стрельна" удалось установить, что здание на улице Кропоткина, дом 1, построено полтора века назад академиком архитектуры, товарищем председателя Русского общества народного здравия, графом П.Ю.Сюзором в 1852 году. Баня строилась на средства родственников супруги последнего владельца стрельнинской усадьбы князя Владимира Николаевича Орлова - князей Белозерских, которые впоследствии передали этот своеобразный "оздоровительный центр" городу. В память об этом подарке улица, на которой находилась эта баня, до июля 1927 года называлась Малой Белозерской.
По проектам академика Сюзора, названного в одной из статей "активным сторонником бань", были построены за тридцать три года двенадцать лучших общественных бань в столице России, которые он задумывал как "крупные культурно-оздоровительные комплексы с бассейнами, прачечными, столовыми и читальнями". В 1852 году архитектор построил свои первые две бани: Козылева на Воронежской улице и Белозерские. Затем были построены знаменитые Воронинские (за которые Сюзор получил в 1872 году Золотую медаль Политехнической выставки в Вене), Мальцевские, "лучшие в Европе", Пушкарские, Бассейные, Василевоостровские, Вульфовские, бани Петровых, Казачьи, на Фонарном переулке и др.
При строительстве бань учитывались определенные требования: толщина стен должна быть в 2,5 кирпича, высота потолков - не менее пяти аршин (3,6 м), рамы двойные, стекла непрозрачные. В благоустроенных банях пол был асфальтовый (нескользкий), стены "обиты на два аршина от полу корабельной обшивкой, выкрашенной белой краской", бассейны имели глубину в пять аршин, а мыльню украшали мраморные ванны. В банях была предусмотрена специальная вентиляция ("наружный воздух впускался согретым"). Каменки были изразцовые. Для топки котлов использовался бездымный кардиффский уголь. Полки в парилках были из липы, которая "при необыкновенной мягкости не имеет свойства обременять обоняние тяжелым запахом дерева". Шайки специально заказывались кустарям Новгородской губернии, а вся прочая посуда была медная.
Чтобы стены бани не впитывали влагу под воздействием разницы температур наружного воздуха и банного, использовался особого качества кирпич. Среди именных клейм на кирпичах, привезенных из бывшей бани, имелись надписи: Богданович, Львов, А. Федоров, Баушев, Укке и Ко, К.М.С., М.П.Т. и др. Но оказались и две разные по начертанию надписи "ШОРОХОВ". А известно, что Белозерские бани назывались еще как бани "Шороховские", в память об их владельце П.И. Шорохове. Старожилы помнят, что Белозерские бани работали даже в блокаду, и можно было не только попариться, но и постричься и побриться. "Все окна были застеклены, ни в одном нет фанеры".
При измерении объемов найденных в тайнике бутылки и кружечки оказалось, что бутылочка вмещает 360 мл, что составляет по таблице русских мер и весов 0,5 бутылки. (1 бутылка = 0,615 л.) А кружечка вмещает полчарки - 60 г (1 чарка = 123 г).
Остается загадкой, что было в бутылке и кому предназначили этот клад строители бани полтора века назад. Возможно, это было угощение для хозяина бани. По представлениям наших предков, в банях обитал дух бани, которого называли банником (банным, байником, баинником, баенником, Анчуткой и т. д.). По преданиям, этот хозяин бани, прятавшийся обыкновенно за печкой или под лавками, являлся то в виде необычного животного, то в виде маленького старичка с длинными волосами и бородой, с длинными ногтями на руках и ногах. Его уважали и боялись встречи с ним. При выходе из бани благодарили банника словами: "Спасибо те, байнушко, на парной байнечке", - оставляли немного воды, мыло и веник, чтобы и он мог помыться. Никто не отваживался пойти в баню около полуночи: в то время банники были полновластными хозяевами бани - парились и мылись. А после бани, как известно, хочется выпить что-то вкусненькое, вот предусмотрительные строители новой бани и приготовили подарок хозяину бани...
В настоящее время в музее "Морская Стрельна" с помощью строителей Дворца конгрессов в Стрельне воссоздается фрагмент тайника Белозерской бани академика архитектуры графа П.Ю. Сюзора из клейменых кирпичей Шорохова.
Олег ВАРЕНИК, смотритель музея "Морская Стрельна"
