Неизвестные страницы его жизни – в воспоминаниях многолетнего коллеги и друга

 

Вчера Россия простилась с Евгением Примаковым. Авторитетнейший востоковед-арабист Георгий МИРСКИЙ тесно общался с Евгением Максимовичем на протяжении почти 70 (!) лет. Его безо всякой натяжки можно назвать личным другом патриарха отечественной политики. Воспоминания старшего научного сотрудника Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН – в эксклюзивном интервью «НВ».

– Георгий Ильич, как вы познакомились?

– На арабское отделение Московского института востоковедения я поступил в 1947-м, а Примаков – в 1948-м. Он родился в Киеве, а детство провёл в Тбилиси, и когда приехал, то поначалу даже говорил с грузинским акцентом. Я тогда состоял в комсомольском бюро. Спустя много лет он мне напомнил: «Помнишь, как ты меня на комсомольский учёт ставил?» С тех пор мы дружим.

– Каким он был студентом?

– Не сказать что выдающимся, но всегда выделялся на фоне нашей общей расхлябанности своей высокой работоспособностью, дисциплиной, деловитостью. В этом смысле он западный человек. Но только в этом. По взглядам же, в целом по духу его можно назвать скорее человеком советским.

А по окончании института мы пошли в аспирантуру: я – в Институт востоковедения, он – в МГУ. Потом Примаков поступил в Радиокомитет и быстро стал главой арабской редакции. Помню, приходит ко мне и говорит: «Знаешь, мы с тобой только двое остались, кого после арабского отделения не пускают за границу». Тогда я говорю ему: «Поступай к нам в институт». В тот момент я был научным сотрудником ИМЭМО. Поговорил с заведующим своего отдела, тот замолвил слово директору, и Примакова взяли. А вскоре он говорит: «Знаешь, меня пригласили в «Правду». Есть перспектива поехать работать корреспондентом». «Значит, клеймо-то с тебя сняли?» – спрашиваю. А он отвечает: «Не знаю…» Он ушёл от нас в «Правду», работал корреспондентом в Бейруте, Каире, Багдаде…

– После работы на Ближнем Востоке Примаков снова вернулся в академическую среду, и, говорят, опять не без вашего участия. Это правда?

– В 1969 году он в очередной раз приехал из арабских стран, позвонил: «Хочу зайти к тебе посоветоваться». Вечером приходит с бутылкой коньяка: «Понимаешь, какая ситуация: меня сразу два директора ведущих институтов приглашают идти к ним в заместители. Куда лучше податься – в ваш институт, к Иноземцеву, или в Институт США и Канады, к Арбатову?» Мы долго сидели, обсуждали, как поступить. Я советовал ему идти к Арабатову, но в итоге он пошёл к нам. Так Примаков во второй раз появился в ИМЭМО, но теперь уже как замдиректора, как мой начальник. 

– А дальше его карьера неуклонно шла в гору…

– Да, но… Вскоре после того, как он возглавил Институт востоковедения, его сын Саша, молодой совсем парень, пошёл на первомайскую демонстрацию и в центре Москвы упал и умер от сердечного приступа. Конечно, для него это был ужасный удар. Помню, как во время панихиды, стоя возле гроба, Примаков мне сказал: «Я уйду с должности директора, буду просто старшим научным сотрудником. Хочу жить ради внука». Я ему: «Да ты что, Женя, у тебя ещё всё впереди!» А он: «Какое там впереди? Хватит болтать! Ничего уже не вернуть…»

А через два года он выходил из подъезда с женой, и она ему вдруг говорит: «Женя, похоже, у меня сердце остановилось». – «Да ты что?» – не верит Примаков. В тот же миг она падает и умирает у него на руках. Представляете, сразу два таких несчастья на него обрушились! Но Женя – сильный человек, он это пережил.

– Работая на Ближнем Востоке, Примаков выполнял секретные поручения советских спецслужб?

– Тайным генералом КГБ, как многие говорят, Примаков никогда не был, но серьёзные миссии по линии КГБ действительно выполнял. В частности, участвовал в переговорах между иракским правительством и курдами, которые восстали на севере. Хорошо помню, как он однажды сказал после своей очередной командировки: «Вот запомни это имя – Саддам Хусейн». Через некоторое время Хусейн вышел на самый верх.

– Как Примаков встретил перестройку?

– Когда умер Иноземцев, должность директора ИМЭМО занял Александр Яковлев (легендарный «прораб перестройки». – Прим. авт.). Но потом генсеком стал Михаил Горбачёв, он вытащил Яковлева наверх, в ЦК, а Примаков опять пришёл к нам в институт, теперь уже директором. Но и в этот раз он ненадолго у нас задержался. Горбачёв и его забрал к себе – сделал председателем Совета Союза Верховного Совета СССР. Примаков стал членом ЦК, кандидатом в члены Политбюро – то есть очень большим человеком. Всего один шаг ему оставался до вхождения в Политбюро, но тут советская власть закончилась.

Примаков всегда был очень лоялен по отношению к Горбачёву. Во время событий с ГКЧП, когда Михаила Сергеевича изолировали в Форосе, он осудил путчистов и полетел к нему уже на следующий день после провала переворота. Горбачёв очень ценил его за исполнительность, надёжность и работоспособность.

– Тем удивительнее, что Примаков оставался на высоких должностях и при Ельцине. Как известно, первый президент России с подозрением относился к горбачёвским выдвиженцам.

– Действительно, Ельцин сделал его начальником Службы внешней разведки. Затем он доверил Примакову пост министра иностранных дел, а убедившись в его надёжности, поставил Примакова в 1998-м премьер-министром. Но в конечном итоге их дорожки разошлись, поскольку Примаков, как я сказал, всё-таки был советским человеком, близким к таким людям, как Зюганов. В какой-то момент казалось, что после Ельцина именно Примаков станет президентом. Но Евгений свою кандидатуру не выставил, а Ельцин выбрал преемником Владимира Путина. До сих пор многие спорят о том, хотел ли Примаков стать президентом или нет. Думаю, что это никогда уже не станет известно. По крайней мере сам он об этом никому не говорил.

– Тем не менее Евгений Примаков стал в 2000-е годы «патриархом российской политики», кем-то вроде Дэн Сяопина и Генри Киссинджера. Как вы полагаете, он оказывал влияние на международную стратегию России?

– На короткий срок Примаков вернулся в Академию наук, а потом стал руководителем Торгово-промышленной палаты. Как и на других должностях, он проявил себя как великолепный организатор, быстро сделав из этого ведомства очень важный и влиятельный орган. Кроме того, в течение всех этих лет Примаков был неофициальным советником Путина по международным вопросам. Знаю, что президент его очень ценил.

– Как вы объясняете для себя феномен Примакова? Шутка ли – занимать высокие должности при таких разных лидерах, как Горбачёв, Ельцин и Путин…

– Думаю, всё дело в его личных и профессиональных качествах. И Горбачёв, и Ельцин, и Путин знали, что он человек надёжный: от него нельзя ждать предательства, вероломства. И все они оказались правы. Хорошо помню один свой разговор с Горбачёвым. (Мы были знакомы, так как я делал ему доклады.) Я спросил его: «Михаил Сергеевич, почему из многих людей, которые вас окружали, вы выбрали именно Примакова? Ведь фактически он стал вашим первым помощником по международным делам». И Горбачёв ответил: «Видите ли, я сразу заметил, что он человек очень добросовестный, энергичный, пунктуальный и работоспособный. На него можно положиться». Как я уже говорил, Примаков по своему стилю работы был западным человеком, а это всегда его выделяло.

Не могу сказать, что Евгений был великим учёным и выдающимся теоретиком. Скорее, он являлся первоклассным организатором науки, великолепным менеджером. Он умел собирать команду, окружать себя нужными людьми и хорошо ладить с правительством, министрами, политиками, экономистами. Будучи, скажем, министром иностранных дел, Примаков легко находил общий язык с тем же Киссинджером и Олбрайт, с представителями Китая, Японии, Великобритании, Франции.

При этом я не знаю другого такого человека, который отличался бы тем, что никто о нём не может и никогда не мог сказать ни одного плохого слова. Знаете, как обычно бывает с известными людьми? На них льют ушаты грязи, разводят о них сплетни, говорят всякие гадости. А Примакова никто и никогда не мог упрекнуть, что он ворует, сеет вокруг себя коррупцию, занимается аморалкой или что-нибудь в этом роде. Никогда такого не было.

– Георгий Ильич, а каким Евгений Максимович запомнился вам в личном общении? Отличался ли он от того образа умудрённого жизнью старца, который рисуют средства массовой информации?

– Действительно, в личном общении он был совсем не таким, как можно было подумать, глядя на него по телевизору. В официальной обстановке он представал довольно сухим, неярким совершенно и, как полагается чиновнику, говорил чиновничьим языком. В общем, абсолютно ничего интересного. Но вот в компании Примаков отличался остроумием, большим чувством юмора, произносил тосты, любил рассказывать анекдоты. Знаете, это был такой кавказский человек, хотя кавказской крови в нём не было, а была только русская и еврейская.

Его всегда окружала масса друзей и знакомых. И с каждым он мог найти общий язык, хотя он всегда занимал руководящие посты. Как обычно бывает с начальником? Он наживает себе кучу врагов. Ещё бы – начальник требователен, он распекает подчинённых и увольняет особо нерадивых. Но Примаков как-то сумел пройти через всю жизнь так, что даже те люди, которые с ним работали и на него жаловались, сохраняли к нему очень доброе отношение.

А ещё я считаю его большой заслугой (вернее, заслугой Господа Бога, который сделал его таким) то, что Евгений оставался удивительно отзывчивым человеком. Если кому-то из друзей или знакомых нужно было, например, найти врача или устроиться в больницу, он всегда приходил на помощь.

– А вы помните вашу последнюю встречу?

– Мы встретились на дне рождения одного нашего общего друга. Там собрались люди, которые учились когда-то в Институте востоковедения. О чём говорили? А о чём говорят люди в преклонном возрасте? Об общих знакомых (кто жив, кто умер), о каких-то смешных эпизодах, которые произошли в молодости…

Вспоминали, например, такой случай. Когда я в 1955 году работал в журнале «Новое время», Примаков мне принёс мне статью, но я её забраковал и фактически полностью переделал. Потом он пришёл, посмотрел на получившийся вариант, а я говорю ему: «Ступай в кассу! Я выпишу тебе хороший гонорар». Он сходил, получил гонорар и сказал: «Ты знаешь, я не могу принять эти деньги, потому что это наполовину твоя статья». Я отвечаю: «Да ладно, не валяй дурака!» А он: «Нет, нет, нет. Я так не могу». Кончилось это тем, что ещё два моих товарища, с которыми мы вместе работали в отделе, предложили: «А давайте мы пропьём вместе гонорар!» В итоге мы все вчетвером пошли в тот вечер в ресторан.

…А в последнее время Примаков лечился от рака, но ему уже ничего не помогало. Очень жаль, что его с нами больше нет: это был очень светлый человек.

 

биография

Штрихи к портрету

 

• Евгений Максимович Примаков родился 29 октября 1929 года в Киеве, но уже через три месяца мать – акушер-гинеколог Анна Яковлевна – с маленьким Женей перебралась к родным в Тбилиси. О причинах поспешного отъезда и об отце будущего политика неизвестно ничего. Некоторые биографы предполагают, что он был арестован «компетентными органами».
• В течение двух десятилетий Евгений Примаков сделал головокружительную научную карьеру, занимая руководящие должности в ведущих институтах Советского Союза. Сам Примаков дал откровенную характеристику доперестроечного периода своей биографии: «Я и мои друзья не были революционерами, но были, что называется, диссидентами системы. Мы не выходили с плакатами на улицу. Но расшатывали догмы аналитическими «фомками».
• После августовского дефолта в 1998 году все фракции Госдумы буквально на руках внесли его в премьерское кресло – как единственного человека, способного примирить правых и левых, успокоить народ и вывести экономику из кризиса. Беседуя с Борисом Ельциным, Примаков трижды отказывался от должности премьера, но КПРФ – самая сильная на тот момент фракция в парламенте – «прокатывала» других выдвиженцев непопулярного президента. В итоге 10 сентября Евгений Максимович согласился взять на себя ответственность.
• 24 марта 1999 года глава правительства России летел на встречу с вице-президентом США Альбертом Гором. Американец позвонил ему прямо на борт и сообщил о том, что в НАТО приняли решение начать бомбардировки Югославии. Без согласования с президентом Ельциным Примаков дал командиру воздушного судна распоряжение: «Возвращаемся!» И самолёт лёг на обратный курс, хотя если бы Гор позвонил немного позже, то у машины элементарно не хватило бы топлива для того, чтобы совершить легендарный манёвр. «Я не считаю, что это какой-то подвиг, – вспоминал впоследствии Евгений Максимович. – Если бы я в этих условиях сел и начал свой официальный визит – я был бы настоящим предателем. Так что здесь не было никакого героизма».
• Во время президентства Владимира Путина и Дмитрия Медведева Примаков возглавил Торгово-промышленную палату и впоследствии «Меркурий-клуб», превратив эти институты во влиятельнейшие «фабрики мысли». Он стал старейшиной российской политики, «влиятельным патриархом», похожим одновременно на американца Генри Киссинджера и китайца Дэн Сяопина. Консультируя высшее руководство страны, Примаков был причастен к выработке долгосрочной стратегии развития российского государства. Нашумевшие доклады Евгения Максимовича, всегда склонного мыслить независимо, не всегда шли в русле официального тренда. Так, в середине 2000-х годов он критиковал финансовый блок правительства за неспособность снять экономику с «сырьевой иглы». А в этом году он фактически призвал умерить «патриотический пыл» и призвал не ссориться с Западом из-за Донбасса – в противном случае Россия не сможет осуществить модернизацию.
• По словам президентского пресс-секретаря Дмирия Пескова, «Владимира Путина всегда интересовала глубокая точка зрения Примакова на мировые процессы, особенно в такой непростой обстановке».

дословно

«Политическое завещание» Евгения Максимовича

13 января 2015 года Евгений Примаков выступил на заседании «Меркурий-клуба». В своём последнем значительном выступлении он обозначил позицию по всему спектру современной политической повестки.

О США и НАТО

– Должна ли Россия держать дверь открытой для совместных действий с США и их натовских союзников? Особенно в том случае, если эти действия направлены против настоящих угроз человечеству – терроризма, наркоторговли, раздувания конфликтных ситуаций и так далее? Несомненно, должна. Без этого, не говоря уже о заинтересованности россиян в ликвидации опасных международных явлений, мы потеряем свою страну как великую державу.

О Крыме и Юго-Востоке Украины

– Можно ли по-прежнему говорить о российской заинтересованности в том, чтобы Юго-Восток оставался частью Украины? Я считаю, что нужно. Только на такой основе можно достичь урегулирования украинского кризиса.

Другой вопрос: следует ли включать в число уступок США и их союзникам в Европе отказ от воссоединения Крыма и Севастополя с Россией? Отвечаю: нет, Крым не должен быть разменной монетой в переговорах.

Следующий вопрос: в условиях несоблюдения Минских соглашений может ли Россия в крайней ситуации ввести свои регулярные воинские части в помощь ополченцам? Отвечаю: категорически нет. Если бы такое случилось, это было бы крайне выгодно США, которые использовали бы такую ситуацию, чтобы держать под собой Европу на целый век.

Вместе с тем такая позиция с нашей стороны не означает отказа от поддержки ополченцев, которые добиваются учёта особенностей Юго-Востока Украины в структуре украинского государства.

О развороте на Восток

– Можно ли говорить о переориентации России на Восток? Отвечаю: это не так. Россия хотела бы нормализовать отношения с США и Европой, но игнорировать быстровозрастающее значение Китая и других стран, входящих в Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество, было бы неразумно. Нас часто запугивают тем, что нам грозит стать сырьевым придатком Китая. Россия уже в силу своих возможностей никогда ничьим сырьевым придатком быть не может и не будет.

О «цветной революции» в России и оппозиции

– Наши СМИ часто грешат перепечатками из западной прессы, где предсказывается «цветная революция» в России. Её исполнителями называют оппозицию режиму Путина. Абсолютно не верю, что верх во внутриполитической обстановке в РФ способна взять кучка несистемных оппозиционеров, не пользующаяся поддержкой в массах населения. Но турбулентность в обстановку может внести ухудшение социального положения большинства россиян и отсутствие радикальных перспектив повышения роли регионов.

О либералах и неолиберализме

– Существует огромная разница между неолиберальной политикой – особенно в экономике – и истинно либеральными требованиями независимости суда, прекращения вседозволенности чиновничьего аппарата, борьбы с коррупцией, с фальсификацией на выборах, за обязательность подчинения закону всех сверху донизу. Эти либеральные идеи выдвигаются и поддерживаются в нашей стране широкой общественностью, политическими партиями различных взглядов. Если говорить о платформе российских неолибералов, то основная её составляющая – это уход государства из экономики. Без чёткого определения грани между либеральными идеями и принципами неолибералов, без противодействия неолиберальной политике возникает угроза серьёзных негативных последствий для России.

О местном самоуправлении

– Необходимо изменить положение местного самоуправления в России. Для этого нужно чётко определить его организационные и финансовые основы, распределить полномочия и финансовые ресурсы между местным самоуправлением и регионом. В России более чем 22 тысячи муниципальных образований – от крупного города до небольшого сельского поселения. Весьма важен отказ российского руководства от универсального подхода с определением тех социально-экономических функций, которые закрепляются за муниципалитетами. Это особенно относится к сельским поселениям, местные власти в которых практически недееспособны.

 

«Личность. Громада. Титан»

 

Беседовал Михаил Тюркин. Фо­то 1 - Владимир Завьялов / ТАСС. Фото 2 - AFP