Визит в «бандерлогово»

 

Обозреватель «НВ», вернувшийся из Киева в конце января, рассказывает о радикальных националистах, устроивших кровавое побоище в центре украинской столицы

Бурные события на «евромайдане» образца 2014 года лишь отдалённо напоминают карнавальную «оранжевую революцию» 2004-го. Лицо нынешнего протеста лишено былой одухотворённости: оно угрюмо, искажено злобой и предпочитает скрывать себя под чёрной маской. Стараниями «штурмовиков» Киев из интеллигентского города превратился в настоящую горячую точку, майдан Незалежности – в аналог египетской площади Тахрир, а сами украинские манифестации – в уменьшенную копию ливийских и сирийских беспорядков. Но если на Ближнем Востоке «революционный авангард» составляют исламисты, то на Украине эту нишу занимают радикальные националисты, последователи Степана Бандеры. 

«Надо брать власть в свои руки»

– Направо беги, направо! И со всей мочи швыряй – ты не в бадминтон играешь. Сколько можно объяснять, мелюзга? – недовольно кричит накачанный мужчина в камуфляже, наблюдая за утренней тренировкой «отряда самообороны» на Майдане.

– Да что опять не так? Я ж всё правильно делаю! – ломающимся голосом хнычет старшеклассник в чёрной куртке с нашитой на рукава стилизованной свастикой.

– Ещё раз повторяю: ты кидаешь бутылку, а не сачком машешь, – немного смягчается «инструктор». – Надо строй соблюдать, бросать «Молотова» поверх щитов и драпать назад. А ты? Сам тормозишь и народ задерживаешь! Пацан ещё…

– Я не пацан, я тоже в атаку хочу!

– Будешь мужиком, пойдёшь в атаку, – обещает качок. – Тренироваться надо больше, а не строить из себя хрен знает кого. Усэ зразумив?

– Да, пан сотенный!

Через пятнадцать минут сотня, состоящая преимущественно из молодых людей гопницкого вида, начинает отрабатывать азы рукопашного боя с «Беркутом», ловко орудуя палками и самодельными щитами. Сотенный с видом вельможного пана прогуливается между рядами, хвалит особо понятливых «штурмовиков» и объясняет, как укрываться от дубинок и резиновых пуль. Чувствуется, что обучением «революционеров» руководят отнюдь не дворовые «авторитеты» – рации, мегафоны и бронежилеты выдают настоящих профессионалов.

– Среди наших ребят многие прошли Афган, Чечню и Южную Осетию, – шепчет мне на ухо один из «штурмовиков». – Ко мне уже особо не прикапываются – на фоне этой школоты я кое-чего умею. Будет приказ – всех в мясо порву!

– Ты, что ли, в армии служил? – допытываюсь я у словоохотливого обладателя гигантской дубины с металлическим наконечником.

– Можно и так сказать, – отвечает он не без рисовки. – Я прошлым летом в Прикарпатье ездил, два месяца жил в лагере от нашей организации. Как она называется, не скажу – секрет. Нас учили драться врукопашную, здания захватывать… Реально как в армии побывал.

– И зачем тебе это нужно?

– Как зачем? Я же украинец, патриот! – возмущается «штурмовик». – Надо свергать этот анти­украинский режим и брать власть в свои руки. На Майдане мы её уже захватили. Если бы не мы с хлопцами, то эти три клоуна (Яценюк, Кличко и Тягнибок. – Прим. «НВ») давно бы уже весь протест слили. Думаешь, революция – это песни, пляски, махания флажками и всякая брехня со сцены? Нет, революция – это активные действия, драка, борьба. Как мы устроили ад ментам, так Янык сразу за свою задницу затрясся…

«Это нереальный драйв!»

– Неужели не страшно подставлять лоб под резиновые пули? – представившись немецким журналистом, спрашиваю я у другого юнца в камуфляже. – Не боишься калекой остаться?

– Калекой так калекой, – отвечает худощавый парень с деланным равнодушием. – Когда решается судьба Украины, настоящий мужчина об этом не думает… Вообще-то по жизни я человек спокойный. Но когда начинается натуральное месилово, меня вставляет не по-детски! Ты подбегаешь к бармену, он наливает в бутылку коктейльчик покрепче, и мы устраиваем «Беркут-пати». Это нереальный драйв!

В этот момент у юного «штурмовика» звонит мобильный телефон, и через минуту от революционного куража не остаётся и следа.

– Папа, не волнуйся, всё нормально. Скажи, что я уехал в Киев по личным обстоятельствам. Скажи, что в девушку влюбился, но эту девушку зовут не Революция, – тараторит он озабоченно и, окончив беседу, признаётся: – Меня в училище ищут, исключить хотят. П…ц!

После моего сочувственного кивка лёд недоверия между нами тает окончательно, и парень начинает рассказывать свою нехитрую историю. Семнадцатилетний Егор (так представился мой собеседник) приехал в Киев из русскоязычного Запорожья, живёт с отцом-алкоголиком, учится в ПТУ на электромеханика, но о профессиональной самореализации даже не помышляет («наверх пробиваются только мажоры с богатыми папиками»). В свободное время он бегает на сборища местной неонацистской группировки, качает бицепсы в спортзале и сидит на праворадикальных сайтах. Политика стала для пэтэушника способом убежать от серой повседневности и ощутить собственную значимость в стране, где таким, как он, не светит особых перспектив.

– Если бы не наша борьба, то так бы сидел во дворе и бухал с друзьями, – признаётся он. – А сейчас я уже год как не пью. Вот наберусь опыта и создам свою ячейку, она будет называться «Чёрные оборотни». Скажи, звучит круто?..

Егор – типичный представитель революционной массовки на улице Грушевского, хотя нарисовать единый портрет киевского «штурмовика» задача не из лёгких. Здесь попадаются безусые тинейджеры, ищущие острых ощущений, футбольные хулиганы, готовые к драке по любому поводу, платные боевики и фанатики бандеровской идеи, мечтающие «отдать жизнь за украинский народ». Но все они – представители первого постсоветского поколения, отравляемого уже 25 лет коричневым ядом националистической пропаганды. Все они – граждане государства, где 10 процентов мест в парламенте занимает партия «Свобода», чью программу, если слово «украинец» заменить словом «немец», почти не отличишь от агиток НСДАП.

«По убеждениям я национал-социалист»

Киевские политологи поговаривают, что стратеги власти раскрутили «свободовского фюрера» Олега Тягнибока, чтобы на фоне откровенного нацика Виктор Янукович легко переизбрался на второй срок в 2015 году. Итог этой «хитрой комбинации» виден невооружённым взглядом: разгромленный центр Киева, сотни раненых милиционеров и демонстрантов и тысячи оболваненных юнцов, для которых даже бритоголовые активисты ультраправой «Свободы» кажутся – только не смейтесь! – «гнилыми либералами».

– И как вы с такими настроениями пойдёте в ЕС? Бодрым эсэсовским маршем? – продолжаю я пытать Егора.

– Хрен с ней, с Европой, – отвечает пэтэушник, картинно просовывая дымящуюся сигарету в прорезь маски. – По убеждениям я национал-социалист. А нынешняя Европа для меня слишком либеральна. Арабы, турки, гомосеки и всякие толерасты… зачем нам этот отстой? Лучше построить своё национальное государство!

– То есть «москалей – на ножи, а евреев – на верёвки»?

– Ну, не так тупо, – обижается Егор. – В Украине должна быть украинская власть: в бизнесе, политике и культуре должна преобладать титульная нация. Всех коррупционеров надо поставить к стенке, имущество олигархов – отдать народу, а затем провести принудительную украинизацию. Русским не понравится? Ну и пусть у…ют обратно в Россию! А не хотят – мы поможем. Русские – это вообще не славяне, а татары и финно-угры. Сами бухают, наркоманят, но себя мнят империей и хотят загнать нас в свой «Таёжный союз». Мы этого не допустим!..

– Хорошо, избавитесь вы от русских, а дальше что?

– А дальше мы пойдём освобождать наши земли. Воронежская, Курская, Белгородская области и Кубань – это всё украинские территории!..

Егор явно входил в риторический раж, всё больше напоминая агитатора провинциальной ячейки НСДАП году так в 1932-м. Причём жутко становилось даже не от самих речей, этого гремучего коктейля из детской бравады и псевдоисторических баек. Куда страшнее другое – подобными идеями заразились не только потомки галичанских полицаев, но и русскоязычные ребята из восточных областей, которых мы считаем наследниками Великой Победы.

Увы, но перед нами – зримый итог социальной и духовной деградации братской Украины. Сегодня агрессивным юнцам, скандирующим «Бандера прийдэ – порядок навэдэ», бесполезно напоминать историю одного европейского государства, которое в 1933 году замахнулось на тысячелетнее господство, но с позором кануло в бездну в 1945-м. Они не сомневаются в собственной правоте и упиваются чувством безнаказанности. Впрочем, стоит признать: украинские власти, как и некогда элиты Веймарской Германии, давали для этого слишком много поводов.

 

P. S. 

Висящее на сцене ружьё должно было выстрелить

Я побывал в Киеве в конце прошлого месяца – на предыдущем пике «оранжево-коричневой революции», который на фоне нынешнего кровавого побоища смотрится мелким хулиганством. После 22 января волна насилия постепенно шла на спад, но уже тогда было понятно: затишье это временное и буря вот-вот грянет снова.

Нехорошее предчувствие посетило меня в захваченном «штурмовиками» Украинском доме, куда на моих глазах свозили военную амуницию, дубинки и бутылки для «коктейлей Молотова». Помню, как я случайно забрёл в одно отдалённое помещение, и на меня тут же устремились сквозь прорези в масках горящие ненавистью глаза: в этот самый момент боевики примеряли новенькие бронежилеты.

– Вали отсюда, козёл! Щас урою! – заорал один из боевиков, и я пулей выскочил в коридор.

– Тебе ещё повезло, что тебе лицо не начистили, – говорил потом киевский журналист Владимир. – Эти ребята не разойдутся, пока не разнесут в щепки весь Киев.

Что ж, этот гнойник когда-нибудь должен был вскрыться. Таков закон жанра – накрученные на «священную войну» озлобленные юнцы не могут долго обходиться без «подвигов»: молодая кровь закипает. И вот в минувший вторник «праворадикальное ружьё» наконец-то выстрелило, унеся десятки жизней, сломав тысячи судеб и превратив Майдан в бушующее огненное море.

Впрочем, фашистский путч на Украине, судя по всему, уже провалился. «Мирный протест» показал своё истинное «коричневое» лицо, ужаснув миллионы украинцев и превратив оппозиционных политиков в шайку маргиналов. Но даже если с националистической оккупацией центра Киева вскоре будет покончено, как быть с молодняком, подпавшим под чары «борцов за украинскую идею»? Разогнать толпу «штурмовиков» можно за пару часов, но для духовного оздоровления целого поколения украинцев потребуются годы упорного созидательного труда. 

(О духовной, «метафизической» стороне украинских событий читайте в одном из ближайших номеров «НВ»)

Кто там шагает правой?

Скандально известный «Правый сектор» больше всего напоминает… «Аль-Каиду». Есть раскрученный бренд, объединяющий множество ячеек. Только в отличие от международной террористической организации у украинских националистов нет своего Усамы бен Ладена – каждая группировка имеет своего «фюрера». Костяк «Правого сектора» составляют 300–700 профессиональных «штурмовиков», остальные боевики мобилизуются в лучших традициях «оранжевой революции 2.0» – с помощью социальных сетей, как это было в Египте, Ливии и Сирии. По данным экспертов, националистическое подполье на Украине создавалось под крышей англо-американских спецслужб ещё в конце 1940-х годов – именно в США и Канаду эмигрировали многие бывшие бандеровцы. Так что за группировки задают тон в «Правом секторе»?

УНА-УНСО (Украинская национальная ассамблея – Украинская самооборона)

Эта организация была основана в начале 1990-х годов Юрием Шухевичем, сыном гитлеровского пособника и командующего Украинской повстанческой армией (УПА) Романа Шухевича. Исповедует радикальный национализм под лозунгом «Украина для украинцев!». Ставит перед собой задачу – построение организованной силы, которая наведёт порядок в стране и возьмёт на себя ответственность за нацию. Принимала участие в первой чеченской войне на стороне Ичкерии, в грузино-абхазском конфликте и пятидневной войне в Южной Осетии на стороне Грузии.

«Тризуб» имени Степана Бандеры

Уроженец Днепродзержинска Дмитрий Ярош организовал эту группировку в 1993 году. Члены этой организации поднимают на знамёна идеологию христианского национализма – в том виде, в каком её сформировал гитлеровский пособник Степан Бандера. Оправдывают любой способ захвата власти, включая революционное насилие, призывают к тотальной украинизации и борьбе с «москалями». Именно Дмитрий Ярош сформировал в декабре прошлого года «Правый сектор», а его организация задаёт в нём тон.

«Патриот Украины»

Появилась в 1999 году как молодёжное крыло Социально-национальной партии. Лидер – Андрей Белецкий. В отличие от «Тризуба» «патриоты» позиционируют себя как поборники славянского язычества. Выступают за построение общества на принципах украинского национального величия и создание авторитарного государства. 11 января этого года три члена группировки получили шесть лет тюрьмы по обвинению в терроризме и попытке подрыва памятника Ленину в Борисполе под Киевом.

«Братство»

Основано в 1999 году Дмитрием Корчинским. Идеология – национал-анархизм. Члены этой группировки отрицают государство как форму насилия, воспевают «батьку Махно» и казацкие республики. В ноябре 2012 года активисты передали российскому культурному центру в Киеве аппликацию «Герб Московии», состоящую из тушек двух мёртвых петухов. Лидер партии объявлен в международный розыск по подозрению в организации массовых беспорядков в Киеве 1 декабря 2013 года.

«Белый молот»

 Появилась в 2000-е годы как праворадикальное крыло фанатского движения. Активисты исповедуют идеологию национал-социализма, выступая за тотальную украинизацию и ограничение в правах русского и еврейского населения. Не исключают захвата власти насильственным путём. Слывут самыми отмороженными уличными бойцами, являясь на сегодняшний день основной боевой единицей в ходе беспорядков.

Михаил Тюркин, Киев – Петербург. Фото автора