Власть Церкви или Церковь во власти

Небывалую активность развернул Его Святейшество Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в ноябрьские праздники, когда по воле сильных мира сего гражданам РФ предлагается отмечать День народного единства. Смущает не частота появления Святейшего на телеэкранах, в радиоэфире или на первых полосах солидных печатных изданий. Смущает то, что рядом с ним постоянно оказываются те, кому доверено управлять страной, и то, с каким энтузиазмом они кивают в знак согласия на любые размышления вслух главы РПЦ, поддерживают его инициативы и предложения. Понятно, что все это направлено на дальнейшее усиление роли Церкви в жизни нашего государства и его граждан, на продолжение борьбы за идеологический приоритет религии в виде православия на просторах России и в массовом сознании ее жителей.

Кульминацией данного процесса нынче стало публичное заявление патриарха Кирилла, в котором он уравнял события 1612 года (именно в честь них и нашли срочно дату 4 ноября) и 1945 года, то есть победу советского народа в Великой Отечественной войне. «Если сравнивать, что произошло тогда, в далеком XVII веке, с тем, что произошло в веке двадцатом, – заявил глава РПЦ, – можно с уверенностью сказать, что это события одного порядка и одно не важнее другого».

Но эти события несопоставимы по своему характеру и последствиям для нашего Отечества. Фактически Смута была борьбой разных классов и, если говорить современным языком, разных элит, не брезговавших ничем, вплоть до самозванцев и сдачи страны польским оккупантам. И после изгнания их из Москвы, которое, кстати говоря, как раз и завершилось 7 ноября по новому стилю, страна еще долго не могла прийти в себя, оставаясь на задворках главных исторических событий в Европе. Смута, по сути, была прообразом той гражданской войны, которую Россия пережила после 1917 года. 

Великая Отечественная война была войной всего народа, всей нации советских людей за само существование державы. Миллионы жертв, разрушения, страдания, лишения – все это произошло не зря, а было отдано на алтарь той исторической Победы, которая окончательно утвердила страну как мировую державу, государство, с которым отныне стали считаться на планете абсолютно все. На мой взгляд, подобное сравнение, при всем уважении к сану патриарха, просто кощунственно.

Патриарх надеялся своим публичным авторитетом поддержать сомнительный праздник, идея которого покоится на весьма жидких научных основаниях. А лидер государства, выступив вместе со Святейшим на открытии религиозной выставки в московском Манеже, говорил о том, что эксперимент с введением курса «Основы религиозной культуры» в школе удался и что с будущего года он уже станет обязательным и повсеместным. Не менее странно прозвучало и заявление о финансировании за счет государственного бюджета работы военных священников. А если человек атеист и не хочет, чтобы на налоги, которые он платит, содержались люди иных убеждений и взглядов?.. Я уже не говорю о том, что подобным образом ущемляются права поклонников иных религий. 

Сращивание (и не только идеологическое) Церкви и государства – прямой путь к отказу от принципа свободы совести, который закреплен в Основном законе государства. РПЦ очень хочется, чтобы все было именно так. Но так вряд ли будет, потому что мощная прививка просвещения и знаний в нынешнем глобализационном мировом пространстве позволяет дать однозначный ответ на вопрос, на котором зиждется все здание РПЦ: есть ли Бог?

Сергей Ильченко,заведующий кафедрой радио и телевидения факультета журналистики СПбГУ

 

Меня немного изумило столь ярое неприятие оппонентом сравнения событий Смуты и Великой Отечественной войны. Вообще-то и то, и другое – огромные трагедии и в то же время триумфы Отечества. Оба раза на нас напали, оба раза судьба России висела на волоске, и лишь героическим напряжением всего народа – именно всего, всех его слоев – свершилась победа. Да, разное время, да, разные правительства, но Россия-то одна. Так зачем принижать победу 400-летней давности? А утверждение, что «страна еще долго не могла прийти в себя, оставаясь на задворках главных исторических событий в Европе», мягко говоря, не соответствует истине. После Смуты новая династия Романовых фактически создала Российскую империю. От Михаила Федоровича до Петра I страна шла от победы к победе, иной раз проигрывая битвы, но всегда выигрывая войны. Умные и энергичные цари во главе умного и энергичного народа сделали из России супердержаву того времени, наследием которой мы пользуемся до сих пор.

Можно, конечно, сказать, что примерно то же самое было после Великой Отечественной войны, – СССР победил, потом вышел в космос, стал одним из мировых лидеров. Но через сколько лет после Победы он прекратил существование?.. А Романовы правили триста лет.

Человек не может выбирать историю своего народа. Как, впрочем, и свою личную... Как бы этого ни хотели ностальгирующие по СССР интеллектуалы, он пал в 1991 году. По многим причинам, не последней из которых было сверхнапряжение в войне и последующей борьбе за глобальное преобладание. Но главной причиной этой катастрофы было отсутствие у СССР духовного стержня.

Против фактов выступать сложно. Можно их, конечно, подтасовать, но правда рано или поздно выйдет наружу. А она такова, что к вящей ярости либеральной интеллигенции государство Российское изначально существовало в тесном союзе с Православной церковью, именуемом «симфония». Речи нет ни о теократии, ни о, как говорят католики, «цезарепапизме», когда фактическим главой Церкви является глава государства. У этих двух институтов совершенно разные функции и методы. Но цель одна – упорядочить жизнь народа, хранить мир и социальное согласие. И пока симфония существовала, с этой задачей они справлялись. Конечно, не без конфликтов и трагических коллизий. 

Но Петр, несмотря на личное свое благочестие, уничтожил симфонию, упразднив Патриархию. И именно с тех пор Россия стала скатываться в пропасть, завершившуюся катастрофой начала XX века, когда большевики попытались вообще уничтожить православие. 

Сейчас у России есть уникальный шанс вернуть великий принцип, который веками сдерживал наш народ от распада, собирал его вокруг Москвы, привлекал к ней другие народы, – православие. Для патриотов-безбожников это печально, но враг православия – враг России. При этом никакого сращивания государства с Церковью не будет, я удивляюсь, как Святейший Кирилл еще не устал это повторять. Не нужно это Церкви, поймите. Церковь имеет власть над душами, зачем ей власть над телами?..

Я понимаю, почему неверующих раздражает частое публичное появление духовных лиц и вообще упоминания в СМИ о Церкви и вере. Это напоминает о том, что, может быть, они ошибаются самым роковым образом и что есть Бог и есть дьявол и за свое поведение в этой жизни рано или поздно надо будет давать ответ. Это очень неприятная мысль, лучше всего отодвинуть ее на задворки сознания, самодовольно провозгласив: «Бога нет». На что верующие часто вспоминают лаконичный анекдот: «Бог умер. Ницше». «Ницше умер. Бог».

Павел Виноградов, редактор отдела социальных проблем «НВ»