Спецпроект

Донбасская азбука. Часть последняя. Буква «Я»

05 февраля

Мы завершаем спецпроект фотографа «НВ» Александра Гальперина рассказом о том, что не вошло в цикл его репортажей из Донецкой и Луганской областей, – рассказом о личном, о том, что он сам чувствовал, находясь в зоне боевых действий, и что чувствует сейчас, по возвращении оттуда

Наш фотокорреспондент вернулся из Донбасса. Оттуда он привёз свою «азбуку» – цикл фоторепортажей («НВ» от 21, 23, 28 и 30 января), в котором каждая фотография публиковалась под своей буквой русского алфавита: «А», «Б», «В»… А завершил он свою азбуку не на букве Я, а на мини-главе под названием «Юго-Восток» – на букве «Ю», которая стала своеобразным резюме. Однако этот рассказ без буквы «Я» был бы неполным. И сегодня – та самая последняя буква алфавита. «Я» – это Александр Гальперин. Мы просто поговорили с ним в курилке. И записали услышанное. И опубликовали несколько фотографий, которые не вошли в основной цикл…

«Анатолия Райкова, – рассказывает Александр Гальперин, – я встретил у источника, к которому он каждый день ходит за водой, не обращая внимания на гул снарядов и взрывы. Помог ему набрать воды, донести до дома… Анатолий Васильевич проводил меня до двери, пригласил приехать после войны. Прощаемся. Ухожу. Оборачиваюсь, а он всё стоит в дверном проёме. Больше всего в этот момент хотелось увидеть его живым ещё раз…»


 …Правда, самого фотографа на фоне драматических донбасских пейзажей вы не увидите…

– Саш, выложи фотки, на которых ты сам – там, на Юго-Востоке, – попросил редактор, когда мы решили, что завершим «Донбасскую азбуку» буквой «Я».

– А у меня нет ни одной… – ответил Александр.

– ??? (Фотографы всегда привозят из поездок автопортреты, сделанные в режиме автоспуска, или свои фото, сделанные чужой рукой. – Прим. ред.)

– Не хотел, чтобы меня снимали на фоне этого кошмара. Стою такой сытый и благополучный на фоне разрушенных домов? Стыдно было бы потом на эти фотографии смотреть. Но то, что я увидел, уже никогда не уйдёт из моей памяти.

 

* * *

– В первый раз в Донбассе я был в начале лета – снимал дорожную историю о машине с гуманитаркой, которую собрали жители Петербурга. В ноябре отправился снова – чтобы рассказать и показать, как проходят выборы. И вот опять, в январе, – в отпуск на две недели… Местные поначалу не верили: «Как в отпуск?!» И были очень благодарны. Даже не благодарны – скорее тронуты. Вы не представляете, как им это важно – что о них помнят, что не забывают. Что о них, об их этой новой жизни рассказывают журналисты. Им ведь посреди всего этого ужаса порой кажется, что они никому не нужны.

 

* * *

– Люди тяжело травмированы психологически. Первомайск. Идёт женщина. Руки как-то неестественно сложены на груди. И пустой взгляд в никуда. О чём она думает?..

Там же. Разбитый подъезд дома. У подвала, в котором прячутся оставшиеся жители, сидит старушка. Сидит и смотрит в пустое пространство – кажется, она в трансе. Но стоит с ней заговорить – в крик: «Мы здесь все умрём! Мы здесь все умрём! Вытащите нас!»

Или вот центральная площадь в Донецке: городская новогодняя ёлка, ряженый Дед Мороз, с которым фотографируются детишки, – в общем, казалось бы, самая обычная площадь обычного мирного города. Гуляют люди… Подходит мужик лет пятидесяти. Начинается обычный разговор: мол, откуда приехал, что фотографируешь?.. Потом спрашивает: «Слушай, когда война-то кончится?» Не знаю, говорю… И тут он мгновенно меняется в лице, выходит из себя: «Как это – не знаешь?! Ты же журналист! Ты же из России! – и переходит на бешеный крик. – Передай там, что войну надо прекращать! Нас здесь бомбят! Понимаешь?! Ты меня понимаешь?!» Подходит патруль. Берут его аккуратненько под руки, отводят в сторону, успокаивают… Будто психотерапевты…

Мне доктор местный говорил: вот такая резкая смена настроения – явный признак психотравмы… И таких людей там много, очень много…

А у тех, кто давно на передовой, очень часто происходит изменение психики, которое, если не лечить, станет необратимым. Их через какое-то время не интересует уже ничего, даже женщины… Только война, только оружие. И все разговоры только об этом…

Я даже не знаю, как потом, когда, всё это, дай бог, кончится, эти люди смогут вернуться к обычной жизни…


– Вот рабочий одного из луганских складов собирает крупу, высыпавшуюся из мешка, который порвался при разгрузке гуманитарного конвоя МЧС. Принёс лопату и аккуратно собирает всё до зёрнышка.

И в это же время – голодное! – женщина кормит бездомную собаку в подземном переходе рядом с железнодорожным вокзалом.

В Донбассе начинаешь понимать: самое главное – сострадание к тем, кто нуждается

 

* * *

– Поражают контрасты, раздвоение реальности – на грани шизофрении…

В Донецке работают кафе, торговые центры. Многие, конечно, закрылись, но многие работают как ни в чём не бывало. Wi-Fi, вежливые официанты… Донецк, по всему видно, – город некогда блестящий, столичный даже. Если в Луганске нынче разруха на фоне упадка, то здесь – на фоне блеска. И вот ты только что съел вкусную пиццу, отправил что-то по интернету. А садишься в маршрутку, полчаса – и война. Вот только что был в другом мире – а тут… Люди на улицу стараются не выходить, взрывы.

Типичная история для Октябрьского района: старик и старуха вышли за продуктами в магазин. Вернулся один старик – жену убило осколком…

И многие здесь как-то даже свыклись с войной. Говорят: будь что будет. Старик живёт прямо около донецкого аэропорта. Раньше этот район считался очень удобным: рядом железнодорожный вокзал, аэропорт, а теперь жить в нём – проклятие. «Не страшно?» – спрашиваю. – «Нет, – говорит, – убьют так убьют».

 

– Возвращался со съёмок бомбоубежища в Петровском районе. Рядом с дорогой –двухэтажный дом. Крыша – что решето. Вдруг над коньком показалась голова. Раздался звук молотка. Я поднялся на чердак и увидел людей, которые чинят крышу. Говорят, что не страшно – ужепривыкли к обстрелам, а никто, кроме них, эту работу не сделает… 

Или новогодняя ёлка на одной из площадей Луганска. Люди говорят, что всеми силами пытаются создать для своих близких праздник… И я понял, как важно просто делать своё дело и просто радоваться жизни – при любых обстоятельствах

 

 

* * *

– По возвращении какое-то время приходил в себя. Поначалу постоянно вспоминал о том, где был. Память постоянно возвращала обратно в Донбасс. Вот еду на съёмку в Первомайское, что под Петербургом. Вижу дорожный указатель: «Первомайское». И тут же мысль: прямо как тот Первомайск, город рядом с линией огня в Луганской области. Или холмистая местность в Ленобласти. Память возвращает: смотри, прямо как там! Кажется, сейчас за поворотом увижу тот самый сожжённый танк на обочине.

Ощущения здесь, в Петербурге, странные. Читаешь какие-то новости, вот люди в метро едут… И всё время гложет мысль: а в это время там, в Донбассе… Не верится, что всё это происходит одновременно на одной планете, на одной, по сути, земле, совсем рядом – мирная жизнь здесь и война там. Сразу начинаешь ценить нашу мирную жизнь. Понимать, что все твои здешние проблемы – ничто.

 

* * *

– Я теперь считаю так: если ты берёшься что-то судить об этой войне, то сначала посмотри на неё своими глазами. Проблем нет. Комфортная поездка туда и обратно – всего 10 тысяч. На границе – тоже никаких проблем. И по ту сторону границы тоже: и разместиться легко можно, и с едой никакой напряжёнки, если есть хоть немного денег.

Но многие из тех, кто сегодня спорят, даже разбираться ни в чём не хотят. Не говоря уже о том, чтобы кому-то как-то помочь… Я первый и второй раз с пустыми руками ехал. А в третий уже стыдно было – взял с собой ноутбук, электрический чайник (в одной школе недалеко от границы говорили, что им очень надо), валенки…

 

 



Октябрьский район. Совсем рядом аэропорт и район Пески, где идут интенсивные бои. Попутка сломалась, и мы отправились пешком. Вдруг рядом скрипнули тормоза. Из машины скорой помощи высунулся врач – садитесь к нам! Периодически «скорая» застревала на заснеженной дороге, и мы толкали машину… 

 

А вот другая машина – аварийная (это рядом с шахтой «Октябрьский рудник») – ремонтники приехали чинить трубу… И эти врачи, и эти ремонтники – они и есть настоящие герои. Без оружия

 

* * *

– Обязательно буду возвращаться в Донбасс вновь и вновь… Потому что рядом с нами сегодня большое горе. И там ты чувствуешь, что ты нужен – нужен людям, для которых важно, что о них не забыли. И ведь всё это наши братья. У меня, например, отец с Украины, из Хмельницкой области – то есть я сам оттуда родом.

А кроме того, сегодня на наших глазах, совсем рядом, творится история. Хотел бы поехать посмотреть на всё это и с другой стороны, со стороны украинской. Был бы только уверен, что пустят, – поехал бы обязательно.

 

* * *

– Что делать?.. Не знаю. С одной стороны, не могу представить, что после всего, что происходит сейчас, украинцы и донбасские смогут жить вместе в одной стране. И люди в Донбассе многие говорят: мол, с Украиной мы вместе больше не сможем. С другой стороны, они же говорят: войну надо прекращать любой ценой. Такое вот раздвоение сознания...

Так что считаю, надо заводить туда международных миротворцев. Разводить стороны. И заставлять договариваться. Потому что сами при том количестве горя, которое принесено, они уже договориться не смогут.

Курс ЦБ
Курс Доллара США
92.26
0.329 (-0.36%)
Курс Евро
99.71
0.565 (-0.57%)
Погода
Сегодня,
28 мартa
четверг
+10
Облачно
29 мартa
пятница
+9
Слабый дождь
30 мартa
суббота
+10
Слабый дождь