Экономика
На кого упадут цены
02 декабря
Мировой кризис спасает Россию от внутреннего кризиса, к порогу которого подошла наша страна, – такие выводы можно сделать из отчета Росстата.
Первая новость, пришедшая из Росстата, сама по себе претендует на сенсацию: впервые с начала рыночных реформ снизились цены на базовые промышленные товары. По данным Росстата, стальной прокат подешевел на 23 процента, сталь среднесортовая – на 42, цемент – на 25, минеральные удобрения – на 9, бензин – на 13, технологическая древесина – на 2 процента. Это данные за октябрь. Ноябрь еще не подсчитан, но очевидно, что падение цен продолжается.
А ведь начиная с 1992 года цены в стране знали только одно направление движения – рост. До начала нынешнего века считалось, что потолком для них будет так называемый мировой уровень. Мол, догонят цены Европу – и остановятся. И хотя зарплаты у нас далеки от европейских, считалось, что таковы непреложные законы экономики: цены – они как жидкость в сообщающихся сосудах, а вот зарплаты – сугубо внутреннее дело.
Однако российские цены обманули всех. Вопреки правилам и законам они превысили мировой уровень. В 2007 году одним из самых дорогих в мире стал российский цемент. В июне 2008-го абсолютный мировой рекорд установили цены на авиационное топливо. Непомерно дорогими стали черные металлы и сталь (поэтому большинство судов для российского флота и строится в Корее и Китае).
Но то, чего не могло сделать правительство и его антимонопольная служба, сделал кризис. В Европе и США наблюдается застой в строительстве, в автопроизводстве – не нужен им больше наш металл, древесина, свои девать некуда. Итог – снижение цен на внутреннем российском рынке, замена привычного для всех термина – инфляция – на экзотическую дефляцию.
Но при всем при этом даже сейчас российские цены на базовые промышленные товары остаются запредельно высокими. С начала года они выросли не менее чем в полтора раза, а снизились в условиях кризиса лишь на 10–20 процентов.
Статистика бесстрастно фиксирует картину невероятного перегрева российской экономики в нынешнем году. Рост цен за считаные месяцы – на 60–80 процентов. Причем не на какую-то мелочовку, а на базовые товары, которые определяют цены на все остальное. Это мировой антирекорд. Да, такое было в начале 1990-х годов. Но тогда в рост пошли сверхнизкие советские цены – в СССР черный металл, уголь, цемент стоили буквально копейки. А рост нынешнего года шел уже по сути от мировых цен (по большинству товаров они были достигнуты уже в 2005–2006 годах).
Трудно сказать, чем бы все закончилось, если бы не кризис. Можно только предположить, что через считаные месяцы российская экономика полностью утратила бы конкурентоспособность (за исключением сырьевого сектора) – с такими ценами невозможно было бы что-то продать не только на внешнем рынке, но даже внутри страны. (За исключением разве что недвижимости – единственного, чего нельзя закупить за границей. Отсюда и цена российской хрущевки, равная цене виллы на Лазурном берегу.)
В ближайшие месяцы нас ожидал бы взрыв инфляции – непонятно, как российские Минфин и Минэкономразвития намеревались удержать инфляцию в ближайшие годы на уровне 10 процентов, если в нынешнем году подорожание в промышленности на круг составило 50 процентов. Разве что закупать все в Китае.
Мировой кризис уберегает нас от намного более опасного внутреннего кризиса. Но платить за ценовую гонку нынешнего года нам все равно придется. Цена известна: резкое сокращение или полная остановка неэффективных производств – государство будет помогать всем, кому может, но на всех ресурсов не хватит. Разумеется, это приведет к росту безработицы, к снижению доходов. Можно как-то смягчить последствия этих неприятностей, но избежать их вряд ли возможно.
компетентно
Валерий Миронов, главный экономист «Центра развития» (Москва):
– По итогам октября-2008 Росстат зафиксировал падение цен производителей относительно октября-2007 на рекордные 6,6 процента. Первая мысль – определяющим в такой динамике стало снижение биржевых цен на нефть, а также связанное с ним падение цен на топливо. Однако расчет показывает, что на топливную составляющую приходится 1,5 процента, а большая часть – 5,1 процента – диктуется снижением спроса.
Если брать отдельные товары, например, сталь, то на ее цены большое влияние оказывает мировой рынок. Поэтому она быстро росла, затем упала.
Что касается инфляции на 2008 год, то если по официальным прогнозам она составит 13 процентов, по расчетам «Центра развития», где я работаю, она будет несколько выше – 13,5 процента.
Инфляция в России в месячном выражении на 0,4–0,6 процента выше, чем у стран, которые являются нашими торговыми партнерами. Если взять инфляцию в каждой из этих стран, сложить и усреднить, то получится «корзина», аналогичная валютной. На практике это значит, что в год превышение нашей инфляции над уровнем наших партнеров и конкурентов составит уже около 6 процентов. Это слишком много. Реально наша инфляция в три раза выше, чем в Китае, это существенно снижает конкурентоспособность российских товаров.
Возвращаясь к снижению цен, можно сказать, что жить при дефляции можно. Но нельзя забывать о ее отрицательных сторонах. Дефляция дестабилизирует спрос, ибо если у вас есть свободные деньги, то вам невыгодно тратить их сейчас, ведь завтра вы сможете на те же деньги купить больше товара. Для государства плохо, когда уровень инфляции повышается сверх 15 процентов (ну а 20 процентов и более – совсем плохо), но и снижение инфляции ниже 3 процентов – тоже плохо.
Обычный же гражданин может зачастую не чувствовать падения оптовых цен. Это объясняется двумя причинами. Во-первых, существует временной лаг – пока новые цены производителей через оптовую и розничную торговлю доходят до конечного потребителя. Во-вторых, в период финансовой нестабильности люди не знают, как сохранить деньги от инфляции. В состоянии тревоги они снижают сбережения, а предпочитают тратить деньги, пока они не обесценились. Происходит локальный всплеск потребительского спроса, который поддерживает цены. Но этот всплеск недолог, когда начнет сказываться эффект от снижения зарплат и роста безработицы, торговля почувствует резкое снижение спроса.
Дмитрий Фролов, руководитель пресс-службы ЗАО «Агротехмаш» (производители тракторов Terrion):
– Это в автомобилестроении велика доля использования листового металла. А для производства тракторов покупают металл уже в виде изделий, прошедших точную обработку. Мы покупаем коробку передач в сборе, и доля стоимости металла в ней не так высока. Или кабина трактора – она делается из сложного профиля – высокотехнологичного изделия, а обшивается стеклом и пластиком. Капот и крылья – пластиковые, а эти материалы не подешевели.
А вот аграрии в условиях кризиса не могут производить закупки в прежних масштабах, и число заказов у нас значительно сократилось.
Надо сказать, что ЗАО «Агротехмаш» в 2008 году проходит перебазирование из Петербурга в Тамбов. Этот шаг плановый, задумывался он задолго до кризиса. Поэтому объем выпуска в этом году все равно должен был упасть.
С 1 сентября мы закрыли производство, которое размещалось на площадях Кировского завода, и одновременно открыли его на собственном заводе в Тамбове. В 2008 году мы выпустим 230–250 тракторов, в первые месяцы отладки конвейера в Тамбове мы будем делать по 40–45 тракторов, потом его мощности вырастут вдвое. Изначально мы планировали, что в 2009 году будет сделано 800 тракторов, но работать на склад мы не будем, при падении спроса выпуск придется уменьшить.
К сожалению, переезд потребовал сократить работников в Петербурге, на конвейере здесь работали 25 человек. Коснулась реорганизация и других подразделений – рекламы, логистики. Часть менеджеров была поставлена перед выбором – переезжать в Тамбов или потерять место работы, а часть рядовых офисных сотрудников пришлось просто сократить, так как им легко найти замену в Тамбове. В целом для экономики наш переезд не удар – на тамбовском заводе создается 350 рабочих мест. Для северной столицы это, наверное, не слишком здорово, но такова жизнь.
Руководитель крупного петербургского машиностроительного предприятия (на условиях анонимности):
– В условиях кризиса работать легче не стало: позитивные моменты уравновешиваются негативными. Мы используем довольно много стали, но она поставляется по долгосрочным контрактам, варьировать ценой по ним не так просто. Хотя выигрыш от падения цен на металл есть. Но, с другой стороны, мы работаем, привлекая заемный капитал. Банки выдавать кредиты нам не отказываются даже сейчас. Однако проценты, которые они запрашивают, выросли очень сильно – до 30–35 годовых – это втрое выше, чем темп инфляции. Как производству такое выдержать? Судя по заверениям властей, мы бы могли рассчитывать на кредиты по приемлемым ставкам в рамках программ по поддержке оборонки и экспорта. Но пока никаких льготных кредитов от госбанков мы не видели.
тем временем…
Квадратный метр дешевле не стал
На рынке строительных материалов подешевел цемент, 20 процентов потеряли в цене сэндвич-панели, 25 процентов – арматура. Но цены на щебень, который также является одним из основных строительных материалов, продолжают упорно расти, к концу года, по прогнозам, они увеличатся не менее чем на 30 процентов. Это связано с ростом расходов на железнодорожные перевозки и электроэнергию. Дорожают также сборные железобетонные конструкции. Их прирост стоимости составил в текущем году около 24 процентов. Еще выше – на 27 процентов – скакнул в цене силикатный кирпич. А побило рекорды подорожание почти на 40 процентов асфальтобетонных смесей. Как считает руководитель Санкт-Петербургского регионального центра по ценообразованию в строительстве Павел Горячкин, в настоящее время корректнее говорить не о снижении цен на строительные материалы, а о замедлении темпов их роста.
На себестоимости квадратного метра это никак не сказалось. Застройщики работают с поставщиками продукции по долгосрочным договорам, где проставлены еще прежние цены, фигурировавшие на рынке несколько месяцев назад. Кроме того, строителям приходится сворачивать многие проекты из-за удорожания банковских кредитов, ставки по которым превысили 30 процентов годовых.
Владимир Владимиров
Первая новость, пришедшая из Росстата, сама по себе претендует на сенсацию: впервые с начала рыночных реформ снизились цены на базовые промышленные товары. По данным Росстата, стальной прокат подешевел на 23 процента, сталь среднесортовая – на 42, цемент – на 25, минеральные удобрения – на 9, бензин – на 13, технологическая древесина – на 2 процента. Это данные за октябрь. Ноябрь еще не подсчитан, но очевидно, что падение цен продолжается.
А ведь начиная с 1992 года цены в стране знали только одно направление движения – рост. До начала нынешнего века считалось, что потолком для них будет так называемый мировой уровень. Мол, догонят цены Европу – и остановятся. И хотя зарплаты у нас далеки от европейских, считалось, что таковы непреложные законы экономики: цены – они как жидкость в сообщающихся сосудах, а вот зарплаты – сугубо внутреннее дело.
Однако российские цены обманули всех. Вопреки правилам и законам они превысили мировой уровень. В 2007 году одним из самых дорогих в мире стал российский цемент. В июне 2008-го абсолютный мировой рекорд установили цены на авиационное топливо. Непомерно дорогими стали черные металлы и сталь (поэтому большинство судов для российского флота и строится в Корее и Китае).
Но то, чего не могло сделать правительство и его антимонопольная служба, сделал кризис. В Европе и США наблюдается застой в строительстве, в автопроизводстве – не нужен им больше наш металл, древесина, свои девать некуда. Итог – снижение цен на внутреннем российском рынке, замена привычного для всех термина – инфляция – на экзотическую дефляцию.
Но при всем при этом даже сейчас российские цены на базовые промышленные товары остаются запредельно высокими. С начала года они выросли не менее чем в полтора раза, а снизились в условиях кризиса лишь на 10–20 процентов.
Статистика бесстрастно фиксирует картину невероятного перегрева российской экономики в нынешнем году. Рост цен за считаные месяцы – на 60–80 процентов. Причем не на какую-то мелочовку, а на базовые товары, которые определяют цены на все остальное. Это мировой антирекорд. Да, такое было в начале 1990-х годов. Но тогда в рост пошли сверхнизкие советские цены – в СССР черный металл, уголь, цемент стоили буквально копейки. А рост нынешнего года шел уже по сути от мировых цен (по большинству товаров они были достигнуты уже в 2005–2006 годах).
Трудно сказать, чем бы все закончилось, если бы не кризис. Можно только предположить, что через считаные месяцы российская экономика полностью утратила бы конкурентоспособность (за исключением сырьевого сектора) – с такими ценами невозможно было бы что-то продать не только на внешнем рынке, но даже внутри страны. (За исключением разве что недвижимости – единственного, чего нельзя закупить за границей. Отсюда и цена российской хрущевки, равная цене виллы на Лазурном берегу.)
В ближайшие месяцы нас ожидал бы взрыв инфляции – непонятно, как российские Минфин и Минэкономразвития намеревались удержать инфляцию в ближайшие годы на уровне 10 процентов, если в нынешнем году подорожание в промышленности на круг составило 50 процентов. Разве что закупать все в Китае.
Мировой кризис уберегает нас от намного более опасного внутреннего кризиса. Но платить за ценовую гонку нынешнего года нам все равно придется. Цена известна: резкое сокращение или полная остановка неэффективных производств – государство будет помогать всем, кому может, но на всех ресурсов не хватит. Разумеется, это приведет к росту безработицы, к снижению доходов. Можно как-то смягчить последствия этих неприятностей, но избежать их вряд ли возможно.
компетентно
Валерий Миронов, главный экономист «Центра развития» (Москва):
– По итогам октября-2008 Росстат зафиксировал падение цен производителей относительно октября-2007 на рекордные 6,6 процента. Первая мысль – определяющим в такой динамике стало снижение биржевых цен на нефть, а также связанное с ним падение цен на топливо. Однако расчет показывает, что на топливную составляющую приходится 1,5 процента, а большая часть – 5,1 процента – диктуется снижением спроса.
Если брать отдельные товары, например, сталь, то на ее цены большое влияние оказывает мировой рынок. Поэтому она быстро росла, затем упала.
Что касается инфляции на 2008 год, то если по официальным прогнозам она составит 13 процентов, по расчетам «Центра развития», где я работаю, она будет несколько выше – 13,5 процента.
Инфляция в России в месячном выражении на 0,4–0,6 процента выше, чем у стран, которые являются нашими торговыми партнерами. Если взять инфляцию в каждой из этих стран, сложить и усреднить, то получится «корзина», аналогичная валютной. На практике это значит, что в год превышение нашей инфляции над уровнем наших партнеров и конкурентов составит уже около 6 процентов. Это слишком много. Реально наша инфляция в три раза выше, чем в Китае, это существенно снижает конкурентоспособность российских товаров.
Возвращаясь к снижению цен, можно сказать, что жить при дефляции можно. Но нельзя забывать о ее отрицательных сторонах. Дефляция дестабилизирует спрос, ибо если у вас есть свободные деньги, то вам невыгодно тратить их сейчас, ведь завтра вы сможете на те же деньги купить больше товара. Для государства плохо, когда уровень инфляции повышается сверх 15 процентов (ну а 20 процентов и более – совсем плохо), но и снижение инфляции ниже 3 процентов – тоже плохо.
Обычный же гражданин может зачастую не чувствовать падения оптовых цен. Это объясняется двумя причинами. Во-первых, существует временной лаг – пока новые цены производителей через оптовую и розничную торговлю доходят до конечного потребителя. Во-вторых, в период финансовой нестабильности люди не знают, как сохранить деньги от инфляции. В состоянии тревоги они снижают сбережения, а предпочитают тратить деньги, пока они не обесценились. Происходит локальный всплеск потребительского спроса, который поддерживает цены. Но этот всплеск недолог, когда начнет сказываться эффект от снижения зарплат и роста безработицы, торговля почувствует резкое снижение спроса.
Дмитрий Фролов, руководитель пресс-службы ЗАО «Агротехмаш» (производители тракторов Terrion):
– Это в автомобилестроении велика доля использования листового металла. А для производства тракторов покупают металл уже в виде изделий, прошедших точную обработку. Мы покупаем коробку передач в сборе, и доля стоимости металла в ней не так высока. Или кабина трактора – она делается из сложного профиля – высокотехнологичного изделия, а обшивается стеклом и пластиком. Капот и крылья – пластиковые, а эти материалы не подешевели.
А вот аграрии в условиях кризиса не могут производить закупки в прежних масштабах, и число заказов у нас значительно сократилось.
Надо сказать, что ЗАО «Агротехмаш» в 2008 году проходит перебазирование из Петербурга в Тамбов. Этот шаг плановый, задумывался он задолго до кризиса. Поэтому объем выпуска в этом году все равно должен был упасть.
С 1 сентября мы закрыли производство, которое размещалось на площадях Кировского завода, и одновременно открыли его на собственном заводе в Тамбове. В 2008 году мы выпустим 230–250 тракторов, в первые месяцы отладки конвейера в Тамбове мы будем делать по 40–45 тракторов, потом его мощности вырастут вдвое. Изначально мы планировали, что в 2009 году будет сделано 800 тракторов, но работать на склад мы не будем, при падении спроса выпуск придется уменьшить.
К сожалению, переезд потребовал сократить работников в Петербурге, на конвейере здесь работали 25 человек. Коснулась реорганизация и других подразделений – рекламы, логистики. Часть менеджеров была поставлена перед выбором – переезжать в Тамбов или потерять место работы, а часть рядовых офисных сотрудников пришлось просто сократить, так как им легко найти замену в Тамбове. В целом для экономики наш переезд не удар – на тамбовском заводе создается 350 рабочих мест. Для северной столицы это, наверное, не слишком здорово, но такова жизнь.
Руководитель крупного петербургского машиностроительного предприятия (на условиях анонимности):
– В условиях кризиса работать легче не стало: позитивные моменты уравновешиваются негативными. Мы используем довольно много стали, но она поставляется по долгосрочным контрактам, варьировать ценой по ним не так просто. Хотя выигрыш от падения цен на металл есть. Но, с другой стороны, мы работаем, привлекая заемный капитал. Банки выдавать кредиты нам не отказываются даже сейчас. Однако проценты, которые они запрашивают, выросли очень сильно – до 30–35 годовых – это втрое выше, чем темп инфляции. Как производству такое выдержать? Судя по заверениям властей, мы бы могли рассчитывать на кредиты по приемлемым ставкам в рамках программ по поддержке оборонки и экспорта. Но пока никаких льготных кредитов от госбанков мы не видели.
тем временем…
Квадратный метр дешевле не стал
На рынке строительных материалов подешевел цемент, 20 процентов потеряли в цене сэндвич-панели, 25 процентов – арматура. Но цены на щебень, который также является одним из основных строительных материалов, продолжают упорно расти, к концу года, по прогнозам, они увеличатся не менее чем на 30 процентов. Это связано с ростом расходов на железнодорожные перевозки и электроэнергию. Дорожают также сборные железобетонные конструкции. Их прирост стоимости составил в текущем году около 24 процентов. Еще выше – на 27 процентов – скакнул в цене силикатный кирпич. А побило рекорды подорожание почти на 40 процентов асфальтобетонных смесей. Как считает руководитель Санкт-Петербургского регионального центра по ценообразованию в строительстве Павел Горячкин, в настоящее время корректнее говорить не о снижении цен на строительные материалы, а о замедлении темпов их роста.
На себестоимости квадратного метра это никак не сказалось. Застройщики работают с поставщиками продукции по долгосрочным договорам, где проставлены еще прежние цены, фигурировавшие на рынке несколько месяцев назад. Кроме того, строителям приходится сворачивать многие проекты из-за удорожания банковских кредитов, ставки по которым превысили 30 процентов годовых.
Владимир Владимиров
