«Локомотивы Евросоюза» стоят на перепутье

 

Наши собственные корреспонденты в Париже и Берлине, а также эксперт «НВ» делятся своим видением будущего франко-германских отношений, а стало быть, и всего ЕС

После президентских выборов во Франции, которые привели в Елисейский дворец социалиста Франсуа Олланда, многие политологи и эксперты с тревогой ожидают, как будут развиваться отношения этой страны с Германией. Сегодня никто не может сказать, удастся ли канцлеру Германии Ангеле Меркель достичь той же степени взаимопонимания с Олландом, какая существовала у нее в последние годы с Николя Саркози. А от эффективности взаимодействия двух «локомотивов ЕС» – Берлина и Парижа – напрямую зависит судьба всего Евросоюза, многие члены которого во главе с Грецией уже столкнулись с долговым кризисом.

 

 

взгляд из германии

Могущество и изоляция лидера ЕС

 

 

Антон Шандоров, собкор «НВ» в Германии

Единственная страна ЕС, которая вышла из кризиса сильной и обновленной, – это ФРГ. Уровень деловой активности в Германии нынче чрезвычайно высок, страна в лидерах по экспорту продукции, а уровень безработицы находится на рекордно низком уровне – в отличие от ситуации в Испании, Италии, Греции и даже во Франции.

Одним словом, борьба, пусть и негласная, за лидерство в ЕС завершена. При этом партнеры Германии по еврозоне все чаще пеняют своему «локомотиву» на то, что он де является «единственной страной, выигравшей за счет введения евро». В Евросоюзе все больше недовольных «политикой немецкого экономического диктата». Это недовольство зачастую выливается в митинги против «гегемонии Германии». И, что забавно, происходит это прежде всего в странах, получивших наибольшую финансовую поддержку от Берлина. Ведь Германия, перекрывая дыхание странам-должникам своим «сберегательным диктатом», действует в собственных национальных интересах. Тогда как «удушаемым» странам еврозоны для выхода из кризиса и поступательного развития экономик требуются свободные финансовые средства, а не затягивание поясов.

Хорошо осведомленный эксперт Ханс Кунднан из лондонского бюро European Council on Foreign Relations констатирует, что немецкое экономическое господство в рамках ЕС стало возможным в том числе «благодаря относительной слабости Франции». И делает вывод: «Никогда еще Берлин не был столь, с одной стороны, могущественным в пределах ЕС, с другой – столь изолируемым в этих же пределах».

В свою очередь, близкий к германскому истэблишменту Андреас Ринке, еще несколько лет назад первым чествовавший госпожу Меркель в качестве канцлера всея ЕС, называет четкий срок, когда «изоляция Германии внутри ЕС» (по Кунднани) может перерасти в прямую и активную оппозицию Берлину со стороны некоторых европейских стран: «летом нынешнего года, когда в ряде государств ЕС пройдут выборы, в ходе которых к власти могут прийти оппозиционные силы».

И что же тогда? Чем ответит на такой весьма скорый и вполне прогнозируемый вызов Германия – лидер, контролер ЕС и главный его акционер? ФРГ уже сейчас все активнее сотрудничает с «потенциальными региональными лидерами» (Мексика, Колумбия, Бразилия, Индонезия, Мьянма, Вьетнам, Нигерия, Ангола), частично пытаясь компенсировать «изолированность» внутри самого ЕС. Вхожий в высшие берлинские кабинеты Ульрих Шпек, которого инсайдеры именуют подчас «серым кардиналом немецкого МИДа», считает, что его страна уже пережила «лучшие десятилетия гарантированного США либерального мирового порядка» и ей стал тесен «кокон ЕС». При этом эксперт рисует устрашающие сценарии развития событий в мире, остановить которые может только Германия, если возьмет на себя роль лидера Запада. И утверждает, что Германии пора предпринять первые шаги на пути корректировки своего внешнеполитического дискурса.

Сценарии же, по Шпеку, таковы. Первый: в результате постепенного угасания всемирной мощи США и переориентации политики этой страны на более локальные цели грядет эскалация всемирного хаоса и террора по «сомалийскому сценарию», гражданские войны, конец глобальной экономики (в связи с появлением множества «региональных политических игроков»). Второй: произойдет раздел сфер влияния в мире (как это было в Европе накануне Первой мировой) с вероятным быстрым «сползанием» к Третьей мировой войне.

Каким же видится эксперту стратегическая позиция Германии в свете столь мрачных перспектив? Не только господин Шпек, но и ряд других влиятельных экспертов говорят о борьбе за «Ренессанс Запада». Борьбе, в ходе которой ФРГ должна встать вровень с США, используя Евросоюз как плацдарм (уже взятый Берлином), а Брюссель – «как немецкий рычаг». Проще говоря, речь идет о том, что Германия, дабы предотвратить оба весьма вероятных сценария развития мировых событий, должна взять на себя роль вдохновителя и организатора «возрождения Нового Трансатлантизма». Но с позиций равноправных отношений с США и с привлечением к этому масштабному мероприятию отнюдь не всех стран ЕС. Так, в частности, звучит предложение «выдавить на обочину традиционные саммиты ЕС» и инициировать новый формат саммитов ЕС – США, которым, будем называть вещи своими именами, предначертана функция еще не всемирного правительства, но уже «правительства всего Западного мира». Со стороны Европы в таких саммитах будут участвовать лишь «ключевые страны европейского Запада», под которыми подразумеваются Германия, Великобритания, Франция, Испания, Италия и… Польша, которой в стратегических планах «Ренессанса Запада» прописана роль «проводника в Европу» Украины и Белоруссии – «в другую сторону от российской гегемонии».

Пока эту «новую всемирно-поли-тическую миссию» Германии с переориентацией векторов нельзя считать официальной позицией Берлина. И даже германским курсом «завтрашнего дня». Однако политика является искусством не только возможного, но и свершившегося. В данном же случае двоякое положение ФРГ в ЕС (могущество при изолированности) уже можно назвать свершившимся фактом.

взгляд из франции

На смену «Меркози» придет «Мерколланд»?

 

Елена Развозжаева, собкор «НВ» во Франции

На прошлой неделе в Германии состоялась первая официальная встреча Ангелы Меркель и нового французского президента Франсуа Олланда. Новый тотализатор европейцев – ставки на жизнедеятельность будущего тандема «Мерколланд», который должен прийти на смену тандему «Меркози».

Первый визит нового лидера – всегда знак. Для Франсуа Олланда главной игровой площадкой в начале его президентского пути стала Европа. А кто в Европе самый большой начальник? Германия. И чем сильнее можно на нее влиять, тем серьезнее вес твоей страны в ЕС. Николя Саркози делал все возможное, чтобы хотя бы внешне все выглядело так, как если бы он действительно «влиял» на Германию. Но в своей собственной стране его прозвали «собачкой Меркель».

В период предвыборной кампании Франсуа Олланд всем пообещал, что он «покажет этой Меркель», что Франция тоже чего-то стоит. В его самолет, летевший на Берлин, ударила молния, и Олланд вынужден был сделать вынужденную посадку, но для него, несмотря на непогоду, это была лишь пересадка, а не остановка. Прилетев в Берлин с опозданием, он был встречен рукопожатием и улыбкой Ангелы Меркель, и их знакомство наконец-то состоялось.

Во время французских выборов Меркель отказалась встречаться с Олландом – чтобы продемонстрировать свою солидарность с Николя Саркози. И если их брак с Николя называли «браком по расчету», то альянс с Олландом еще только намечается, и говорить о рождении «Мерколланда» пока рано. Но они оба заинтересованы если не в свадьбе, то хотя бы в помолвке.

С другой стороны, у Меркель на носу парламентские выборы в Рейнской области, и, чтобы показать свою политическую мощь, она не заинтересована идти на уступки Франции. В июне же состоятся выборы во французскую Национальную ассамблею, и Олланд не может встать из-за стола переговоров с Меркель «с пустыми руками». В результате два лидера должны найти компромисс уже 18 июня, на Европейском саммите.

Компромисс нужно будет искать между «бюджетной дисциплиной» и «экономическим развитием». 25 стран согласились подписать предложенный Меркель Пакт стабильности, предписывающий членам ЕС не просить денег у Европейского центрального банка (то есть, в частности, у Германии), а решать свои проблемы через разработку структурных реформ. Всем затянуть пояса и экономить – вот путь к процветанию! – таков девиз Меркель. Олланд же стремится внести поправки в Пакт стабильности – с тем чтобы включить в него пункт об «экономическом развитии стран ЕС». И Меркель в целом не против.

Большинство экспертов так или иначе оценивают перспективы франко-германского компромисса. Но есть во Франции и другие мнения. Так, политолог и историк Эммануэль Тодд считает, что Олланду вовсе не обязательно идти по стопам Саркози, укрепляя ось «Франция – Германия». Франция, полагает он, слаба по сравнению со своей соседкой, а вот если она создаст экономическую коалицию с нынешними «аутсайдерами Европы» (такими как Испания и Италия) или с Великобританией, то вернет себе уважение и вес. Кроме этого, Олланд всегда может разыграть «социалистическую карту» на территории Меркель: в Германии социалисты продолжают набирать вес и являются главной оппозицией канцлеру.

Впрочем, первые плоды рождения «Мерколланда» были видны уже на саммите «Большой восьмерки». Здесь, после заявления Обамы о том, что главными приоритетами должны стать меры по борьбе с безработицей и развитие экономики, Меркель сказала, что между ней и Олландом нет различий в понимании этих проблем.

По сути, идеи Германии и Франции отражают особенности национального характера каждой из стран. Если немцы будут гордиться подарком, который они купили с большой скидкой и который хорош в первую очередь по показателю «цена-качество», то французы гордятся подарками, только если это товар люкс-класса, красивый и дорогой. Так что одной из главных ценностей для немцев будет «бюджетная дисциплина», о которой и говорит Меркель. А для французов – развитие и креативность. Быть не таким, как все, и оставлять за собой последнее слово – в этом стремление любого француза. И если Олланд с его чувством юмора, но и умеренностью, будет достойно следовать этому девизу в своей политике, любовь нации ему обеспечена.

Саркози во Франции обвиняли в том, что он постоянно искал свой политический идеал за границей: сначала в США и Англии, затем в Германии. Поэтому от Олланда ждут, чтобы он «не шел на поводу у других стран». Ждут восстановления имиджа Франции как страны независимой – ни от США, ни от ЕС. Так что становится понятным, почему Олланд решает вывести французские войска из Афганистана не к концу 2013 года, а уже к концу 2012-го, и почему он начинает перечить Меркель.

Но в целом можно сделать первые позитивные прогнозы на будущее франко-германских отношений. Лидеры двух стран реалистически настроены на умеренные реформы и обладают достаточным чувством юмора, чтобы снять напряжение, реагируя на происходящее в Европе, у которой на сегодня просматривается два пути развития. Первый: дальнейшая интеграция, а следовательно, усиление одних государств за счет других. Второй: введение правила о возможности выхода из ЕС и о новых критериях вступления в союз, что будет означать распад ЕС, но позволит его членам выйти из зоны евро, чтобы попытаться спасти национальную экономику.

 

 

 

взгляд со стороны

Париж и Берлин бранятся – только тешатся

 

Николай Власов, германист, доцент факультета международных отношений СПбГУ

Некоторые наблюдатели, комментируя смену первого лица во Франции (как и в любом другом государстве), склонны делать странные допущения: мол, после того как к власти пришел Олланд, отношения Парижа и Берлина могут стать более напряженными. Подобные разговоры шли и в 2005 году, когда к власти в ФРГ, сменив «друга России» Герхарда Шредера, пришла Ангела Меркель. Наши политологи были тогда почему-то уверены, что теперь-то отношения двух стран испортятся – дескать, Меркель не в восторге от России. Но, как мы знаем, отношения Берлина и Москвы ничуть не ухудшились. Тем более ничего похожего не произойдет в отношениях между Германией и Францией. Эти две страны недаром называют «осью Евросоюза» – они соединены огромной разветвленной сетью контактов на уровне правительств, парламентов, бизнес-сообществ, «народной дипломатии». То есть у франко-германских отношений – крепкая институциональная основа.

Конечно, по некоторым вопросам позиции Германии и Франции расходятся – например, это касается будущего ЕС. В Германии в идеале видят «Соединенные Штаты Европы» – то есть союз, построенный по американскому принципу интеграции. Французы же считают, что у всех стран в составе ЕС должно быть гораздо больше суверенитета, чем у американских штатов. Есть у двух стран расхождения и по поводу средиземноморской политики – в Берлине всегда очень настороженно воспринимали энтузиазм Саркози по поводу созданного им Средиземноморского союза с участием стран Северной Африки. Но теперь эта идея, похоже, почила в бозе.

Так или иначе, все эти разногласия – не более чем мелкие ссоры двух давних добрых партнеров. В конце концов, супруги могут ссориться, обсуждая, пойти ли им в кино или в театр, но при этом им и в голову не придет разводиться по этому поводу. Тем более что и в Берлине, и в Париже прекрасно понимают, какого уровня общие задачи сейчас перед ними стоят – взять хотя бы наступающий кризис еврозоны, победить который поодиночке нет никаких шансов. При этом и французы, и немцы намерены сделать все, чтобы вытащить ныне «тонущие» страны ЕС из долгового пике – в противном случае потеряют смысл все усилия, потраченные на создание и укрепление союза.

Словом, недаром при всех «негативных ожиданиях» первая же встреча Ангелы Меркель и Франсуа Олланда показала, что стороны имеют очень много общих позиций и взаимовыгодное сотрудничество будет продолжаться не хуже, чем при Саркози.

 

Фото AFP