«Арабская весна». Год спустя

Год назад страны Ближнего Востока и Северной Африки внезапно охватил революционный пожар – тысячи молодых людей, словно по мановению волшебной палочки, синхронно вышли на улицы городов, требуя перемен, демократии и социальной справедливости. Стихийные протесты привели к падению светских правителей, чья единоличная власть еще вчера казалась незыблемой. Президент Туниса с позором бежал из страны под давлением народного гнева. «Египетского фараона» сместили, а затем отдали под суд его же генералы. Колоритного вождя Ливии зверски убили собственные сограждане, а лидер Йемена нехотя передал власть законно избранному преемнику. Но как после свержения диктаторов изменилась жизнь в странах победивших «жасминовых революций»? И к чему может привести следующая волна «арабской весны» – к дальнейшему демократическому пробуждению или к исламистскому безумию?..

Тунис. Исламизм с человеческим лицом?

Именно в этой туристической стране, расположенной на территории древнего Карфагена, впервые поднялось революционное цунами под названием «арабская весна». Все началось еще зимой 2010 года, когда 26-летний торговец-зеленщик Мохаммед Буазизи, доведенный до отчаяния безработицей и несправедливостью, поджег себя прямо на улице. Ролик выложили в Сеть. Посмотрев его, тысячи тунисцев увидели в этом парне себя. И буквально за считаные дни города страны захлестнули настолько гневные демонстрации, что президент-автократ Зин эль-Абидин Бен Али, правивший до этого более двадцати лет, 14 января 2011 года в страхе бежал в Саудовскую Аравию.

За прошедший год Тунис изменился радикально. Вплоть до «жасминовой» революции он считался самой светской, европеизированной и демократической страной мусульманского мира. В тунисском обществе процветали прогрессивные нравы – полигамия находилась под запретом, а женщины могли свободно гулять по улицам чуть ли не в мини-юбках. Однако на протяжении 2011 года страна постепенно вставала на путь бархатной исламизации, повинуясь общему ближневосточному поветрию. Настоящим шоком для демократической общественности Туниса и Запада стали результаты октябрьских выборов в Национальное конституционное собрание, на которых, набрав 40 процентов голосов, победили умеренные исламисты из партии «Эн-Нахда» («Возрождение») во главе с Рашидом Ганнуши. 

Лидер исламистов, впрочем, понимает, какого калибра должна быть лапша, чтобы она с успехом повисла на ушах европеизированных тунисцев. Он постоянно говорит о том, что его идеал не мракобесная Саудовская Аравия, а прогрессивная Турция Эрдогана, где ислам и демократия идут рука об руку. И даже в Национальном конституционном собрании он, как заправский европейский политик, создал коалицию с «Республиканским конгрессом», чей представитель – Монсеф аль-Марзурки – недавно стал президентом.

Одна беда – по мере усугубления экономического кризиса все больше и больше тунисцев, отчаявшись найти достойную работу, начинают искать в религиозном экстремизме убежище от чисто мирских бед. А таковых действительно немало – экономический рост опустился в прошлом году до нуля процентов, доходы от туризма упали наполовину, а число безработных достигло 700 тысяч человек (из 3,5 миллиона активного населения). В общем, после свержения Бен Али проблемы только усугубились. И вот уже десятки тысяч бородатых мужчин выходят, потрясая кулаками, на улицы городов, требуя введения шариата. 

Мы выходили делать революцию просто потому, что устали жить в стране, где вообще ничего не происходит. К сожалению, с уходом Бен Али эти проблемы никуда не делись, но мы все равно надеемся на лучшее – без наших усилий манна небесная на нас не свалится. Правда, я пока не знаю, куда мне податься после университета, – прислуживать иностранным туристам, как это делают мои друзья, ужасно не хочется. Не обрадовала меня и победа клерикалов из «Эн-Нахда». Внешне они вроде цивильные люди, но лицемер Ганнуши – не тот, за кого он себя выдает. И если они начнут насаждать шариат, то это будет означать кражу нашей революции. Мои родители особенно боятся исламизации и уже жалеют, что Бен Али бежал из страны.

Вали Аббас, студент-экономист

Египет. В объятиях перманентной революции

Еще недавно египтяне выглядели самым счастливым народом на Земле – тысячи людей радостно обнимались на каирской площади Тахрир, когда престарелый «фараон» Хосни Мубарак отрекся от престола 11 февраля 2011 года. Тогда, после падения автократа, казалось, что в стране моментально наступит процветание и истинная демократия.

Прошел год – революция стала перманентной и кровавой, но жизнь в Стране пирамид ничуть не улучшилась. Египетская экономика рухнула за считаные месяцы – заводы загружены на 50 процентов мощности, безработица подскочила до 23 процентов, а золотовалютные резервы, доставшиеся от «казнокрада Мубарака», проедены наполовину. Туристическая отрасль несет миллиардные убытки, поскольку поток отдыхающих за год сократился на треть.

Может быть, в Египте стало больше свободы и демократии? Увы. Вместо одного старика генерала страной правят несколько престарелых вояк с авторитарными и коррупционными наклонностями. Военная хунта во главе с маршалом Хусейном Тантави до сих пор не отменила режим чрезвычайного положения, жестко подавляет демонстрации, пытаясь выторговать себе статус надпартийного арбитра – по примеру Турции. Но если год назад в Каире скандировали: «Народ и армия едины!» – то теперь на недавних кумиров в погонах вешают всех собак: упадок экономики и неспособность побороть хаос.

На фоне крушения революционных надежд миллионы отчаявшихся египтян уповают только на Аллаха. По итогам недавних выборов в парламент три четверти мест достались исламистам – Партии свободы и справедливости (ширма «Братьев-мусульман») и салафитам из партии «Ан-Нур» («Свет»). Почувствовав свою силу, мрачные бородачи надеются вскоре подмять под себя армию и построить в Египте исламское государство. По всем прогнозам, на майских выборах президента наибольшие шансы на победу имеет «брат-мусульманин» – Хейрат аш-Шатер.

Впрочем, исламисты едва ли способны запустить в стране экономическое развитие. И тогда, чтобы удержать власть, они могут раскрутить народ на «священную войну» против Израиля. О росте радикальных настроений свидетельствует осенний погром, устроенный исламистами в израильском посольстве. В роли же внутреннего врага все чаще выступают христиане-копты, которые после кровавого разгона их демонстрации 9 октября тысячами побежали на Запад. 

Когда год назад мы стояли на площади Тахрир и ждали ухода Мубарака, это были одни из самых счастливых мгновений в моей жизни. Тогда мы все почувствовали себя народом, от которого что-то зависит и чей голос наконец-то услышали. Вот только результаты революции меня разочаровали – безработица растет, коррупция никуда не уходит, а военные тянут с реформами, чем только играют на руку «Братьям-мусульманам». Как православный христианин, я начинаю опасаться за свою жизнь, ведь если эта публика придет к власти, то нас тут всех перережут. Да и с работой стало туго: отели не заполняются, пляжи пустуют, одна отрада – русские туристы. Я подумываю перебраться в Европу, но кому я там нужен? 

Джамиль эль-Дин, туристический гид

Йемен. В воронке политического хаоса

Из свергнутых на волне «арабской весны» диктаторов дольше всех продержался йеменский президент Али Абдалла Салех. Еще в прошлом январе против него взбунтовалась столичная либеральная молодежь, вдохновленная примером тунисских и египетских сверстников. Однако хитрый интриган Салех оказался крепким орешком – трижды в 2011 году он обещал уйти в отставку, но каждый раз находил повод остаться. Даже после покушения 3 июня он продолжал держаться за свой пост, несмотря на тяжелейшее ранение. Лишь когда Салех убедился, что его ухода жаждут все – оппозиция, собственное окружение, США и Саудовская Аравия, – он 23 ноября отдал власть в обмен на гарантии безопасности.

Сейчас Йемен возглавляет бывший вице-президент страны – Мансур аль-Хади, а в правительство входят как представители прежнего режима, так и его оппоненты. Однако вряд ли «старые новые власти» смогут решить застарелые йеменские проблемы, которые с началом «арабской весны» переросли в разряд гуманитарной катастрофы. Так, половина йеменцев оказалась за чертой бедности, более 40 процентов детей недоедают, а каждый третий взрослый регулярно голодает. Запасы нефти, благодаря которым раньше пополнялся бюджет, практически исчерпаны. Но самое страшное – в стране заканчиваются водные ресурсы, из-за чего стоимость воды за прошлый, «революционный» год подскочила в 10 раз! 

Тем временем страну стремительно засасывает воронка политического хаоса. Жители южных областей, которые в начале 1990-х силой присоединили к северному Йемену, все громче поговаривают о независимости. Общество разрывают религиозные противоречия между суннитами и шиитами. Не остаются в стороне и алчные племенные вожди, которые грызутся за гуманитарную помощь и остающиеся природные ресурсы. В общем, Йемену в лучшем случае уготовлена судьба Судана, распавшегося на два государства по линии север-юг, а в худшем – Сомали, где наступило раннее средневековье. 

На этом фоне начинают сбываться мрачные прогнозы экс-президента Салеха о том, что после его отставки страна вскоре перейдет в руки исламистов. В южных провинциях Йемена прочно обосновались бойцы «Аль-Каиды на Аравийском полуострове», которые пару недель назад захватили целую военную базу, убив около 200 человек. Эти многоопытные бойцы джихада создали себе мощнейший плацдарм, с которого могут начать массированное наступление на следующем этапе «арабской весны». В общем, ситуация в Йемене настолько ужасна, что мировые СМИ ее старательно замалчивают, выводя на передний план Сирию, Ливию и Египет. 

Я с прошлой зимы участвую в студенческом движении и считаю, что уход Салеха – это во многом наша заслуга. Если бы молодежь не заявила о себе, то наш царек сидел бы на своем троне еще тридцать лет. Сколько еще можно это терпеть! В стране голодают, не хватает воды, экономика – это в основном контрабанда оружия, боеприпасов и наркотиков. Какие тут могут быть перспективы? Правда, с его уходом ничего не поменялось – люди из клана Салеха по-прежнему сидят в правительстве и на государственной службе. Я бы хотел увидеть новые лица, поскольку «Аль-Каида» не лучшая альтернатива. 

Ибрагим аль-Джунди, студент-филолог

Ливия. Война всех против всех

Если составлять мнение о ливийских событиях по репортажам западных СМИ, то можно расплакаться от умиления. Непокорные ливийцы поднялись против эксцентричного диктатора Муамара Каддафи, победили в гражданской войне при «миротворческой» поддержке НАТО и теперь (пусть не без издержек) идут в светлое демократическое будущее. Увы, но в реальности страна дрейфует в направлении не Швейцарии, а скорее Ирака и Сомали.

Шаг за шагом отважный ливийский народ завоевывает свободу от бесплатной медицины, образования, социальных пособий и прочих притеснений «кровавого режима». Миллиарды Каддафи, арестованные на счетах в европейских банках, в страну победившей демократии так и не вернулись. Куда они делись – у иностранных «благодетелей» не спрашивают, поскольку они сами пребывают в кризисе. На этом фоне многие ливийцы все чаще ловят себя на мысли: «А ведь при Каддафи жилось неплохо!» Дошло до того, что сторонники убитого в октябре «брата-лидера» в начале года даже ненадолго захватили город Бен-Валид.

Тем временем Ливия после падения «бедуина Каддафи» буквально рассыпается на глазах. Переходный национальный совет (ПНС) во главе с Мустафой Абдель Джалилем имеет не больше власти, чем временное правительство Александра Керенского в 1917 году. Он не контролирует даже Триполи, проводя свои заседания тайно, словно масонская ложа. Неудивительно, что шейхи 300 племен, населяющих нефтеносную провинцию Киренаика, в феврале заикнулись о создании независимого государства – Барка.

На фоне коллапса ливийской государственности страна погружается в кровавый хаос войны всех против всех. Так, агрессивные революционеры пытаются добить сторонников Каддафи, исламисты из «Ливийской исламской боевой группы» и «Аль-Каиды Магриба» ведут джихад против либералов, отдельные арабские и берберские племена борются друг с другом за нефтяные доходы. Наконец, белые ливийцы вырезают негритянское население. По данным правозащитной организации Human Rights Watch, после падения «кровавого режима» в Ливии каждую неделю убивают около 70 человек. Однако страны Запада что-то не спешат устанавливать «бесполетную зону» и защищать мирное население – они слишком увлечены дележом нефтяных скважин. 

По всем прогнозам, на гребне революционной волны должны всплыть исламисты. Даже либеральный лидер ПНС Мустафа Абдель Джалиль пообещал написать конституцию на основе шариата и узаконить гаремы. Военным комендантом Триполи он назначил выходца из «Аль-Каиды» Абдельхакима Бельхаджа, который вскоре отправился в Сирию на очередные революционные подвиги. Этот «пес войны» наладил в стране лагеря для подготовки боевиков, которые наряду с нефтью и оружием стали главным экспортным товаром Ливии. 

После смерти Каддафи у нас царил дикий энтузиазм – люди обнимались, бескорыстно помогали друг другу и строили грандиозные планы. Своих друзей я сразу предупреждала: ни одна революция до добра не доводит – как человек, переживший гибель Советского Союза, я это хорошо понимаю. Теперь банальные истины доходят и до ливийцев. Еще бы – цены подскочили в три раза, зарплаты задерживают месяцами, а вечером на улице лучше не появляться: стреляют! Многие ностальгируют по старым временам, хотя о симпатиях к Каддафи лучше не заикаться: за это можно и в тюрьму сесть. 

Вера Осипенко, медсестра с Украины, жительница Триполи

тем временем…

Страны, которые затронула «арабская весна»

Марокко

На массовые демонстрации в феврале 2011 года король Мохаммед VI отреагировал демократической реформой, превратив страну в конституционную монархию. На первых парламентских выборах в ноябре победу одержали умеренные исламисты из «Партии справедливости и развития». Как и в Тунисе, они ориентируются на турецкую модель. 

Алжир

В феврале страну охватили массовые волнения, устроенные местным исламистским подпольем. Президент Абдельазиз Бутефлика подавил мятеж, но от демократических уступок отказался. Алжирская элита хорошо знакома с исламистами по кровопролитной гражданской войне 1990-х годов. 

Иордания

В феврале-марте казалось, что иорданская монархия не переживет революцию и уйдет в небытие вслед за тунисским и египетским диктаторами. Однако король Абдалла II пошел на уступки, согласившись поменять непопулярное правительство. Авторитет монарха по-прежнему высок, ведь его родословная восходит к самому пророку Мухаммеду. 

Бахрейн

В нефтяном королевстве в феврале взбунтовалось шиитское меньшинство – скорее всего, не без участия Ирана, стремящегося стать региональной державой. Король Хамад ибн Иса аль-Халифа в панике обратился за помощью к Саудовской Аравии, которая прислала в страну свои войска для подавления мятежа. В итоге мирную демонстрацию расстреляли из пулеметов на глазах у всего мира. Однако США это преступление «не заметили», поскольку в союзном Бахрейне расположена база американского Пятого флота. 

резюме

Джинн, выпущенный из бутылки…

Если в первой половине 2011 года «арабская весна» породила надежды на демократические перемены в исламском мире, то сейчас их сменили мечты о том, что это безобразие когда-нибудь закончится. Еще бы – во всех странах, где похозяйничал «революционный ураган», мы не видим никаких положительных перемен. «Арабская весна» уже унесла 60 тысяч жизней, а экономический ущерб, по данным МВФ, составил примерно 55 миллиардов долларов.

По сути, исламская цивилизация сегодня переживает уже второй за полвека «пассионарный взрыв». До этого нечто подобное наблюдалось в 1950-е годы, когда в арабских странах пришли к власти арабские социалисты и националисты. Тогда идеалы социальной справедливости, созвучные духовным ценностям ислама, вдохновили арабов на небывалый культурный и экономический прогресс и помогли им построить современные и процветающие (по ближневосточным меркам) общества. Но к началу XXI века светские диктаторы забронзовели, погрязли в коррупции и перестали развивать свой «исторический проект». Это породило атмосферу застоя, в которой продвинутая городская молодежь стала требовать западной демократии и починки «социальных лифтов». Да тут еще подоспела первая волна мирового финансового кризиса, которая лишила их надежд на достойную жизнь. В итоге арабская молодежь взбунтовалась и выпустила из бутылки «джинна перемен». И все бы ничего, да только «волшебник» готов исполнять не их либеральные мечты, а консервативные желания малообразованного арабского большинства.

Неудивительно, что в этой мутной политической воде именно исламисты имеют наибольшие шансы выловить «золотую рыбку» власти. Причем это отнюдь не благочестивые муллы и мудрые суфии – речь идет о циничных политиканах. Эти люди не имеют за душой никакой позитивной программы в экономике, а их «исторический проект» – это фактически возврат в средневековье.

Впрочем, пока первая волна «арабской весны» разбилась о глыбу под названием Сирия, президент которой Башар Асад смог переиграть исламистскую оппозицию и западные державы. Но речь идет лишь о временных тактических успехах. Сейчас на Ближнем Востоке зреют новые гроздья гнева, которые неминуемо поднимут уже в ближайшие годы вторую, более разрушительную волну арабских революций. В любом случае выпущенного на волю джинна арабских волнений будет теперь крайне сложно загнать обратно в бутылку. Как поется в советской песне, «есть у революции начало – нет у революции конца».

 

 

Михаил Тюркин, политический обозреватель «НВ»