У кого отобрали лицензию: у банка или у его клиентов?

Минувшая пятница наполнилась для многих даже не суеверных калининградцев самым что ни на есть фатальным смыслом. Именно в этот день, 13 декабря 2013 года, по центральным каналам было объявлено об отзыве лицензии у «Инвестбанка».

Несколько тысяч жителей западной губернии, долгое время хранившие деньги в одном из старейших кредитных учреждений области, в один момент почувствовали себя обманутыми. И потому, что в канун Нового года остались у разбитого корыта, и потому, что узнали о собственном финансовом фиаско не от руководителей банка, а именно из теленовостей.

Получилось так, что в самый неприятный и неподходящий момент людей оставили один на один с их бедой. Никто из официальных и компетентных лиц не счёл нужным пообщаться с клиентами, и в преддверии краха отдельно взятого банка народ перебивался только неофициальными слухами и отрывочной информацией. И руководители «Инвестбанка» тоже не спешили давать разъяснения ошеломлённому народу. В диалог банкирам пришлось вступать, только когда калининградцы фактически пошли на штурм головного офиса.

По признанию многих из осаждавших в тот день банк, самым обидным как раз являлся не сам факт закрытия кредитного учреждения, а холодное молчание ответственных должностных лиц и бодрые комментарии тех, кто вообще был не в курсе ситуации в «Инвестбанке». Клиентам в очередной раз указали их статус и место.

Конечно, разорения тех или иных компаний, в том числе и финансовых, регулярно происходят и на «загнивающем» Западе. Но в Европе всё предрасположено к тому, чтобы при банкротстве рядовой клиент пострадал в последнюю очередь. Этому исправно служат как законодательство, так и ментальность бизнесменов, чиновников, пекущихся о своей репутации. Там не будут прятаться за засовами и врать до последнего, что «в Багдаде всё спокойно». И если всё-таки гибель кредитного учреждения происходит, юристы банка максимально доходчиво разъясняют вкладчикам, какие действия необходимо предпринять, чтобы максимально оперативно попасть в реестр кредиторов и вернуть хотя бы часть вкладов. Может, поэтому митинги и пикеты по случаю банкротства там большая редкость.

А нам же, чтобы быть услышанным при любом критическом случае, приходится применять радикальные меры. Большие и малые начальники сами предлагают подобные правила игры, а потом удивляются, что сугубо экономическая паника однажды обрастает политической подоплёкой.

Так уже было в Калининграде зимой 2010 года, когда власть, взвинтив транспортный налог в разы, даже не удосужилась объяснить народу логику своих действий. Хотя мотивы нововведения оказались простыми до безобразия: увеличение поборов с населения автоматически кратно увеличивало федеральные субвенции на ремонт областных дорог. Если бы чиновники и депутаты потрудились это пояснить, возможно, тогда дело и не дошло бы до массовых протестов. А так докатилось, и даже привело к ротации областной власти.

В нашей большой стране многолетний постперестроечный опыт научил граждан, что понятие «кризис» ассоциируется со словом «кидалово». И как следствие, сразу возникают паника и недовольство.

В том, что отзыв лицензии у «Инвестбанка» скажется на социальной обстановке в области, сегодня мало кто сомневается. Помните, как у классика: «Какое дело мне до проблем всего мира, если у меня жмёт ботинок?» Тут же в один момент башмаки стали тесны нескольким сотням местных представителей бизнеса, частным предпринимателям, тысячам молодожёнов, собирающим на жильё, и бабушкам, откладывающим на похороны. Солидная армия, вооружённая обидой, подогреваемая элементарным неуважением со стороны тех, кому они однажды доверили свои накопления.

Поэтому, даже если большинство средств в итоге вернётся клиентам и постфактум, какими-то немыслимыми способами, минимизируются потери бизнеса, осадок у людей всё равно останется.

Илья Козырев, собкор НВ в Калининграде