За что платим, то и кушаем

Мы послушно глотаем журналистскую информацию из телевизора, газет, интернета. И подчас даже не догадываемся, что становимся заложниками тех, кто поставляет нам эти знания.

Читаю американский роман. Медленно, потому что без перевода, и очень внимательно, поскольку герой – журналист. Книга Дэвида Игнатиуса опубликована сравнительно недавно – в середине 1990-х, и главный герой, репортёр Эрик Труэл, несмотря на то что ему всего три десятка лет, успел побывать во многих известных, ещё не забытых нами горячих точках. Но оказалось, что пуще всего поджаривают пятки в столице его могущественной родины, Вашингтоне.

Роман называется A Firing Offence. Думаю, на русский это можно перевести как «Повод для увольнения». Только нужно учитывать, что offence в английском языке означает прежде всего «оскорбление». В газете «Нью-Йорк миррор», где работает Эрик, подобным оскорбительным нарушением корпоративной этики считается работа на стороне. И герой совершает именно такую ошибку: он связывается с людьми из  Центрального разведывательного управления. Газета выдумана, герой вымышлен, а интрига реальна, причём насущна по обе стороны океанов – что Тихого, что Атлантического.

Дело журналиста – добывать информацию. Находить, обрабатывать и делать достоянием общества. Чем уникальнее факты, которые удалось вытащить репортёру, тем выше он поднимается в глазах публики, коллег и, чего греха таить, собственного начальства. Но инсайдерскую информацию может сообщить лишь тот, кто видит ситуацию изнутри. Эрик находит источник внутри ЦРУ – человека настолько развязного и болтливого, что поначалу даже представляется сомнительным, как такому трепачу кто-то может доверить секреты собственной профессиональной кухни. Но постепенно Труэл понимает, что не он вытягивает секреты для «горячих» историй, а его самого используют в большой игре, направляя в сторону, нужную властителям мира.

Мы живём в обществе, где информация сделалась и товаром, и оружием. Об этом уже столько писали – Кастельс, Маклюэн, Белл, Луман, Хабермас, – что этот постулат доказывать вроде безумнее, чем третью аксиому Евклида. Более того, человек, как существо общественное, органически нуждается в информации. Знание необходимо нам просто для того, чтобы выжить хотя бы элементарнейшим образом. Но кто возьмётся решать, какая толика информации человеческому существу крайне необходима, а без какой он обойдётся совершенно спокойно? Например, Эрик узнаёт, что кандидат в президенты достаточно давно перенёс нервный срыв. Кстати, намёк на «чёрное пятнышко» подал ему всё тот же «секретный источник». Герой проводит расследование и убеждается: многие знали об этом инциденте, но не торопились воспользоваться своим знанием. «Мы всё равно проигрывали, – объясняет Эрику бывший политический противник его мишени. – Зачем же ещё нужно было выглядеть в глазах публики последними ублюдками?!»

Однако герой не останавливается и направляется за последним подтверждением к самому кандидату, сенатору. Тот, узнав  о цели визита, спрашивает: «Могу ли я поговорить с вами как с человеческим существом?» Эрик берёт секундную паузу и отвечает предельно искренне: «Сейчас я всего лишь журналист…»

Получается, что этос журналистского сообщества противоречит принципам обыденного существования. Главное – не работать на сторону, а остальное приложится. «Тебя ждут тяжёлые полчаса, – наставляет Эрика его босс, отправляя репортёра к сенатору. – Да только так ты поймёшь, за что мы платим тебе такие деньги…»

Но, позвольте, ведь деньги появляются не из воздуха. В данной ситуации они, эти десятки тысяч долларов, суть материализованные ожидания публики. Читатели газет ждут тайн, открытий, разоблачений, сенсаций. Чем громче и горячее, тем охотнее потребляет аудитория. В минуту раздумий Эрик вспоминает, как компания молодых репортёров рассуждала: можно ли съесть  «г… пирога» (shit cake) ради хорошего материала? Поначалу ребята задумались, но кто-то спросил: а насколько хорошим получится материал? То есть ради «хорошей истории» современный журналист готов проглотить всё что угодно. Но у меня сразу возникает вопрос: из какого вещества будет сляпана работа журналиста – не из того ли самого, что ему пришлось проглотить? А тогда уже и нам с вами можно спросить друг друга: почему мы согласны глотать то, чем нас кормят? Именно мы, в конце концов, и заказываем эти блюда.

Владимир Соболь, писатель, лауреат Государственной премии России