Общество
Материнский капитал
29 ноября
Завтра в России отмечается День матери. Учрежденный президентом Российской Федерации Борисом Ельциным 30 января 1998 года, он празднуется в последнее воскресенье ноября. Тем самым мы воздаем должное материнскому труду и бескорыстной жертве матерей ради блага своих детей. Сегодня «НВ» предлагает читателям историю Ольги Яремской, которая, потеряв мужа, не сломалась, а нашла силы не только воспитывать троих детей, но и пойти работать в тюрьму. Много лет работает Ольга с преступниками, стараясь спасти хоть одну потерянную душу и отвратить хотя бы одну беду.
Тихое счастье в смутные годы
Их история так похожа на сценарий для мелодрамы. Только у них все было по-настоящему – любовь, трагедия и жизнь после смерти. Ольга и Александр познакомились 23 февраля 1983 года. Она – 18-летняя девушка, воспитанная в строгих традициях, он – молодой сотрудник ГУИН. В первый же день Ольга поняла – это ее мужчина. И все у них сложилось как в книжках про любовь с первого взгляда. И сами не заметили, как растворились друг в друге, не представляя жизни порознь, поселились в ее комнатке в общежитии техникума. В ноябре родился Дениска. После этого молодым супругам дали комнату в громадной тринадцатикомнатной коммуналке. Они были счастливы – впервые есть своя крыша над головой, да еще какая! Супругам Яремским досталась большая и очень светлая комната с громадным окном на всю стену. Не прошло и двух лет, как на свет появился еще один сын – Семен.
После этого Александр отправился на работу к жене и от ее имени написал заявление об уходе. Другая бы женщина взбунтовалась после такого самоуправства, а Ольга оценила заботу мужа – теперь она могла больше времени уделять детям, с удовольствием выполняла все рутинные обязанности домохозяйки. Ей нравилось быть просто мамой и женой. Тем более что в 1988 году семья стала еще больше – на свет появилась дочь Саша, которая тут же стала папиной любимицей.
А тем временем страна переживала апофеоз перестройки – очереди за продуктами, карточки, дефицит, бедность и ожидание худшего. Семья Яремских жила на одну зарплату Александра, впрочем как большинство их сограждан. Денег хватало только на еду. Одежду для всех Ольга перешивала либо вязала. Да так искусно, что люди на улицах спрашивали, дескать, где вы такую прелесть купили. Общительный и невероятно обаятельный отец притягивал к себе людей. А дети, по признанию Ольги, получали от отца больше ласки, чем от нее.
С тех времен остались лишь черно-белые семейные фотографии, на которых молодой мужчина со счастливой улыбкой прижимает к груди малютку-дочь и совсем еще юная Ольга кладет голову на такое надежное плечо своего мужа. И, глядя на них, так хочется повернуть время вспять, поймать занесенную над ними безжалостную руку судьбы…
Беспомощный спецназ
…Утром 23 февраля 1992 года Ольга, как всегда, провожала мужа на службу. В этот день исполнилось 9 лет их знакомству. И она до конца будет помнить все события этого последнего дня. Саша хотел отпроситься пораньше – собирался вместе с семьей поехать в гости к родителям. Ольга осталась дома собирать вещи.
Между тем в 8.40 утра арестантов из девятого корпуса «Крестов» вывели на прогулку. Дворик для них был оборудован на крыше здания – внизу для этого просто нет места. Сотрудники тюрьмы не знали, что семеро зэков замыслили побег. Они собирались через крыши выбраться на волю. К акции своей подготовились заранее, изготовили даже муляжи гранат из хлебного мякиша, взяли с собой заточки. Когда заключенные попытались бежать, контролер Роман Медведев заблокировал все двери и выбросил ключи. Он знал, что этот поступок равносилен самоубийству. Разозленные уголовники жестоко избили контролера, захлопнувшего перед ними двери к свободе. Он выжил только потому, что зэки торопились. Они помчались вниз, ворвались в служебное помещение и взяли в заложники находившихся там Валентину Авакумову и Александра Яремского. Заперев изнутри массивные железные двери, зэки выдвинули ультиматум. Они требовали оружие, транспорт и возможность беспрепятственно покинуть тюрьму. Иначе заложники умрут.
Переговоры с остервенелыми уголовниками-рецидивистами, сидевшими за убийства, разбой и изнасилования, продолжались более шести часов. К ним приехало все милицейское начальство и прокурор города. Жены и матери, доставленные в тюрьму, тщетно умоляли бандитов сдаться подобру-поздорову. Даже криминальные «авторитеты», привлеченные к переговорам, не добились успеха. Люди за железной дверью сдаваться не собирались – терять им было нечего.
Между тем все понимали, что штурмовать помещение, в котором окопались зэки с заложниками, – крайне сложно. Старые стены чуть ли не метровой толщины, крепкая решетка на единственном окне, железная дверь, которую не выбить, разве что с помощью направленного взрыва.
Можно было, конечно, выпустить заключенных из здания и брать их уже на улице, но на такое начальство не пошло. От услуг спецподразделения «Альфа» отказались. Штурм поручили спецназу ГУВД, у которого, как позже выяснится, не оказалось ни спецсредств, ни навыков. Очевидцы тех кошмарных событий рассказывают, что переговорщики заранее предупредили преступников о штурме. Велели собраться вместе и лечь на пол. А бандиты поняли это по-своему – свободы им не видать, впереди новый срок, специальный режим и холодный карцер.
Оконную решетку решили сорвать, зацепив за пожарную машину. Однако трос оборвался, а чугунные прутья с места не сдвинулись. Чтобы снять злополучную решетку, понадобилось несколько попыток, на которые ушло 15 минут, бесконечных и гибельных. Пока пожарная машина с ревом выдирала прутья из массивной стены, а спецназовцы беспомощно колотились в дверь, осатаневшие зэки вымещали свою ярость на заложнике – Александре Яремском. Ему успели нанести несколько ударов заточкой. Три из них пришлись в область сердца. Когда незадачливый спецназ ворвался-таки в помещение и скрутил бандитов, Александр был еще жив. Видимо, не хотел уходить, оставив Ольгу и своих малышей одних в этом сумасшедшем мире. Он умер в карете «скорой помощи». Раны от бандитской заточки оказались сильней.
Жизнь после смерти
Ей позвонили из «Крестов», велели приехать. Пока ждала во дворе посланную за ней машину, пока ехала в тюрьму, Ольга отчаянно отгоняла дурные мысли. А когда узнала все, впала в оцепенение. На многие месяцы. Не могла читать и смотреть телевизор – не хотела даже знать, что где-то идет жизнь.
А сама не жила даже, а существовала «по накатанной». Ее расписанный по секундам день проходил в беготне между школой, садиком, детскими кружками и в домашних хлопотах. Главное было не думать, не дать себе осознать случившееся, не позволить беде навалиться и раздавить. Дениске было 8 лет, Семену – 6, а Саше всего три годика. И надеяться было не на кого.
– Мне казалось, что мир вокруг рушится, – вспоминает Ольга. – А я тащу по асфальту тяжелые сани, с трудом, со скрежетом. Так хочется бросить, но нельзя – свое, дети…
При этих словах тускнеет ее мягкий голос, а на лице появляется тень. Будто прямо сейчас она тянет свои непомерно тяжелые сани, с грохотом, высекая искры из асфальта…
Тогда не ей одной казалось, что рушится мир. На дворе стояли смутные времена – начало 90-х. Бешеный рост цен, обмен денег, финансовые перемены, нищета, призрачное будущее. А Ольге, привыкшей жить за мужем как за каменной стеной, предстояло стать главой семьи, научиться правильно тратить и сохранять деньги. И училась она на собственных ошибках.
После гибели Саши городские власти решили помочь его семье, живущей в комнате коммуналки. Наверное, у всех, кто знал подробности этой драмы, было чувство вины перед вдовой и сиротами. Им дали новую квартиру на Черной речке. Ордер привез Анатолий Собчак.
– Здравствуйте! А вы президент? – обратился к нему маленький Сеня…
А между тем Ольге нужно было решать, как жить дальше, на что кормить семью. Проще всего было вернуться на стройку. Но… она собрала волю в кулак и отправилась работать в «Кресты». Решила прибиться к сослуживцам мужа, которые поддерживали ее после катастрофы. И за мрачными тюремными стенами, за рядами колючей проволоки, лязгающими железными дверями, среди одетых в робы арестантов для нее началась новая жизнь. Она одержала еще одну победу над собой – научилась видеть в заключенных просто людей, а не жестоких убийц, превративших в сирот ее детей.
Надо сказать, что Ольга пришла в «Кресты» в самые тяжелые времена, когда тюрьма была переполнена едва ли не в 4 раза, в камерах, изначально рассчитанных на одного человека, сидели и по десять. Надо ли говорить, что сотрудникам приходилось не менее туго, чем арестантам. Но Ольга не жаловалась – за «перелимит» платили такие необходимые деньги. Помимо службы и семьи она умудрилась окончить Академию МВД, получила высшее образование и офицерское звание.
В 2004 году Ольга перешла на работу в уголовно-исполнительную инспекцию Приморского района, которая занимается надзором за правонарушителями, приговоренными к условному наказанию или исправительным работам. А в прошлом году возглавила это подразделение, в котором работают 13 человек. Их подопечные – полторы тысячи алкоголиков, наркоманов, воришек, хулиганов и семейных тиранов, словом, не самых приятных людей. Инспекторы регулярно беседуют с ними, выясняют, на что они живут, чем занимаются, ходят к своим подопечным домой, следят за тем, чтобы «граждане тунеядцы-хулиганы-алкоголики» не отлынивали от работы. Ольга знает, что многим из этих людей еще можно помочь исправить уходящую под откос жизнь. И она помогает. Наркоманов, которые еще не успели стать «кончеными людьми», лечат с помощью общественных организаций. Больше всего Ольга радуется, когда удается вырвать из хулиганской среды юных правонарушителей. Она знает в лицо и по имени каждого мальчишку и следит за их судьбой. И для них эта женщина в форме – не просто чиновница, а мама Ольга, которая всегда поддержит, всегда найдет нужные слова.
Когда подросли ее дети, дом Яремских снова стал полная чаша. Дениска поступил в Суворовское училище, и двое его иногородних однокашников поселились в квартире. Ольга приютила их – в семье лучше, чем в казарме. Их дом стал родным для всех друзей Дениса, они называли хозяйку «мама Оля». Она заходила по утрам в комнату сына и считала по головам – на сколько человек готовить завтрак. И сердце ее прыгало в груди, когда она видела в окно, как ее мальчики (один свой и двое чужих) такие красивые в парадной форме уходят вверх по улице на учебу. Спустя два года форму курсанта надел и Семен – поступил в Академию МВД. А потом оба сына Ольги надели темно-зеленую форму сотрудников ГУ ФСИН, такую же, как у мамы, такую же какую носил отец. Денис работает в СИЗО
№ 5, а Семен – в аппарате ГУ ФСИН по Петербургу и Ленобласти. Только дочь Саша пошла своим путем – поступила в колледж культуры и искусств.
В это трудно поверить, но у Ольги уже есть шестилетний внук Володя – сын Дениса и его жены Кати. И когда он на людях называет бабушкой эту молодую, стройную, статную женщину, прохожие удивленно оборачиваются.
Ольга знает, что ее дети выросли порядочными людьми, и глаза ее сияют, когда речь заходит о них. Дети водят ее в боулинг, дарят цветы и иногда даже учат жизни. Материнская радость за них, кажется, вытеснила боль из души. И мир вокруг, такой уютный, с запахом домашнего пирога, вертится себе, накрепко прикрученный к орбите ее руками, ее сердцем.
Валерия Брагинская
Тихое счастье в смутные годы
Их история так похожа на сценарий для мелодрамы. Только у них все было по-настоящему – любовь, трагедия и жизнь после смерти. Ольга и Александр познакомились 23 февраля 1983 года. Она – 18-летняя девушка, воспитанная в строгих традициях, он – молодой сотрудник ГУИН. В первый же день Ольга поняла – это ее мужчина. И все у них сложилось как в книжках про любовь с первого взгляда. И сами не заметили, как растворились друг в друге, не представляя жизни порознь, поселились в ее комнатке в общежитии техникума. В ноябре родился Дениска. После этого молодым супругам дали комнату в громадной тринадцатикомнатной коммуналке. Они были счастливы – впервые есть своя крыша над головой, да еще какая! Супругам Яремским досталась большая и очень светлая комната с громадным окном на всю стену. Не прошло и двух лет, как на свет появился еще один сын – Семен.
После этого Александр отправился на работу к жене и от ее имени написал заявление об уходе. Другая бы женщина взбунтовалась после такого самоуправства, а Ольга оценила заботу мужа – теперь она могла больше времени уделять детям, с удовольствием выполняла все рутинные обязанности домохозяйки. Ей нравилось быть просто мамой и женой. Тем более что в 1988 году семья стала еще больше – на свет появилась дочь Саша, которая тут же стала папиной любимицей.
А тем временем страна переживала апофеоз перестройки – очереди за продуктами, карточки, дефицит, бедность и ожидание худшего. Семья Яремских жила на одну зарплату Александра, впрочем как большинство их сограждан. Денег хватало только на еду. Одежду для всех Ольга перешивала либо вязала. Да так искусно, что люди на улицах спрашивали, дескать, где вы такую прелесть купили. Общительный и невероятно обаятельный отец притягивал к себе людей. А дети, по признанию Ольги, получали от отца больше ласки, чем от нее.
С тех времен остались лишь черно-белые семейные фотографии, на которых молодой мужчина со счастливой улыбкой прижимает к груди малютку-дочь и совсем еще юная Ольга кладет голову на такое надежное плечо своего мужа. И, глядя на них, так хочется повернуть время вспять, поймать занесенную над ними безжалостную руку судьбы…
Беспомощный спецназ
…Утром 23 февраля 1992 года Ольга, как всегда, провожала мужа на службу. В этот день исполнилось 9 лет их знакомству. И она до конца будет помнить все события этого последнего дня. Саша хотел отпроситься пораньше – собирался вместе с семьей поехать в гости к родителям. Ольга осталась дома собирать вещи.
Между тем в 8.40 утра арестантов из девятого корпуса «Крестов» вывели на прогулку. Дворик для них был оборудован на крыше здания – внизу для этого просто нет места. Сотрудники тюрьмы не знали, что семеро зэков замыслили побег. Они собирались через крыши выбраться на волю. К акции своей подготовились заранее, изготовили даже муляжи гранат из хлебного мякиша, взяли с собой заточки. Когда заключенные попытались бежать, контролер Роман Медведев заблокировал все двери и выбросил ключи. Он знал, что этот поступок равносилен самоубийству. Разозленные уголовники жестоко избили контролера, захлопнувшего перед ними двери к свободе. Он выжил только потому, что зэки торопились. Они помчались вниз, ворвались в служебное помещение и взяли в заложники находившихся там Валентину Авакумову и Александра Яремского. Заперев изнутри массивные железные двери, зэки выдвинули ультиматум. Они требовали оружие, транспорт и возможность беспрепятственно покинуть тюрьму. Иначе заложники умрут.
Переговоры с остервенелыми уголовниками-рецидивистами, сидевшими за убийства, разбой и изнасилования, продолжались более шести часов. К ним приехало все милицейское начальство и прокурор города. Жены и матери, доставленные в тюрьму, тщетно умоляли бандитов сдаться подобру-поздорову. Даже криминальные «авторитеты», привлеченные к переговорам, не добились успеха. Люди за железной дверью сдаваться не собирались – терять им было нечего.
Между тем все понимали, что штурмовать помещение, в котором окопались зэки с заложниками, – крайне сложно. Старые стены чуть ли не метровой толщины, крепкая решетка на единственном окне, железная дверь, которую не выбить, разве что с помощью направленного взрыва.
Можно было, конечно, выпустить заключенных из здания и брать их уже на улице, но на такое начальство не пошло. От услуг спецподразделения «Альфа» отказались. Штурм поручили спецназу ГУВД, у которого, как позже выяснится, не оказалось ни спецсредств, ни навыков. Очевидцы тех кошмарных событий рассказывают, что переговорщики заранее предупредили преступников о штурме. Велели собраться вместе и лечь на пол. А бандиты поняли это по-своему – свободы им не видать, впереди новый срок, специальный режим и холодный карцер.
Оконную решетку решили сорвать, зацепив за пожарную машину. Однако трос оборвался, а чугунные прутья с места не сдвинулись. Чтобы снять злополучную решетку, понадобилось несколько попыток, на которые ушло 15 минут, бесконечных и гибельных. Пока пожарная машина с ревом выдирала прутья из массивной стены, а спецназовцы беспомощно колотились в дверь, осатаневшие зэки вымещали свою ярость на заложнике – Александре Яремском. Ему успели нанести несколько ударов заточкой. Три из них пришлись в область сердца. Когда незадачливый спецназ ворвался-таки в помещение и скрутил бандитов, Александр был еще жив. Видимо, не хотел уходить, оставив Ольгу и своих малышей одних в этом сумасшедшем мире. Он умер в карете «скорой помощи». Раны от бандитской заточки оказались сильней.
Жизнь после смерти
Ей позвонили из «Крестов», велели приехать. Пока ждала во дворе посланную за ней машину, пока ехала в тюрьму, Ольга отчаянно отгоняла дурные мысли. А когда узнала все, впала в оцепенение. На многие месяцы. Не могла читать и смотреть телевизор – не хотела даже знать, что где-то идет жизнь.
А сама не жила даже, а существовала «по накатанной». Ее расписанный по секундам день проходил в беготне между школой, садиком, детскими кружками и в домашних хлопотах. Главное было не думать, не дать себе осознать случившееся, не позволить беде навалиться и раздавить. Дениске было 8 лет, Семену – 6, а Саше всего три годика. И надеяться было не на кого.
– Мне казалось, что мир вокруг рушится, – вспоминает Ольга. – А я тащу по асфальту тяжелые сани, с трудом, со скрежетом. Так хочется бросить, но нельзя – свое, дети…
При этих словах тускнеет ее мягкий голос, а на лице появляется тень. Будто прямо сейчас она тянет свои непомерно тяжелые сани, с грохотом, высекая искры из асфальта…
Тогда не ей одной казалось, что рушится мир. На дворе стояли смутные времена – начало 90-х. Бешеный рост цен, обмен денег, финансовые перемены, нищета, призрачное будущее. А Ольге, привыкшей жить за мужем как за каменной стеной, предстояло стать главой семьи, научиться правильно тратить и сохранять деньги. И училась она на собственных ошибках.
После гибели Саши городские власти решили помочь его семье, живущей в комнате коммуналки. Наверное, у всех, кто знал подробности этой драмы, было чувство вины перед вдовой и сиротами. Им дали новую квартиру на Черной речке. Ордер привез Анатолий Собчак.
– Здравствуйте! А вы президент? – обратился к нему маленький Сеня…
А между тем Ольге нужно было решать, как жить дальше, на что кормить семью. Проще всего было вернуться на стройку. Но… она собрала волю в кулак и отправилась работать в «Кресты». Решила прибиться к сослуживцам мужа, которые поддерживали ее после катастрофы. И за мрачными тюремными стенами, за рядами колючей проволоки, лязгающими железными дверями, среди одетых в робы арестантов для нее началась новая жизнь. Она одержала еще одну победу над собой – научилась видеть в заключенных просто людей, а не жестоких убийц, превративших в сирот ее детей.
Надо сказать, что Ольга пришла в «Кресты» в самые тяжелые времена, когда тюрьма была переполнена едва ли не в 4 раза, в камерах, изначально рассчитанных на одного человека, сидели и по десять. Надо ли говорить, что сотрудникам приходилось не менее туго, чем арестантам. Но Ольга не жаловалась – за «перелимит» платили такие необходимые деньги. Помимо службы и семьи она умудрилась окончить Академию МВД, получила высшее образование и офицерское звание.
В 2004 году Ольга перешла на работу в уголовно-исполнительную инспекцию Приморского района, которая занимается надзором за правонарушителями, приговоренными к условному наказанию или исправительным работам. А в прошлом году возглавила это подразделение, в котором работают 13 человек. Их подопечные – полторы тысячи алкоголиков, наркоманов, воришек, хулиганов и семейных тиранов, словом, не самых приятных людей. Инспекторы регулярно беседуют с ними, выясняют, на что они живут, чем занимаются, ходят к своим подопечным домой, следят за тем, чтобы «граждане тунеядцы-хулиганы-алкоголики» не отлынивали от работы. Ольга знает, что многим из этих людей еще можно помочь исправить уходящую под откос жизнь. И она помогает. Наркоманов, которые еще не успели стать «кончеными людьми», лечат с помощью общественных организаций. Больше всего Ольга радуется, когда удается вырвать из хулиганской среды юных правонарушителей. Она знает в лицо и по имени каждого мальчишку и следит за их судьбой. И для них эта женщина в форме – не просто чиновница, а мама Ольга, которая всегда поддержит, всегда найдет нужные слова.
Когда подросли ее дети, дом Яремских снова стал полная чаша. Дениска поступил в Суворовское училище, и двое его иногородних однокашников поселились в квартире. Ольга приютила их – в семье лучше, чем в казарме. Их дом стал родным для всех друзей Дениса, они называли хозяйку «мама Оля». Она заходила по утрам в комнату сына и считала по головам – на сколько человек готовить завтрак. И сердце ее прыгало в груди, когда она видела в окно, как ее мальчики (один свой и двое чужих) такие красивые в парадной форме уходят вверх по улице на учебу. Спустя два года форму курсанта надел и Семен – поступил в Академию МВД. А потом оба сына Ольги надели темно-зеленую форму сотрудников ГУ ФСИН, такую же, как у мамы, такую же какую носил отец. Денис работает в СИЗО
№ 5, а Семен – в аппарате ГУ ФСИН по Петербургу и Ленобласти. Только дочь Саша пошла своим путем – поступила в колледж культуры и искусств.
В это трудно поверить, но у Ольги уже есть шестилетний внук Володя – сын Дениса и его жены Кати. И когда он на людях называет бабушкой эту молодую, стройную, статную женщину, прохожие удивленно оборачиваются.
Ольга знает, что ее дети выросли порядочными людьми, и глаза ее сияют, когда речь заходит о них. Дети водят ее в боулинг, дарят цветы и иногда даже учат жизни. Материнская радость за них, кажется, вытеснила боль из души. И мир вокруг, такой уютный, с запахом домашнего пирога, вертится себе, накрепко прикрученный к орбите ее руками, ее сердцем.
Валерия Брагинская
