Вперёд, к Декарту!

Есть в мировой, европейской истории фигуры поистине ключевые. Те, благодаря которым формируется образ мышления, а следовательно, и действий. Один из таких гигантов – Рене Декарт.

Это был истинный европеец первой половины XVII века. Человек, скитавшийся по всему континенту. Солдат, участвовавший в осаде Ла-Рошели. Математик и философ, пригретый королями и кардиналами, проклятый католиками и протестантами. До сих пор историки спорят о кончине Декарта: умер ли он своей смертью или был отравлен завистливыми царедворцами шведской королевы Кристины?

А велик он был тем, что первым в истории сказал простую вещь: «Мыслю – следовательно, существую». Но не просто мыслю, а ищу достоверные основания для собственных выводов. Так формировался европейский рационализм, ставший основой европейской культуры. Той культуры, на которую не просто ориентировались в просвещённой России, но которую к тому же ценили и любили как нигде в мире.

Способность отбирать факты, проверять их достоверность, осмыслять прошлое, делать из этого внутренне непротиворечивые выводы сформировала подлинную интеллектуальную честность. Для Декарта и его последователей рациональное сомнение стало не просто методом мышления, но самой жизнью. Его учение – картезианство – не было всесильным, но оно было верным там, где следовало думать. Оно не требовало многого от тех, кто внутренне присягал ему (часто даже не подозревая об этом), оно требовало честно и непредвзято мыслить. А это всегда трудно, в иные времена и опасно. Не случайно сам Декарт после отлучения Галилея сжёг свои бумаги. Это была не трусость, это было понимание неостановимости честной мысли.

С тех пор прошло четыре века. И мы видим грустную картину всеобщего предательства принципов картезианства. Как Европой, так и Россией. И как результат, интеллектуальная деградация везде – от Лиссабона до Владивостока. Причём в последние четверть века это предательство уже выросло в угрозу существования человечества. Самое драматичное свидетельство этого кризиса – Майдан. Дальше может быть ещё хуже.

Рационализм ушёл из всей Большой Европы. На его место заступило господство разного рода конспирологических доктрин. Частично инспирируемых сильными мира сего, но ещё чаще порождаемых массовым сознанием информационной эпохи, которая на наших глазах вырождается в эпоху манипулятивную. Канула в прошлое привычка проверять достоверность фактов, а с ней и врождённое чувство «подвергать всё сомнению» (выражение Карла Маркса, великого картезианца, ныне мало почитаемого из-за его политических последователей). Конспирология же – не более чем часть всемирного наступления мракобесия, которое выступает под разными личинами: религиозного фанатизма, государственного принуждения, либерально понимаемого прогресса…

«Я не согласен с вашими взглядами, но готов отдать жизнь за ваше право их высказать», – эту фразу приписывают Вольтеру. Но биографы великого вольнодумца сильно сомневаются в том, чтобы картезианец Вольтер мог сморозить такую глупость. Ведь это означает отказ от личной ответственности и присоединение к безумным фантазиям толпы.

Картезианство не принимает на веру никакие лозунги, завораживающие массы. Для него толпой может быть как большинство, так и меньшинство. Рациональный тип мышления совсем в другом. Он не допускает человека к «лайкающей» массе «френдов», он предполагает прежде всего тяжёлый мыслительный труд. Самый тяжёлый, если верить академику Ивану Павлову.

Долгие десятилетия США в интеллектуальном отношении заслуженно считали себя наследниками европейского картезианства. Но в последние четверть века и их затронуло неодолимое поглупение. Одна девушка Джен Псаки чего стоила. С её пенька эпоха великого дипломата, умницы Генри Киссинджера – сияющий в недостижимых высотах Монблан.

Истоки интеллектуального кризиса – в наступившем господстве идеологий. Они иррациональны по своей сути и потому противостоят рациональному сомнению. Вспомните, наименее идеологизированные времена были наиболее успешными. И не случайно сейчас самое процветающее государство – Сингапур, выстроенный покойным Ли Куан Ю вообще без какой-либо идеологии. Кстати, не был ли стихийным картезианцем Дэн Сяопин с его афоризмом о безразличии к цвету кошки, ловящей мышей?..

Думаю, и для России в XXI веке лучшими годами были как раз те, когда рациональное превалировало над иррациональной идеологизацией.

 

Валерий Островский, политолог