«А можно охотиться без водки?» – «Хотелось бы…»

Второй режиссёр фильма «Особенности национальной охоты», вышедшего на экраны 20 лет назад, рассказал «НВ» о том, как снималось культовое кино

 

В июне 1995 года состоялась премьера «Особенностей национальной охоты», одного из самых любимых наших фильмов. Корреспондент «НВ» разыскала второго режиссёра этой картины Александра Васильева и попросила его вспомнить, как проходили съёмки. По словам Васильева, об этом можно было бы снимать отдельный фильм, который наверняка оказался бы не менее интересным, а главное, не менее смешным.

– Картина получилась замечательная, – улыбнулся Васильев, который на днях вернулся из Донецка, где участвовал в съёмках очередной картины. – Я, когда посмотрел её, сразу понял: попал в точку. Не я, конечно, боже упаси, Александр Владимирович Рогожкин попал! Я только второй режиссёр, моё дело – производство. Хотя… Мне хочется верить, что и моя скромная доля творчества в этом фильме присутствует.

«Какая сволочь стреляла?!»

Вообще-то «Особенности национальной охоты» должны были снимать летом. Но подготовительный период затянулся. Долго согласовывали сценарий, утверждали актёров, искали место съёмок. Пока суд да дело, короткое северное лето возьми да и кончись. Похолодало. Но актёрам приходилось изображать, что им тепло. Нырять в ледяную воду (плюс восемь): три репетиции, четыре дубля. А Алексею Булдакову надо было плавать в этой воде, улыбаясь от удовольствия. Если вы подумаете – какая разница, они же все там после бани, будете не правы. В той «кинематографической» бане вовсе не было жарко – из-за камеры, которая боится конденсата.

Снимали в Приозерском районе, в 30 км от посёлка Проточное, ближе к Ладожским шхерам. Там отыскался заброшенный финский хутор со старой баней и амбаром, где и устроили резиденцию Кузьмича. А жили в пионерском лагере, который находился на другом берегу залива. Кого-то возили на лодке, а основную группу – на двухмостовом пазике, в обход озера, по жуткой дороге, которая превращалась в месиво после очередного дождя. Везде были раскиданы валуны, и автобус с людьми скользил между ними, заваливаясь то на один, то на другой бок. Съёмочная группа сначала дружно охала, потом привыкла.

– Грибы – это было что-то для нас страшное, – вспоминает Александр Васильев. – Как только мы высаживали людей на каком-то острове, через минуту оглянешься – никого. Все тут же разбредались и собирали белые вёдрами. Места-то дикие, народу никого. Мужики сделали из бочек специальные сушилки и увозили домой мешки сушёных грибов!

Александр Рогожкин вставал раньше всех. Пока остальные просыпались, он садился с удочкой на берегу и успевал наловить свежей рыбы, которую потом все дружно с удовольствием поедали. Он вообще заядлый рыбак, а автор идеи и директор картины Михаил Кирилюк – охотник. Он-то и рассказал Александру Рогожкину множество настоящих охотничьих историй. Например, о том, как мужики заблудились и случайно попали в коровник, к девушкам. Или как перепутали лошадь егеря с лосем (вполне возможно, егерь кричал тогда: «Какая сволочь стреляла?!»).

К съёмкам приступили в сентябре. Последний съёмочный день Александр Васильев запомнил отчётливо: 15 октября, в его день рождения. Проснулся в дощатом летнем домике, а в кружке был слой льда.

«Нашёл Вилле через знакомых»

Александр Рогожкин не хотел, чтобы в фильме про русскую национальную охоту снимались звёзды, лица которых хорошо известны публике. И ему удалось собрать блестящую команду острохарактерных актёров, каждый из которых после этого фильма проснулся знаменитым.

Театральный актёр Виктор Бычков снялся к тому моменту уже в трёх десятках картин, в том числе и у Рогожкина. Но узнавать его стали только после роли Кузьмича. Семён Стругачёв (следователь Лёва Соловейчик), который в фильме гениально кричал: «Всё пропили! Что, думаете, кончилась Россия?!» – шутил, что его взяли в картину за длинный нос. Сергей Русскин (в фильме неудачник-бизнесмен Савенко) получил такую закалку на съёмках, что потом признавался: ему уже ничего не было страшно. Сергей Гусинский (сержант, потерявший табельное оружие), к которому навеки прилипла фраза: «Семёнов, водку пить будешь?» – работал звукорежиссёром на «Ленфильме». После этого снялся ещё в пятнадцати картинах. А Алексей Булдаков (генерал Иволгин) подружился с генералом Лебедем, на которого он оказался похож как две капли воды. Хотя режиссёр вовсе не ставил перед ним задачи копировать известного военачальника и политика.

– Наверное, каждое время приносит своих героев, – признавался актёр в одном из интервью. – Может быть, наша эпопея в какой-то степени сменила фильмы Гайдая? Может, Иволгин и есть наш национальный герой?

Наконец, фильм «Особенности национальной охоты» сделал знаменитым финского актёра, а тогда ещё студента ЛГИТМиКа Вилле Хаапасало.

– Я случайно услышал, что у Вениамина Фильштинского учится финн, вспоминает Александр Васильев. – Поехал в институт. А там лето, каникулы. И он, естественно, где-то у себя дома в Финляндии. На хуторе. Где конкретно, никто сказать не мог. Связаться невозможно – тогда же ни соцсетей, ни мобильных телефонов не было. Но в кино неразрешимых задач не бывает. Нашёл в итоге Вилле через знакомых и знакомых знакомых, уговорил приехать на пробы. Но пришлось ещё профессора Фильштинского слёзно просить отпустить студента на съёмки. Он был против…

«Мне медведя поить надо!»

Сначала Александр Рогожкин хотел, чтобы в фильме снимался взрослый медведь.

– Я уже было нашёл медведя-двухлетку, посмотрел, а это уже матёрый зверь, – рассказывает Александр Васильев, в чьи обязанности входило также подбирать животных для съёмок. – С трудом, но удалось отговорить от этой затеи Александра Владимировича. Режиссёры же не мыслят такими категориями, как «опасно – не опасно», для них главное – достоверность…

И на съёмочную площадку привезли малыша, смешного и обаятельного. Но когти при этом у него уже были ого-го! И повадки такие, что съёмочная группа его, прямо скажем, побаивалась.

Больше всего медвежонок полюбил сгущённое молоко и, увы, водку. При помощи сладкого его заставляли делать то, что нужно в кадре. Один раз молоко случайно пролилось на пол, и съёмки пришлось остановить, пока мишка с маниакальным упорством не расковырял пол и не облизал тщательно все деревяшки. А водкой поили зверя вместо снотворных уколов, когда на съёмочной площадке актёры должны были сниматься с ним рядом.

– Он вылакал из тазика две бутылки водки, но не заснул, а только опьянел слегка, – вспоминает Александр Васильев. – А у нас график! Водки больше нет, магазины далеко, и вдруг я вижу Михаила Кирилюка, с портфелем. «Миша, – говорю, – давай водку, а то медведь не спит». Он жалобно: «У меня только коньяк!» Я: «Мне медведя поить надо!» Он понял всё. Дал.

Но в самом конце сцены, когда Семён Стругачёв усадил спящего зверя к себе на колени, тот вдруг проснулся и ка-ак укусит его! Актёру не пришлось играть испуг – он ощутил настоящий ужас и попросту убежал из кадра.

В другой сцене медведь должен гнаться за Сергеем Гусинским. Поняли, что больше одного дубля снять не получится: нужно было в определённый момент выпустить зверя, который рвался, почуяв сладкий запах, а предварительно снять с него ошейник и намордник. Второй режиссёр взгромоздился медведю на спину, взял его за уши – тот всё время хотел его сбросить – и крикнул: «Готовы?» Ошейник сняли, но в этот момент оператору Андрею Жигалову вздумалось переставить свет. Лексику, которая прозвучала в эту секунду на съёмочной площадке, воспроизвести невозможно…

«Мужики, вы чё? Это же кино!»

Сцены с самолётами снимали в городе Острове под Псковом на базе стратегической авиации. Здесь на съёмочную группу «наехали» настоящие бандиты.

– Узнали, что приехали киношники из Питера, и решили нас потрясти. Это же 1990-е были! – вспоминает Александр Васильев. – Прицепились к кому-то из актёров: «Ты нас обидел, готовь бабки, щас приедем». В местной гостинице, где мы жили, ресепшн был без всяких понтов: предбанничек, маленький диван и зарешеченное окошко администратора. Мы, конечно, позвонили в милицию, там выслушали и сказали: «Некогда с вами тут заниматься». Тогда мы все взяли реквизит – мы ведь снимали с настоящим оружием: карабинами, пистолетами – уселись на диванчик, ждём. Подъехала машина, там шесть амбалов. Администратор нам шипит из-за решётки: «Ребята, только мебель мне не испортите!» Мы ему: «Спокойно!» Братки влетают и видят картину: сидят мужики, все серьёзные, с оружием, вверх стволами. А Миша Кирилюк – с пистолетом и охотничьим ножом. Те один другого вталкивают в эту маленькую комнату – и замирают. Не ожидали. И тут не помню у кого один ствол вдруг начал опускаться, и все остальные как по команде одновременно медленно опустили стволы. И Миша спрашивает спокойно: «Мужики, вы чё? Это же кино!!!» Братва развернулась и назад. А он им вслед: «За наезд вы нам ещё должны останетесь!» Ровно через десять минут менты подъехали. Покажите, говорят, разрешение на оружие. У нас-то все документы в порядке. Мы не выдержали, спросили: «А вы что, с ними заодно?!» Но больше нас не трогали.

«Жить захочешь – не так раскорячишься»

Всего в фильме снималось несколько коров. Первая, на хуторе у Кузьмича, была чёрно-белая. А на военной базе коров такой породы не оказалось. Пришлось взять бурых и разрисовать их гуашью. Коровы терпели. И делали то, что требовалось режиссёру, – фланировали в кадре, бежали, лежали, мычали, смотрели жалобно в объектив, мотая мордой. Корова, которой предстояло раскорячиться в бомболюке, оказалась стельной. То есть беременной. Жалко её было! Но ради кино…

На всё про всё военные отвели киношникам сорок минут. За это время надо было успеть подвесить животное на ремнях, отснять сцену и отпустить корову. Оператор лежал на асфальте. Корова – висела. Только не так, как это мы видим в фильме, а гораздо гуманнее, просто потом эти кадры обработали при помощи компьютера. Так что можно сказать, «Особенности национальной охоты» – это один из первых отечественных фильмов, в котором применили отечественные же компьютерные спецэффекты.

Время от времени эпизодические роли приходилось играть непрофессиональным актёрам. Шофёр «Ленфильма» сыграл начальника военного аэродрома. Директор картины Михаил Кирилюк воплотился в милиционера и произнёс знаменитую фразу: «Жить захочешь – не так раскорячишься». Сам Александр Васильев сыграл одного из пилотов, который вёз в бомболюке животное. А получилось так. Сначала договорились, что снимут настоящего пилота, который будет вести самолёт. Отрепетировали, но как только включили камеру, у непрофессионального актёра случился ступор. Ничего сказать не может, так бывает. А времени в обрез. Рогожкин подозвал своего ассистента и сказал: «Пилота будешь играть ты. Одевайся!» Во что? Да во что хочешь. Позвали Татьяну Дорожкину, художника по костюмам. У нас, сказали ей строго, 20 минут осталось…

– И я вижу картину: по взлётному полю идёт человек, готовый к полёту. Наперерез ему несётся наш микроавтобус, – вспоминает Александр Ва­сильев. – О чём они там говорили, не знаю, но через несколько минут этот человек остался без штанов. Добровольно. Правда, в тулупе, который принесла ассистентка. А потом выяснилось, что это командир дивизии шёл на тренировочный полёт. Как его подбили на такую авантюру – не представляю.

«Вы же на камне стояли, где водку нашли?!»

На съёмках, конечно, выпивали. Не так, конечно, как в сценарии, но…

– Было очень холодно. Очень! – улыбается Александр Васильев. – У меня в сумке всегда лежали две бутылки водки, на всякий случай. В фильме есть кадр, когда катера идут на утиную охоту. Что-то мы снимали с катера, что-то с берега. А самые красивые кадры были сняты с небольшого камня посреди бухты, полтора на полтора метра. Оператор с ассистентом стояли несколько часов на этом камне, переминаясь с ноги на ногу, на ветру и по щиколотку в воде. Конечно, они были в резиновых сапогах, но вода же ледяная! Первый дубль сняли. Приготовились ко второму, а тут у катера мотор сломался. Андрей мне говорит: «Саш, больше не могу. Даже на гашетку не могу нажимать, трясёт». Я к ним подплыл на лодке, налил водки. А закуски нету. Но, главное, они согрелись. И сделали всё как надо. Но как только по рации прозвучало: «Снято!» – их развезло. Рогожкин изумился: «Вы же на камне стояли, где водку нашли?!» Но они меня не выдали. Решено было, что это мистика. Русский человек найдёт где угодно, даже стоя на камне, посреди залива…

 

• «Особенности национальной охоты» – последний фильм из 1990-х, который был снят полностью за счёт государственного бюджета. И один из первых, в котором была реклама некоторых товаров, например водки (то, что называется product placement).

• С этой картины началась карьера финского актёра Вилле Хаапасало, впоследствии лауреата Госпремии России 2003 года за роль в фильме Александра Рогожкина «Кукушка». Актёр признавался: «До того как я приехал в Россию, я видел только одно советское кино, в котором триста коммунистов косят сено, и это было всё, что я знал про эту страну». Сейчас Вилле снимается больше в России, чем на родине.

• В этом фильме финна зовут Райво. На самом деле в Финляндии такого имени нет. И в следующей картине – «Особенности национальной рыбалки» – его зовут уже Раймо.

• Во время съёмок режиссёру показалось, что актёр Сергей Русскин, который играл незадачливого бизнесмена Савенко, похож на… Эдуарда Лимонова. Чтобы усилить эту ассоциацию, актёру дали грызть лимон, когда он сидит на свае посреди залива.

• На персональном сайте актёра Виктора Бычкова есть «рассКузик», в котором он вспоминает съёмки эпизода «Корова в бомболюке». Автор уверяет, что корова впоследствии родила здорового телёнка, которого назвали Лётчиком.

• На время съёмок режиссёр запретил актёрам смотреть телевизор и читать газеты. И те, конечно, выпали из реальности: «чёрный вторник» и начало чеченской войны прошли мимо них.

• Монтаж фильма закончился за три дня до «Кинотавра». На этом фестивале, в июне 1995 года, и состоялся премьерный показ. Никто не ожидал, что фильм ждёт грандиозный успех. Но уже через час после премьеры зрители пересказывали друг другу эпизоды картины и все поголовно стали произносить тост: «Ну – за искусство!» – подражая генералу Михалычу.

 

Эльвира Дажунц. Фото из архива «Ленфильма»