На границе Сдерота всё неспокойно

 

 

Корреспондент «НВ» в Израиле побывала в зоне военных действий

Похоже, операция «Несокрушимая скала» подошла к своей финальной стадии. Известные Израилю наступательные туннели на территории Газы уничтожены (но никакой гарантии, что армия полностью очистила от них территории, нет). Израильская армия завершила вывод подразделений из Газы. Вступило в силу 72-часовое прекращение огня, а в Каире продолжаются переговоры. 

Чем закончится операция, пока никто не знает: левые призывают к переговорам, правые убеждены, что единственным решением вопроса остаётся полное уничтожение террористической организации ХАМАС. Возможно, в Газе будет создана «полоса отчуждения», занятая военнослужащими, а глава МИД Израиля Авигдор Либерман предлагает передать сектор под контроль ООН. 

Пока нет никакой уверенности, что обстрел израильских городов прекратится – у ХАМАС на вооружении ещё более 3000 ракет. А недавние теракты приводят к мысли о возможной интифаде…

Мы едем в город Сдерот, на границу с сектором Газа. Военные корреспонденты Израиля там прописались – российских, украинских, грузинских и прочих русскоязычных журналистов возят, согласуя визиты с Армией обороны Израиля (ЦАХАЛ). Командует представитель пресс-службы армии капитан Анна Уколова – бодрая девушка, объясняющая, как именно назвать по-русски военную операцию и что есть военная тайна, а что – нет.

Сдерот – город на юге Израиля – известен всей стране. Обстреливают его хронически. То есть не только во время военных обострений, когда из сектора посылают по 130 ракет в день, но и в другие, спокойные для страны времена. Здесь стреляют по крайней мере еженедельно вот уже 14 лет.

Жарко, пыльно, трудно себе представить, как солдаты во всей амуниции воюют при температуре 35 градусов. Мы лезем на холм, с которого открывается вид на Газу. Вдали поднимаются клубы то ли пыли, то ли дыма, слышится шум взрыва. Нам объясняют – только что пущена ракета в сторону Тель-Авива, мы ловим тающий след ракеты в небе. Половина нашей группы хватается за телефоны – позвонить близким и друзьям, узнать, всё ли в порядке. Ракета перехвачена батареей «Железный купол».

ми улицами практически вымер – люди на работе, дети сидят дома. В каждой квартире есть «мамад» – комната с железобетонными стенами, исполняющая функции бомбоубежища. Убежища – железные коробки – стоят и на автобусных остановках. В случае тревоги надо заскочить туда, закрыться на два засова и ждать взрыва...

Но город всё равно живёт. Нам с гордостью показывают большой бункер – он же детская площадка. Бомбоубежище для детей построено на многочисленные пожертвования городу. Дети играют в этом помещении без окон, а увидев меня, начинают охотно рассказывать, как прячутся дома, когда звучит предупреждение: «Цева адом» («красный цвет»). Бежать надо быстро – 15 секунд, и звучит взрыв.

Ракета разорвалась три дня назад прямо в доме семьи Синай. Мы зашли туда – небольшой домик, где мирно живёт семья выходцев из Молдавии – молодая пара с грудным ребёнком, родители, сестра и брат. Утром ракета влетела в салон дома (кухня, совмещённая с гостиной). Семья, к счастью, выжила, спрятавшись в убежище с 40-сантиметровыми стенами из железобетона.

– Убежище появилось у нас три года назад, – рассказывает хозяин дома Ади. – И это спасло нам жизнь. Ничего, нам помогут с ремонтом. Я родился уже здесь, в Сдероте, и никуда отсюда не уеду. Здесь наш дом.

В стене дома – зияющая дыра от ракеты.

…А потом мы едем в полицию, где во дворе хранятся упавшие на Сдерот ракеты. Ржавые, развороченные «кассамы» и длинные с фабричным клеймом «грады». По данным израильской разведки, на момент начала военной операции в арсенале ХАМАС было 9000 ракет, две трети уже уничтожены. Но кое-что ещё осталось, так что ракеты летят. И во время боевых действий, и в тихие часы перемирий, которые устраивают, чтобы вывезти из Газы раненых и похоронить погибших…

…В тот день в Сдероте стреляли. На дороге мы выскакиваем из остановившегося автобуса и ложимся, прикрывая голову руками, – выполняем указания службы тыла. Указания таковы: нет вблизи бомбоубежища – выходи на лестницу. А на улице беги в дом или, если не успеть, – ложись на землю. Из автомобиля или автобуса тоже надо бежать – они могут взорваться при попадании ракеты.

Лежу в белых брюках в пыли на краю дороги и почему-то думаю о Невском проспекте. О том месте, где видна знакомая с детства надпись: «При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». «Бывают странные сближенья», – писал Пушкин. Хочется скорее встать и ехать дальше, но лежать надо по правилам минут 10. Сверху могут упасть обломки сбитой ракеты – мой знакомый, известный адвокат, например, обнаружил большой кусок ракеты у себя в саду, прямо на столе под деревом.

…В Сдероте полуденная тишина была нарушена в этот день приездом делегации Совета Федерации РФ во главе с сенатором Михаилом Маргеловым, председателем Комитета по международным делам. Высоким гостям здесь не удивились – кто только не посещал Сдерот – главы стран и всемирных организаций. А в это время под ракетами выросло уже целое поколение.

Спускаемся в командный бункер, где мэр Сдерота Алон Давиди пытается объяснить гостям, в чём проблема и каково стране в целом и городу в частности жить под обстрелами. Его поддерживает Зеэв Элькин, председатель комиссии кнессета по иностранным делам и обороне, который устало рассказывает: «Здесь растут дети, которые не знают другой реальности…. Ни одна страна в мире не готова была бы мириться с таким положением. Мы не ищем конфликта, мы защищаем себя… Солдаты жертвуют своими жизнями, а террористы удерживают своих сограждан в местах, где идут бои… Это огромная разница…» Представители российской делегации слушают, выражают поддержку. Маргелов восхищается мужеством жителей Сдерота, говорит, что на него это производит большое впечатление. А журналисты спрашивают, почему же тогда МИД России упрекает Израиль в непропорциональном применении силы? «Мы разбираемся в ситуации», – отвечают российские сенаторы.

Израильские журналисты настроены скептически – пока мировое сообщество разбирается в ситуации и требует от Израиля пропорционального ответа – то есть, грубо говоря, равных жертв, террористы не прекращают стрелять, а армия Израиля планомерно уничтожает в Газе инфраструктуру террора. Найден целый подземный город – туннели, ведущие из Газы в Израиль, склады ракет на территории вполне мирных школ и больниц.

ХАМАС торгуется, не принимая план перемирия, предложенный Египтом. У ХАМАС нет никакой поддержки среди мусульманских стран, кроме Катара и Турции. ХАМАС готовит теракты. И самое главное, не бережёт мирных граждан – ни чужих, ни своих. Не строит убежищ, удерживает население под огнём, готовит шахидов из женщин и детей. Но, кажется, в мире мало кто понимает всю сложность проблемы. Фотографии жертв из Газы перекрывают доводы израильской стороны.

…Мы возвращаемся на границу. Смотрим в сторону электростанции, куда почему-то всё время целятся боевики, лишая районы Газы электричества. Израиль по-прежнему снабжает сектор и газом, и электричеством, и медикаментами, и стройматериалами, из которых потом в Газе строят смертоносные туннели. Абсурдность ситуации поражает воображение. Израиль развернул полевой госпиталь на границе для помощи жителям, но он был обстрелян боевиками.

Что это? Отчаяние самоубийцы? Или речь идёт о другой цивилизации, где жизнь человека не стоит ни гроша. Только земля, только деньги, только победа над неверными. Если победит Израиль – будет мир. Если победит ХАМАС – не будет Израиля. Арифметика вполне простая.

И вот город Сдерот, где дети живут в бомбоубежищах, ждёт решения проблемы. Не всё зависит от Израиля. Чем он активнее, тем сильнее сопротивление мировых лидеров.

…Я еду в обстреливаемый Ашкелон – соседний приморский город. Только что нас с двумя бойцами подобрал таксист – их он везёт, конечно, бесплатно, так сейчас относятся в стране к солдатам. Кормят, одевают, заваливают подарками. Только защитите, только спасите. Солдаты – совершеннейшие дети. Гибнут 20-летние ребята. Их хоронит вся страна, но жертв с обеих сторон всё больше.

Курортный приморский Ашкелон замер. Самые бесстрашные купаются и загорают, но их мало, остальные сидят по домам. Прогорают кафе, опустели гостиницы и магазины.

– Почему ты не бежишь в убежище? – спрашиваю своего 80-летнего дядю, ашкелонца.

– А смысл? – под звуки сирены он вытягивается на диване и замирает.

Но ведь так нельзя. Мирные граждане в XXI веке не должны покорно ждать ракету, запущенную рукой бандита или фанатика, да кого угодно… С этим надо что-то делать.

 

Алла Борисова, корреспондент «НВ» в Израиле, Сдерот – Ашкелон – Кфар-Саба. Фото автора и AFP