«Механического сокращения чиновников не будет»
Гостем Балтийского пресс-клуба стал управляющий делами президента РФ Владимир Кожин
Недавно созданный Балтийский пресс-клуб продолжает встречи с высокопоставленными чиновниками. Вслед за главой Счетной палаты России Сергеем Степашиным во время работы Петербургского международного экономического форума в пресс-клубе побывали президент ОАО «РЖД» Владимир Якунин, руководитель ГИБДД РФ Виктор Кирьянов. О встречах с ними «НВ» расскажет в ближайших номерах, а сегодня – беседа с управляющим делами президента РФ Владимиром КОЖИНЫМ.
– Владимир Игоревич, на Петербургском международном экономическом форуме президент Медведев заявил, что Россия должна стать процветающей страной. Как скоро это может произойти, на ваш взгляд?
– Я скажу так: не надо Бога гневить. В историческом масштабе за каких-то 20 лет мы прошли гигантский путь – от разрухи, от почти полного развала государства, от ощущения, что завтра все рухнет, от разгула того, что считалось демократией, а на самом деле было вакханалией. И мы спокойно идем вперед. То самое светлое будущее видно за окном.
– На форуме президент неожиданно для многих объявил о значительном сокращении списка стратегических предприятий. В чем причина такого решения?
– Ничего сверхъестественного в этом нет. Изначально список предприятий был очень большой, потом стал меньше. Это в первую очередь предприятия, финансируемые из бюджета. Они не находятся в конкурентной среде, из-за чего некоторым из них стало тесно в этих рамках. Сейчас у них появляется большая экономическая свобода. Нам нужно создание уникальных коллективов, которые могут предложить уникальные технологии.
– Планируется ли перевести в Петербург вслед за Конституционным судом еще какие-нибудь объекты федерального значения?
– В обозримом будущем – никаких. Что касается возможного переезда руководства Военно-морского флота, то это не орган государственного управления, а структура Министерства обороны.
– Возьмет ли государство под опеку знаменитые, но разрушающиеся кронштадтские форты?
– Один форт, Император Александр I, уже взяли. Кстати, форт Байярд, что называется, по сравнению с ним рядом не лежал. У нас были и остаются большие планы по его реконструкции. Проблема одна – деньги. Если бы не финансовый кризис, этот форт уже сейчас бы сиял. Но скоро мы им вплотную займемся.
– На высшем уровне объявлено о сокращении в стране количества чиновников на 20 процентов. Коснется ли это сокращение управления делами президента?
– Пока нет конкретных решений по сокращениям в тех или иных министерствах и ведомствах. Могу сказать одно: механических сокращений – у всех без разбору 20 процентов уберем, и все – не будет. Центральный аппарат нашего управления достаточно компактный. В связи с тем что нам недавно добавилось функций, речь шла не о сокращении, а о необходимости увеличения штата. И не думаю, что сейчас у нас будут сильные сокращения.
– Вы недавно стали первым вице-президентом Олимпийского комитета России, а еще вы глава Ассоциации зимних олимпийских видов спорта. Как вы оцениваете возможности российских спортсменов?
– Если вы имеете в виду печальные итоги Ванкувера, то, собираясь туда, я предполагал еще более худший результат. Ведь ничего не возникает ниоткуда. Из России уехали много высококлассных тренеров. Почему? По одной причине – они получали копейки, на которые нельзя было воспитывать чемпионов. На днях мы встречались с президентом ОКР Александром Жуковым, договорились, что проведем заседание Олимпийского комитета, на котором обсудим, что же такое комитет: турфирма по вывозу спортсменов или мозговой центр по подготовке спортсменов высших достижений. До середины лета будут кадровые перестановки в федерациях зимних видов спорта.
Должен сказать, никто из спортсменов-олимпийцев сейчас не может жаловаться, что они в худших финансовых условиях, чем их конкуренты в Европе. Олимпийский фонд выплачивает им серьезные деньги. У нас выросло количество катков, лыжных трасс, трамплинов. Радует, что российский бизнес начал вкладывать деньги в спортивные сооружения. Вот недавно в Ленинградской области открылся прекрасный ледовый комплекс в Игоре. В общем, появляется база, на которой можно тренировать чемпионов. У нас есть большой потенциал.
– В конце прошлого года вы стали лауреатом театральной премии «Золотая маска». За какие заслуги?
– С театрами я дружу еще со времен работы в Петербурге. Очень тесные связи были с БДТ, с Кириллом Юрьевичем Лавровым, царствие ему небесное. Участвовал в создании благотворительного фонда Большого драматического. В Москве я в постоянном контакте с Александром Александровичем Калягиным, Александром Анатольевичем Ширвиндтом. Калягину помогаю поддерживать работу молодежного театра-школы.
(От редакции: Владимир Кожин поведал не обо всех своих театральных делах. В благотворительном фонде БДТ, который помогает устраивать гастроли театра, оказывает социальную и материальную помощь его сотрудникам, ветеранам и блокадникам, содействует проведению общегородских театральных мероприятий, творческих вечеров, фестивалей, он президент. А благотворительный фонд «Константиновский», тоже возглавляемый Кожиным, помогал реставрировать дворец великого князя Алексея Александровича и разместить в нем Санкт-Петербургский дом музыки, провести подготовительные работы по восстановлению Каменноостровского театра и приспособить его под Малую сцену БДТ, открыть после реставрации орган Государственной академической капеллы Петербурга, приобрести коллекцию из собрания Никиты и Нины Лобановых-Ростовских «Русское театральное и декоративное искусство 1880–1930 годов». Фонд «Константиновский» участвует в создании Культурного центра Елены Образцовой, поддерживает Театр Комедии им. Н.П. Акимова, Академию русского балета им. А.Я. Вагановой.)
– В Петербурге разгорелись споры о том, надо ли устанавливать мемориальную доску на доме, где жил бывший первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Григорий Романов…
– Я помню то время, учился тогда в институте, работал в Петроградском райкоме комсомола. Думаю, что в нашу историю нельзя бросать камни. Романов очень много сделал для того, чтобы Ленинград сохранился. Была такая ленинградская вольница, которая многим не давала покоя в Москве. И я скорее за установление доски, чем против. Надо отметить место, где жил человек в непростые времена, и работал не год, не два, а целую эпоху.
– Расскажите, пожалуйста, о храме, который Россия будет строить в Париже.
– Сначала отмечу деятельность фонда «Константиновский», крупнейшего международного фонда, активно участвовавшего в восстановлении из руин Иверского монастыря на Валдае, в реставрации нескольких храмов в центральной части страны. Фонд будет участвовать и в создании православного культурного центра в столице Франции. Месяц назад я подписал купчую на участок в самом центре Парижа на набережной, в пяти минутах от Эйфелевой башни. История с приобретением этого участка началась еще при жизни патриарха Алексия II, затем процесс подхватил патриарх Кирилл. К нему подключилось государство. Был конкурс, в котором за права на участок соревновались с Россией Канада, Саудовская Аравия, другие государства. Мы выиграли этот непростой конкурс. Теперь создаем международное жюри для оценки проекта центра. Хотим, чтобы храм, который будет его основой, стал настоящим шедевром, украсившим Париж.
– Владимир Игоревич, очень хотелось бы узнать вашу личную точку зрения на проект строительства в Петербурге «Охта-центра».
– Петербург – уникальный город во многих смыслах, особенно в том, что он строился изначально по единому плану. Другого такого города в мире я не знаю. К этому нужно относиться очень бережно, беречь это как зеницу ока. Взять тот же Париж. Я гулял там по современному деловому кварталу Де-Фанс и был удивлен, как мало там ходит туристов. Спросил почему. «А чего тут делать-то», – ответили мне.
Другой вопрос. «Мы меняемся», – сказал президент. И Петербургу необходимы новые доминанты. Архитектурно башня «Охта-центра» выглядит интересно. Но когда думаешь о месте ее расположения, рядом со Смольным собором, становится не так радужно. Как-то начинаешь волноваться. Думаю, что такое сооружение нужно Петербургу, но в городе достаточно других мест, где можно построить деловой центр.
