Экономика
За независимость нужно платить – своим магазинам
03 сентября
Попробовал бы кто-нибудь из иностранцев создать в составе Российской армии собственную войсковую часть – его без промедления отправили бы в дурдом. Аналогично, если бы он захотел приватизировать, к примеру, Росатом. За независимостью от иностранного влияния армии и стратегических отраслей у нас следят строго. Другое дело – торговля. Казалось бы, какая разница, кому принадлежит сеть продовольственных магазинов – Джону Смиту или Петру Иванову? Главное, чтобы выбор был пошире и цены пониже. Между тем в современных условиях «национальность» торговли имеет не меньшее значение, чем независимость от зарубежного капитала армии.
Посмотрим сначала статистику. По данным Торгово-промышленной палаты РФ за 2007 год, общий объем мировой торговли составил 12 триллионов долларов США. А платежеспособный спрос – всего 6. Понятно, что в данной ситуации уже важно не столько произвести, сколько продать, – и поэтому торговля становится определяющей отраслью экономики: ведь именно она принимает решение, чей товар будет продаваться. А значит, она может диктовать условия и производителям, и поставщикам, и населению, и государству.
Но как заставить россиян покупать исключительно импортное, причем не лучшего качества и по завышенным ценам? Метод прост – у жителей России не должно остаться выбора. Иначе говоря, торговля должна работать в интересах не российских, а иностранных производителей. Есть и идеальный механизм для реализации этой затеи – транс-национальные торговые сети.
О могуществе торговых сетей на Западе знают давно. Описанный в учебниках пример – с американской Wal-Mart. Результаты ее действий оказались настолько катастрофичны, что американцы вынуждены были принять специальный закон, ограничивающий бесконтрольную экспансию торговых сетей. Так, например, было законодательно запрещено пускать сетевые торговые структуры в малые города (с населением менее 40 000 человек). Практика деятельности Wal-Mart показала – как только сеть приходит в небольшой город, он экономически умирает. Разумеется, в конце концов и сетевой монстр остается без покупателей, но это его заботит мало – «сливки» сняты, затраты многократно «отбиты», а ангар, названный гипермаркетом, многократно окупился (кстати, посмотрите на наши «Ленты» и «Пятерочки» – тоже не на века построены).
В Европе, посмотрев на ужасы американской сетевой торговли, были более готовы к приходу сетей, что выразилось в масштабном ограничительном законодательстве. Однако даже его оказалось недостаточно, и в прошлом году Европарламент подавляющим большинством голосов принял специальное постановление, рекомендующее внести в законодательство дополнительные «административные барьеры» для сетевой торговли.
В Россию транснациональные торговые сети пришли с отработанными (и уже запрещенными в цивилизованном мире) технологиями захвата экономического пространства. Они совершенно не собирались соблюдать принятые в Европе ограничения и нормы приличия. А оставшееся с недобрых ельцинских 90-х прозападное чиновничье лобби приняло их с распростертыми объятиями. К чему это привело, ярче всего видно на примере Петербурга.
Уровень сопротивляемости городских чиновников здесь объективно ниже, чем в Москве, а значит, и манипулировать ими проще.
Началось все четыре года назад, когда специальным постановлением правительства Санкт-Петербурга было объявлено, что приоритетом городской политики является «развитие сетевого принципа организации торговли, привлечение в город крупных компаний, занимающихся созданием и эксплуатацией крупных торговых сетей». Расчистка «жизненного пространства» для транснациональных торговых корпораций пошла споро – власти один за другим специальными постановлениями ликвидировали целые сектора их единственного естественного конкурента – мелкорозничной торговли. За три года город потерял 1500 предпринимателей на остановках, 2000 у метро и минимум по 50 – в каждом из 680 снесенных мини-рынков (по-другому – комплексы или зоны мелкорозничной торговли). Итого – около 40 000 малых торговцев.
В итоге сети фактически стали монополистами и по отношению к покупателям, и по отношению к производителям. Если для покупателей это очереди, сокращение выбора, рост цен и потеря главного права потребителя – «проголосовать ногами» (голосуй – не голосуй, кругом одни «Пятерочки»), то для производителя все намного хуже. Не нужно строить иллюзий: российских торговых сетей практически нет – и чьи интересы будут продвигать голландская X5 Retail Group («Пятерочка», «Перекресток», «Карусель»), британская «Лента», люксембургский «О’Кей», кипрская «Дикси»? Правильно – родных им еэсовских производителей. И вот уже наш агросектор разоряется, не имея возможности сбыть свою продукцию, а нам приходится потреблять бельгийские и французские колбасы, рыбу из Скандинавии, грибы из Китая. Фермеры Ленобласти вынуждены забивать коров на мясо, потому что закупочная цена на молоко не окупает затраты, а мы в сетевых «храмах торговли» покупаем молочные напитки, сделанные из импортного порошка. В «О’Кее» мы вынуждены покупать картофель по 29 рублей за килограмм из... Саудовской Аравии, в другом сетевом магазине – по 134 рубля из Франции. А мини-рынок «Старая Деревня», предлагающий картошку из Новгородской области по 14, власти приговаривают к уничтожению, потому что на его месте жизненно необходимо построить парковку и заправку.
Петербург уже удостоился весьма сомнительного титула «мировой столицы ритейла» – не только из-за беспрецедентно высокой доли торговых сетей в розничном товарообороте (свыше 80 процентов), но и вследствие сверхтолерантного отношения городских властей.
В экономике есть понятие «эффекта домино», когда проблема в одной отрасли неизбежно порождает проблемы в смежных и далее по цепочке. Аграрии разоряются, значит, им не нужны ни удобрения, ни сельхозтехника, ни научные новации. Значит, тем же заводам по производству удобрений и сельхозтехники предстоит банкротство, и продукция их поставщиков тоже останется невостребованной, и где и когда эта волна уничтожения отечественного производителя затухнет – кто знает?
Не радуют и ценовые показатели. В «сетевизированном» Петербурге цены зачастую выше, чем в Москве, да и растут быстрее – на 19 процентов в прошлом году (против 14 процентов московских). Сейчас во многих странах цены на потребительском рынке падают. В Германии, например, они находятся на самом низком уровне за послевоенный период – пачка натурального масла и пакет натурального молока стоят соответственно 56 и 68 евроцентов. Если пересчитать в рубли, то выяснится, что в петербургских сетевых магазинах аналогичные, но эрзац-продукты (соответственно спрэды и порошковые напитки) зачастую стоят в полтора раза дороже.
С нынешним кризисом были связаны определенные надежды – что закредитованные сверх всяких пределов торговые сети должны рухнуть, что неизбежно привело бы к снижению их доли на рынке, возрождению конкурентной им мелкой розницы и, как следствие, – к оживлению российской экономики.
Увы, Россия опять всех удивила. Взяла да и дала 50 миллиардов стабилизационных кредитов... транснациональным торговым корпорациям. Зачем? В ходе недавно прошедшего XII Северо-Западного продовольственного форума руководитель северо-западного дивизиона X5 честно ответил: на скупку «слабых и обанкротившихся». Иными словами – на дальнейшее наращивание сетевой монополии.
Сегодня власть зачастую объясняет стремительную ликвидацию мини-рынков, торговых павильонов и киосков «просьбами и пожеланиями населения». Но мы еще по советскому периоду отлично знаем особенности такого эпистолярного жанра, как «письма трудящихся». Зато подлинные письма от простых горожан – с просьбами сохранить Хасанский рынок, «Старую Деревню», те немногие ларьки, что еще остались в спальных районах, – летят в корзину.
Давным-давно известна мудрость: «Не хочешь кормить свою армию – будешь кормить чужую». А мы сейчас кормим даже не чужие армии, а целые страны. Куда уходят наши деньги от продажи нефти, газа, металлов? Зарубежным производителям и в офшоры, где зарегистрированы офисы торговых сетей.
Алексей Третьяков, председатель совета Санкт-Петербургской ассоциации малого бизнеса в сфере потребительского рынка
Посмотрим сначала статистику. По данным Торгово-промышленной палаты РФ за 2007 год, общий объем мировой торговли составил 12 триллионов долларов США. А платежеспособный спрос – всего 6. Понятно, что в данной ситуации уже важно не столько произвести, сколько продать, – и поэтому торговля становится определяющей отраслью экономики: ведь именно она принимает решение, чей товар будет продаваться. А значит, она может диктовать условия и производителям, и поставщикам, и населению, и государству.
Но как заставить россиян покупать исключительно импортное, причем не лучшего качества и по завышенным ценам? Метод прост – у жителей России не должно остаться выбора. Иначе говоря, торговля должна работать в интересах не российских, а иностранных производителей. Есть и идеальный механизм для реализации этой затеи – транс-национальные торговые сети.
О могуществе торговых сетей на Западе знают давно. Описанный в учебниках пример – с американской Wal-Mart. Результаты ее действий оказались настолько катастрофичны, что американцы вынуждены были принять специальный закон, ограничивающий бесконтрольную экспансию торговых сетей. Так, например, было законодательно запрещено пускать сетевые торговые структуры в малые города (с населением менее 40 000 человек). Практика деятельности Wal-Mart показала – как только сеть приходит в небольшой город, он экономически умирает. Разумеется, в конце концов и сетевой монстр остается без покупателей, но это его заботит мало – «сливки» сняты, затраты многократно «отбиты», а ангар, названный гипермаркетом, многократно окупился (кстати, посмотрите на наши «Ленты» и «Пятерочки» – тоже не на века построены).
В Европе, посмотрев на ужасы американской сетевой торговли, были более готовы к приходу сетей, что выразилось в масштабном ограничительном законодательстве. Однако даже его оказалось недостаточно, и в прошлом году Европарламент подавляющим большинством голосов принял специальное постановление, рекомендующее внести в законодательство дополнительные «административные барьеры» для сетевой торговли.
В Россию транснациональные торговые сети пришли с отработанными (и уже запрещенными в цивилизованном мире) технологиями захвата экономического пространства. Они совершенно не собирались соблюдать принятые в Европе ограничения и нормы приличия. А оставшееся с недобрых ельцинских 90-х прозападное чиновничье лобби приняло их с распростертыми объятиями. К чему это привело, ярче всего видно на примере Петербурга.
Уровень сопротивляемости городских чиновников здесь объективно ниже, чем в Москве, а значит, и манипулировать ими проще.
Началось все четыре года назад, когда специальным постановлением правительства Санкт-Петербурга было объявлено, что приоритетом городской политики является «развитие сетевого принципа организации торговли, привлечение в город крупных компаний, занимающихся созданием и эксплуатацией крупных торговых сетей». Расчистка «жизненного пространства» для транснациональных торговых корпораций пошла споро – власти один за другим специальными постановлениями ликвидировали целые сектора их единственного естественного конкурента – мелкорозничной торговли. За три года город потерял 1500 предпринимателей на остановках, 2000 у метро и минимум по 50 – в каждом из 680 снесенных мини-рынков (по-другому – комплексы или зоны мелкорозничной торговли). Итого – около 40 000 малых торговцев.
В итоге сети фактически стали монополистами и по отношению к покупателям, и по отношению к производителям. Если для покупателей это очереди, сокращение выбора, рост цен и потеря главного права потребителя – «проголосовать ногами» (голосуй – не голосуй, кругом одни «Пятерочки»), то для производителя все намного хуже. Не нужно строить иллюзий: российских торговых сетей практически нет – и чьи интересы будут продвигать голландская X5 Retail Group («Пятерочка», «Перекресток», «Карусель»), британская «Лента», люксембургский «О’Кей», кипрская «Дикси»? Правильно – родных им еэсовских производителей. И вот уже наш агросектор разоряется, не имея возможности сбыть свою продукцию, а нам приходится потреблять бельгийские и французские колбасы, рыбу из Скандинавии, грибы из Китая. Фермеры Ленобласти вынуждены забивать коров на мясо, потому что закупочная цена на молоко не окупает затраты, а мы в сетевых «храмах торговли» покупаем молочные напитки, сделанные из импортного порошка. В «О’Кее» мы вынуждены покупать картофель по 29 рублей за килограмм из... Саудовской Аравии, в другом сетевом магазине – по 134 рубля из Франции. А мини-рынок «Старая Деревня», предлагающий картошку из Новгородской области по 14, власти приговаривают к уничтожению, потому что на его месте жизненно необходимо построить парковку и заправку.
Петербург уже удостоился весьма сомнительного титула «мировой столицы ритейла» – не только из-за беспрецедентно высокой доли торговых сетей в розничном товарообороте (свыше 80 процентов), но и вследствие сверхтолерантного отношения городских властей.
В экономике есть понятие «эффекта домино», когда проблема в одной отрасли неизбежно порождает проблемы в смежных и далее по цепочке. Аграрии разоряются, значит, им не нужны ни удобрения, ни сельхозтехника, ни научные новации. Значит, тем же заводам по производству удобрений и сельхозтехники предстоит банкротство, и продукция их поставщиков тоже останется невостребованной, и где и когда эта волна уничтожения отечественного производителя затухнет – кто знает?
Не радуют и ценовые показатели. В «сетевизированном» Петербурге цены зачастую выше, чем в Москве, да и растут быстрее – на 19 процентов в прошлом году (против 14 процентов московских). Сейчас во многих странах цены на потребительском рынке падают. В Германии, например, они находятся на самом низком уровне за послевоенный период – пачка натурального масла и пакет натурального молока стоят соответственно 56 и 68 евроцентов. Если пересчитать в рубли, то выяснится, что в петербургских сетевых магазинах аналогичные, но эрзац-продукты (соответственно спрэды и порошковые напитки) зачастую стоят в полтора раза дороже.
С нынешним кризисом были связаны определенные надежды – что закредитованные сверх всяких пределов торговые сети должны рухнуть, что неизбежно привело бы к снижению их доли на рынке, возрождению конкурентной им мелкой розницы и, как следствие, – к оживлению российской экономики.
Увы, Россия опять всех удивила. Взяла да и дала 50 миллиардов стабилизационных кредитов... транснациональным торговым корпорациям. Зачем? В ходе недавно прошедшего XII Северо-Западного продовольственного форума руководитель северо-западного дивизиона X5 честно ответил: на скупку «слабых и обанкротившихся». Иными словами – на дальнейшее наращивание сетевой монополии.
Сегодня власть зачастую объясняет стремительную ликвидацию мини-рынков, торговых павильонов и киосков «просьбами и пожеланиями населения». Но мы еще по советскому периоду отлично знаем особенности такого эпистолярного жанра, как «письма трудящихся». Зато подлинные письма от простых горожан – с просьбами сохранить Хасанский рынок, «Старую Деревню», те немногие ларьки, что еще остались в спальных районах, – летят в корзину.
Давным-давно известна мудрость: «Не хочешь кормить свою армию – будешь кормить чужую». А мы сейчас кормим даже не чужие армии, а целые страны. Куда уходят наши деньги от продажи нефти, газа, металлов? Зарубежным производителям и в офшоры, где зарегистрированы офисы торговых сетей.
Алексей Третьяков, председатель совета Санкт-Петербургской ассоциации малого бизнеса в сфере потребительского рынка
