Как «Аврора» ударила по генсеку
Вчера исполнилось 105 лет со дня рождения Леонида Ильича Брежнева. А 30 лет назад, накануне его юбилея, в Ленинграде произошел невероятный скандал
В декабре 1981 года Советский Союз готовится отметить 75-летие генерального секретаря ЦК КПСС, председателя президиума Верховного Совета СССР и лично дорогого товарища Брежнева. В том же самом декабре очередной номер популярнейшего в Ленинграде молодежного журнала «Аврора» не поступает к читателям. Он был изъят из-за «неблагонадежности». Потому что на 75-й странице этого номера был напечатан рассказ писателя Виктора Голявкина «Юбилейная речь».
О подробностях этой поразительной истории рассказывает ее непосредственный участник, бывший ответственный секретарь журнала «Аврора», ныне редактор газеты Союза журналистов Петербурга Магда АЛЕКСЕЕВА (на фото):
–Нам, как и другим изданиям, было дано указание – в декабрьском номере обязательно поместить портрет Леонида Ильича. Что мы и сделали – на внутренней стороне обложки. А рассказ Виктора Голявкина принес в редакцию месяцев за пять до выхода номера главный редактор журнала Глеб Горышин. Рассказ мы решили опубликовать, чтобы просто поддержать Виктора, незадолго до этого перенесшего инсульт.
То, что это малюсенькое произведение оказалось не на какой другой, а именно на 75-й странице, – чистая случайность. Никто не собирался устраивать заговор. Но когда журнал вышел в свет, многие сразу же подумали – рассказ о Брежневе. Ведь он написал (а на самом деле за него написали) книги «Малая Земля», «Возрождение», «Целина», которые изучались в школах, в вузах, на политзанятиях. Он любит автомобили, а в рассказе говорится о том, как юбиляр обожает лошадей…
Надо сказать, что меня, когда готовился этот номер, в редакции не было – я находилась в отпуске. Но по возвращении началось! Ко мне явился куратор из КГБ. Потребовал предъявить ему оригинал рукописи, гранки, верстку, стал все внимательно читать. Мои объяснения, что материалы сдавались в печать за 4 месяца до выхода журнала в свет, когда мы еще и думать не думали о дне рождения Брежнева, куратора не удовлетворили. Оставалось ждать «принятия мер»…
Тем временем о публикации узнали по всей стране, самой «читающей между строк». Один знакомый художник мне потом рассказал, как его в белорусском городе Бобруйске спросили: «А редактора расстреляли?» Узнали о рассказе и за границей. Нам в редакцию стали звонить журналисты из «Голоса Америки», Би-би-си, желающие узнать подробности. Мы отвечали: «Нет, нет, интервью не даем»…
Я понимала, что буду назначена «козлом отпущения». Потому что в одном из предыдущих номеров, преодолев сопротивление партийных начальников, напечатала статью о Высоцком, когда о нем еще не дозволялось ничего хорошего писать. И это мне тоже припомнили в Смольном, когда нас вызвали туда с Глебом Горышиным на разговор, точнее, на разбирательство.
Разбирательство это происходило в кабинете заведующего отделом пропаганды обкома партии. Целый синклит собрался, чтобы нас заставить «добровольно», то есть по собственному желанию, уйти из редакции. У этого синклита была сложная задача – заводить дело об увольнении им не хотелось, так как в этом случае надо было четко формулировать причину. А как ее сформулируешь, если они и фамилию Брежнева боялись произнести. Поэтому впрямую ничего не называли.
– Вы выставили нас посмешищем перед всей страной. Мне из других областей звонят, просят им выслать журнал, – горячился хозяин кабинета.
А первый секретарь обкома комсомола и член редколлегии журнала Валентина Матвиенко, пристально глядя на меня, сказала укоризненно:
– А вы неплохую, Магда Иосифовна, зарплату получали, между прочим...
И она же подвела итог:
– Мы вам больше не доверяем. Пишите заявление об уходе.
И мы с Горышиным написали эти заявления. Так я лишилась и работы, и зарплаты. Оказалась фактически с «волчьим билетом» из-за недалекости власти, которая могла просто не заметить рассказа, вызвавшего столько аллюзий. Но умная власть у нас во все времена очень большая редкость.
После этой истории я тяжело болела. Потом все-таки смогла вернуться в журналистику. 11 лет была редактором спортивной газеты. Выпустила книги повестей и рассказов, один из которых так и называется – «Семьдесят пятая страница». Заканчивается он словами: «Бессмертный Щедрин с его городом Глуповым никогда, к несчастью, не перестанет быть актуальнейшим автором в государстве Российском».
от редакции
Пользуясь случаем, коллектив «Невского времени» поздравляет Магду Алексееву с круглой датой, которую она отметила совсем недавно, и утверждает, что этот юбилей – у кого надо юбилей!
дословно
Юбилейная речь
Трудно представить себе, что этот чудесный писатель жив. Не верится, что он ходит по улицам вместе с нами. Кажется, будто он умер. Ведь он написал столько книг. Любой человек, написав столько книг, давно лежал бы в могиле. Но этот – поистине нечеловек. Он живет и не думает умирать, к всеобщему удивлению. Большинство считает, что он давно умер – так велико восхищение этим талантом. Ведь Бальзак, Достоевский, Толстой давно на том свете, как и другие великие классики. Его место там, рядом с ними. Он заслужил эту честь! Вот он сидит передо мной, краснощекий и толстый, и трудно поверить, что он умрет. И он сам, наверное, в это не верит. Но он, безусловно, умрет, как пить дать. Ему поставят огромный памятник, а его именем назовут ипподром – он так любил лошадей. Могилу его обнесут решеткой. Так что он может не волноваться. Мы увидим его барельеф на решетке.
Позавчера я услышал, что он скончался. Сообщение сделала моя дочка, любившая пошутить. Я, не скрою, почувствовал радость и гордость за нашего друга-товарища.
– Наконец-то, – воскликнул я, – он займет свое место в литературе!
Радость была преждевременна. Но я думаю, долго нам не придется ждать. Он нас не разочарует. Мы все верим в него. Мы пожелаем ему закончить труды, которые он еще не закончил, и поскорее обрадовать нас. (Аплодисменты.)
Виктор Голявкин
Андрей Питерский. Фото ИТАР-ТАСС
