Юрий Соломин: «Мой юбилей отметим позже»
Сегодня выдающемуся российскому актеру исполняется 75 лет
Всесоюзную известность ему принесла роль капитана Кольцова в многосерийном фильме «Адъютант его превосходительства». Среди лучших киноработ Юрия Соломина – Дмитрий Ульянов в «Сердце матери», Телегин в телефильме «Хождение по мукам», майор Звягинцев в «Блокаде», Трактирщик и Генрих Айзенштайн в телефильмах «Обыкновенное чудо» и «Летучая мышь», Славин в «ТАСС уполномочен заявить…». Более 20 лет Юрий Соломин – художественный руководитель Государственного академического Малого театра. Встретиться с ним оказалось делом непростым. Вместо того чтобы готовиться к юбилею, Юрий Мефодьевич, как оказалось, в рамках Всероссийского проекта «Малый театр – Великой Победе» на теплоходе переезжает по Волге из города в город.
– На сайте вашего театра акция «Малый театр – Великой Победе» названа «большой гастролью». Какова предыстория этого проекта?
– Мы давно думали, что надо бы сделать что-то по-настоящему интересное к такому замечательному празднику. Причем хотелось не ограничиваться только одним днем 9 мая, а продлить праздник на весь год. Уж очень масштабная и значимая эта дата – 65 лет Великой Победы. Малый театр тоже когда-то ковал эту Победу. Во время войны коллектив Малого театра собрал деньги на нужды фронта и затем обратился к Верховному главнокомандующему с просьбой построить на эти деньги самолет. Просьба была удовлетворена, и в 1944 году были построены 12 самолетов, что воевали в Восточной Пруссии, участвовали во взятии Берлина. На борту каждого надпись: «Малый театр – фронту». Отдавая должное героям тех лет, в Малом весной мы открыли мемориальную доску этой эскадрильи.
Постепенно идея сформировалась в акцию: мы решили проехать на теплоходе по Волге, чтобы своим искусством еще раз напомнить о том подвиге, отдать должное ветеранам. Ветеранов остается все меньше, мы часто говорим, что сделаем для них все, и, конечно, делаем немало, но эти люди нуждаются в постоянном внимании, заботе. Мы рады, что нашу идею поддержал Всероссийский фонд ветеранов, который возглавляет президент, правительство, люди бизнеса. Везде есть хорошие, добрые, участливые люди! Мы зафрахтовали пароход (речной флот нам помог!) и отправились к тем, кто нас так ждет. Ярославль, Нижний Новгород, Казань, Самара, Саратов, Волгоград...
– И какие же спектакли играете, сойдя с теплохода на берег?
– Вечером в местной филармонии артисты Малого театра дают концерт, у нас свой оркестр очень хороший. 12 наших поющих актеров во главе с Ириной Муравьевой, Борисом Невзоровым. Звучат песни войны. Сколько раз я слушал, столько раз убеждался: какая музыка прекрасная, какая поэзия великая. Каждый концерт заканчивается слезами радости. После тридцатиминутного антракта играем спектакль по чеховским водевилям «Предложение» и «Свадьба». Ведь на одном борту нашего теплохода написано: «К 65-летию Победы», а на другом – «К 150-летию Антона Павловича Чехова». Так что мы отмечаем два великих юбилея, помним, что первые спектакли по Чехову были поставлены в Малом театре в 1891–1892 годах. И если уж говорить начистоту, нам показалось, юбилей Чехова мог быть отмечен в нашей стране намного мощней.
– А у художественного руководителя Государственного академического Малого театра будет мощный юбилей?
– Нет, не будет. Возможно, позже, во время сезона, отметим. А сейчас все силы отданы проекту «Малый театр – Великой Победе». С 11 часов и до 22 все работают вдохновенно. Я вот вчера из Самары прилетел в Москву, так как в театре много дел – ремонт и так далее.
– А Соломин нынче активно занят в репертуаре театра как артист?
– Соломин занят не очень активно. Но вот в булгаковском «Мольере» сыграл… Мольера. Коллектив сказал «надо», настоял, потому что я давно не играл чего-то нового… Премьера прошла вроде бы удачно, мечтаю показать своего Мольера в Петербурге. Продолжаю играть Фамусова в «Горе от ума», Тригорина в «Чайке».
Работы у художественного руководителя предостаточно, чтобы еще что-то новое репетировать, играть. В сентябре после отпуска мы выезжаем во Владимир на фестиваль, где будем «Горе от ума» играть. В Калуге помогаем проводить фестиваль Островского. Только что из Тамбова приехали, с фестиваля, где отмечаются лучшие артисты провинции (мы там вручаем премию Малого театра).
– В труппе Малого театра много бывших питерских актеров?
– Диаспоры питерской у нас нет (улыбается). Когда-то из Питера приехал Валерий Баринов, работал у нас довольно активно, но года два назад ушел. Сейчас он много снимается, работает в антрепризе – там выгодней. Кстати, могу вам рассказать, что когда-то и Владислав Игнатьевич Стржельчик хотел перейти в Малый театр, уже в последние годы жизни. Мы были в очень хороших отношениях. Но я его не торопил, понимая, что такое – порвать пуповину, связывающую его с Петербургом.
– Стржельчик был недоволен своим положением в родном БДТ?
– Что-то там происходило. Но я в такие дела не влезаю. Никогда не спрашиваю, почему уходит человек, почему приходит.
– Ваш театр всегда ждут с нетерпением в Петербурге.
– Мы стараемся хотя бы раз в два года (как в старые добрые советские времена!) приезжать в город на Неве с большими гастролями. Нас радует, что многие петербуржцы, находясь в Москве, вечером спешат именно в наш театр. Есть поклонники, которые специально приезжают из Питера на премьеры в Малый. Я благодарен «Невскому времени» за то, что с помощью вашей газеты могу накануне своего юбилея передать всем петербуржцам наш низкий поклон.
– Приходилось читать, что вы до сих пор колесите по Москве за рулем автомобиля!
– Я действительно автомобилист с сорокалетним стажем. Машина у меня и сейчас есть, но я ею уже почти не пользуюсь. Были сложности со здоровьем. А так я всегда сижу впереди, рядом со своим водителем, смотрю на светофоры, нажимаю ногами на газ, на тормоз. Все действует, только руль не кручу…
– Вы – народный артист СССР. Высокое звание. Но, согласитесь, сегодня оно девальвируется, коль дают его самопровозглашенным «королям» эстрады…
– Я даже имею некоторое отношение к присуждению этих званий и могу сказать, что фамилии многих подобных «королей» комиссия не пропустила бы. Но, к сожалению, есть другие рычаги. Кстати, народных и заслуженных артистов СССР сейчас у нас осталось меньше сотни, включая ближнее зарубежье. Перед смертью замечательная актриса Софико Чиаурели смогла снять фильм о своей семье. В какой-то момент ее спросили: «Вот вы – народная артистка СССР, а СССР нет, как вас теперь объявлять?» Она ответила: «Я народная артистка исчезнувшей цивилизации!» Это врезалось мне в память. Потому что исчезнувшую цивилизацию под названием СССР я очень ценю. Там были мои учителя, родители, дедушки, бабушки…
– Всю свою жизнь вы фанатично преданы одному театру. А вот американцы считают, что работу нужно периодически менять – раз в семь лет...
– Ну мало ли что американцы придумают! Может, скажут, что и жену каждый год менять надо... Малый театр на самом деле – великий театр. Быть ему преданным – великая честь. На его сцене играли Игорь Ильинский, Борис Бабочкин, Михаил Царев, Михаил Жаров, Вера Пашенная... Я счастлив, что застал их. Более добрых, душевных и замечательных людей в своей жизни не встречал! Когда в театре появлялся молодой артист, он ощущал со всех сторон только доброжелательность. Кто-то из великих стариков непременно уделял ему внимание: дарил книжку, свою фотографию. Как бы брал под покровительство. Мне очень помогла Вера Николаевна Пашенная. Была моим педагогом и сделала для меня столько, сколько никто другой. Благодаря ей я остался в Москве и вообще пришел в профессию. Это очень личная история...
– Накануне юбилея самое время вспомнить очень «личную историю»!
– Я приехал в Москву поступать в Щепкинское театральное училище из Забайкалья. Вместе с отцом. Жили мы очень бедно. Деньги на дорогу и проживание были, без преувеличения, последними в семье. К счастью, билеты отцу дали бесплатно на железной дороге. Два тура я прошел. А потом случилась беда: отца обокрали. Мы остались без билетов, без денег. Негде жить, нечего есть и не на что уехать домой. А у меня впереди всего лишь последний тур, еще один конкурс... И вот она, цель! Увы, столь трудно досягаемая... И что-то меня подтолкнуло пойти прямо к Пашенной. Как сейчас помню, Вера Николаевна вышла из аудитории и спросила: «Чего тебе, деточка?» После моего рассказа помолчала пару секунд. А потом произнесла: «Оставайся!» Значит, поверила, а ведь могла бы отмахнуться, принять за студенческие небылицы.
Сейчас я понимаю, что тогда Пашенная взяла на себя ответственность – провести меня через последний экзамен. Точнее, взяла на себя полную ответственность и за меня, и за мою судьбу. Об этом я потом не раз вспоминал, когда сам стал преподавателем в Щепкинском училище. И если выпадал шанс помочь студенту, помогал, помня уроки Пашенной.
